Либеральное

Выглянул в окно. За окном было утро и несменяемость власти.

Испытал острое чувство стыда.

Продолжая испытывать чувство стыда, включил телевизор с его наглой ложью и тотальной цензурой российских СМИ, и пока ведущие программы «Утро России» цинично лгали о правильном заваривании цветочного чая, разжигая ненависть и толкая к погромам, поставил на газ примитивный советский чайник, расписанный под хохлому. От него веяло неконкурентоспособностью и советской технологической отсталостью.

Раньше у меня был высокотехнологичный электрочайник «Сименс» за 900 рублей, но когда «Сименс» подал иск по делу о поставке в Крым его газотурбинных установок вопреки режиму санкций ЕС, я испугался и спрятал чайник от греха подальше.

По телевизору стали показывать новости с Украины. Шёл репортаж из Крыма, где некий украинский политик Павло Скоропадский делал воинственные заявления на фоне броненосцев, боевых дирижаблей и отрядов хлопцев с железными руками.

«Забрали таки Крым. Я знал, что с нашей ржавой техникой и дымящими крейсерами мы его не удержим…» – подумал я.

Тут на экране появились ведущие и сказали, что это был украинский комикс «Воля».

Непонятно, почему ведущие при этом смеялись, так как похожее выступление я уже видел. Только тогда эти заявления делал Порошенко на фоне десяти адмиралов и одного надувного катера. Ничего смешного. А штатным кремлёвским пропагандистам с «Утра России» нужно предупреждать зрителей, когда показывают комиксы, а когда новости украинских СМИ. Не все различают, особенно в последнее время.

Потом показали новейший американский боевой лазер.

«Мы способны поражать цели со скоростью света, потому что стреляем фотонами по доллару за штуку» – веско сообщил командир лазера.

Лазер немного покрутился, потом где-то что-то взорвалось, и было не видно по какой причине, так как лучи, как деловито пояснил военный, невидимые.

И такой небывалый технологический прорыв всего за каких-то сорок миллионов долларов за одну красивую белую штуку с большой подзорной трубой!

Шах и мат, Шойгу! Это не примитивными «калибрами» пулять, смеша весь цивилизованный мир.

Испытал острое чувство гордости.


На кухню пришла сонная кошка и принялась привычно хрустеть кормом из привычной кормушки. Любительница затхлой и удушающей атмосферы стабильности. Испытал острое чувство вины за неправильно воспитанную кошку.

Допил кофе и вышел на улицу. Клумбы, бабушки на лавочках, мамаши с колясками, и прочие идущие по своим делам жалкие и несостоятельные в духовном плане люди, которых нельзя пускать в европейскую цивилизацию.

По небу, как обычно, пронеслась вниз очередная несовершенная ракета-носитель «Протон», упав где-то за городом. А были бы у неё посадочные стойки, как у ракет гениального Илона Маска, то она спокойно бы совершила мягкую посадку на детской площадке, порадовав малышей.

На перекрёстке стоял БТР с военными. Привычно предъявил им книжку учёта просмотра вечерних новостей российского ТВ в раскрытом виде. На этот раз кратко пересказать содержание последнего выпуска они не потребовали, так как отвлеклись на интеллигентного мужчину в очках, у которого не хватало трёх отметок о просмотрах.

Когда его вели за угол, он кричал, что у него просто закончились талоны на телевидение, но прозвучала короткая очередь и всё стихло.

Я знал этого человека. Интеллектуал и личность. Рискуя жизнью, он продавал из-под полы импортный пармезан, который оставался у него со светлых досанкционных времён, неся радость страждущим.

Испытал острое чувство гнева, но вида не подал, сказав военным: «Правильно сделали, товарищи!», а сам, мысленно, поставил ещё одну галочку для Гааги.


По пути заглянул в магазин за хлебом. Между стеллажами с водкой и консервами «Завтрак туриста» потерянно бродили покупатели.

Одна женщина с утончённой дворянской внешностью горько плакала, уткнувшись головой в холщовый мешок с сушками. Участливо спросил её, что случилось. Она глотнула из плоской фляжки, хрустко закусила сушкой и прорыдала, что устала так жить, жить без надежды, без французских и итальянских сыров, жить в этом болоте, жить в этой стране среди генетического быдла.

Испытывая острое чувство единения, сурово нахмурил брови и пропел:

– Не стоит прогибаться под изменчивый мир!

Женщина вытерла слёзы, ещё раз глотнула из фляжки, светло улыбнулась и пропела, немного не попадая в ноты:

– Пусть лучше он прогнётся под нас!

Песню стали подхватывать остальные покупатели и вскоре она зазвучала как гимн. Гимн Свободе. Люди выпрямляли спины, их мёртвые и пустые глаза оживали и они, взявшись за руки, чтобы не пропасть поодиночке, пели всё громче и громче. К ним постепенно присоединялись кассирши, грузчики и рабочие зала, а охрана бессильно металась по магазину, выкрикивая «Молчать! Прекратить! Всем построиться!» Где-то там, вдали за рекой, тревожно звучали сирены ОМОНа.

Пользуясь суматохой, аккуратно вынул из рук мирно храпящей Божены фляжку, прихватил с полки коробку шоколадок "Аленка", три банки тушёнки, взял деньги из кассы и тихонько смылся из магазина, испытав острое чувство удовлетворения.

Гранты в последнее время – дело ненадежное, а силы и средства на борьбу с режимом нужны всегда.