Тайна ходячих мертвецов из польского мемориала «Медное» (9 фото)

В этой страшной находке не было бы ничего удивительного, но найденные полицейские уже были похоронены один раз! Свыше 14-лет Юзеф Кулиговский и Людвик Маловейский официально покоятся среди «жертв сталинизма» в мемориале «Медное» в Тверской области, под именными табличками. Оказывается, это не первый случай, когда польские «жертвы кровавого НКВД» чудесным образом оживают.

По официальной версии, скупо изложенной в разных источниках, рядом с селом Медное, Тверской области, в 1939-1940–х годах, находилось так называемый «спец.кладбище НКВД», где проводились и массовые расстрелы и массовые захоронения жертв.

После раздела Польши между СССР и Германией, в Тверскую область, точнее – в бывший монастырь Нилова-Столбенская пустынь, превращенный в так называемый «Осташковский лагерь», были доставлены свыше шести тысяч граждан Польши, служивших в полиции и жандармерии. В апреле 1940 года, их начали перевозить в Калинин этапами от 250 до 400 человек. Затем, по версии польской стороны, в Калинине их расстреливали, а потом хоронили в братских могилах возле села Медное. Согласно предписаниям УПВ НКВД №026\1 и №050\3, 13 апреля 1940 года, Юзеф Кулиговский и Людвик Маловейский тоже были отправлены из Осташковского лагеря в Калинин, где, в одну из весенних ночей их убили в полуподвале внутренней тюрьмы НКВД. Теперь их фамилии – в скорбном, бесконечном ряду таких же посмертных табличек величественного мемориала «Медное» открытого 14 лет назад.

По словам тверского историка Геннадия Асинкритова, в прошлом – офицера-подводника, капитана 2-го ранга, об этом месте массовых захоронений активисты-общественники впервые услышали в конце 80-х годов прошлого века. Местные силовики, на волне разоблачений и Перестройки, отпираться не стали, и в «Медное» приехали первые поисковики из Польши:

- В 1991 году поляки провели эксгумации останков. Извлекли 246, по другим данным останки 243 погибших – рассказывает Геннадий Асинкритов.

- Причем только у 12 черепов были пулевые повреждения. Но останков шести тысяч поляков там не нашли! Хотя, было сделано свыше 200 зондирований. Наши эксперты из военной прокуратуры находками вполне удовлетворились. В общем, они даже не составили акты вскрытия могил! Личные вещи поляков почему-то нашли в отдельной ямке… У меня такое ощущение, что из Варшавы в Медное прислали все, что нужно было – и прекрасно сохранившуюся газету апреля 1940 года, и ладанки и сапоги. Все что нужно для доказательства, что это именно поляки.

Мнение историка можно было бы счесть голословным, если бы не находки совместной украинско-польской экспедиции, сделанные в 2012 году на территории городища «Валы» во Владимире-Волынском. В массовом захоронении, сделанном по немецкой методике имеющей два названия: «Метод обергруппенфюрера СС Фридриха Еккельна» и более красноречивое, объясняющее ее «новаторскую» суть — «сардины в банке», нашлись два полицейских жетона людей, якобы убитых в подвале УНКВД города Калинина. Там же были пуговицы с полицейских мундиров, остатки формы и погоны. Комментировать корреспонденту КП находки археологи отказались – «не хотим лезть в политику, материалы в открытом доступе — изучайте». Любопытно, что полицейских жетонов было больше – шесть штук. Два жетона не смогли прочитать полностью, еще два нашлись в верхних слоях почвы – их посчитали «подброшенными позже, с целью фальсификации». В итоге, только два жетона попали в официальный отчет, о котором в России узнали буквально несколько дней назад. Но и этих двух жетонов № 1441 и № 1099 оказалось достаточно, чтобы загадочная и скандальная история мемориала «Медное» получила «второе дыхание».

Так выглядели первые вскрытые братские могилы. По мнению российских экспертов, это останки польских полицейских-коллаборционистов сотрудничавших с немцами и попавших в Тверскую область лишь в 1944-45 годах. Их называли «гранатовая полиция», за характерный цвет мундиров. Эрзац-краска оказалась нестойкой и окрасила землю. Фото: Публикуется с разрешения: www.katyn.ru

Артистичные показания генерала НКВД

При ближайшем рассмотрении, версия о массовом убийстве граждан Польши в застенках Калининского НКВД покоится всего лишь на двух исторических документах. Причем, только один не вызывает никаких сомнений в подлинности – это списки-предписания, на отправку поездом Осташков-Калинин, польских военнопленных содержащихся в «Осташковском лагере», для рассмотрения их дел «Особым совещанием». Даже «катыноведы» отстаивающие версию расстрела, сквозь зубы признают, что никаких документов и приказов о расстреле поляков из Осташковского лагеря им найти не удалось. Провалы в «расстрельной версии» заполнили показания бывшего начальника УНКВД Калинина, 89-летнего генерала Дмитрия Токарева. Как заметил следователь, допрашивавший этого человека в 1991 году, эти показания «бесценные и подробные», «артистичные», позволившие «детально раскрыть механизм массового уничтожения более 6 тысяч польских граждан в УНКВД по Калининской области». Так же, показания бывшего чекиста, стали базовыми и в знаменитом «Катынском деле» №159. Например, именно показания Дмитрия Токарева «объяснили» гильзы от немецкого оружия в Катынских могилах. По его словам, наше оружие быстро выходило из строя, поэтому в НКВД для расстрелов использовали немецкие «вальтеры». Разумеется, никаких документальных подтверждений этой нелепице так и не нашлось. Возможно, именно поэтому показания Дмитрия Токарева ни разу не публиковались в России в оригинале. Несколько лет назад их наконец-то перевели в третий раз – обратно, с польского на русский. И у исследователей глаза на лоб полезли от десятков несоответствий. Некоторые историки, посчитали: «Дмитрий Токарев сознательно расставлял маркеры с помощью нелепостей, давал сигнал потомкам – мол, все, что я говорю, это вранье, с долей правды!».

— Мы проверяли показания Токарева, проводили по ним следственный эксперимент в здании бывшей внутренней тюрьмы УНКВД Калинина, там теперь медицинская академия – рассказывает корреспонденту КП, Вячеслав Швед, историк, государственный советник 3-го класса:

— Мы нашли множество вопиющих несоответствий. Во-первых, во внутренней тюрьме НКВД Калинина просто невозможно было разместить такое количество поляков. Во-вторых, по показаниям Токарева, перед расстрелом поляков заводили в «Ленинскую комнату». «Ленинской комнаты» не могло быть во внутренней тюрьме по определению! Она располагалась, как правило, возле кабинета начальника. Кстати, это был второй по счету допрос Токарева. Материалы первого никогда не публиковались. И сделан второй допрос был под запись, мне удалось посмотреть это видео, в одном месте, Токарев говорит следователю: «Я так сказал»? В другом месте -«Не помню» и добавляет «Теперь повторяем мое задание...» И следователь его сразу же перебивает. Расстрел во внутренней тюрьме УНКВД Калинина был невозможен, двор был полуоткрыт, не имел сплошного забора и вдобавок просматривался из соседних домов. Я считаю, что Токарев сознательно врал, пытаясь сконструировать систему расстрела 6000 тысяч человек в месте, где это было невозможно сделать.

Могила во Владимире-Волынском где обнаружили останки Юзефа Кулиговского и его личный жетон . Тела уложены по «методу Еккельна», обергруппенфюрера СС. Другое название этого «метода» — «сардины в банке». Можно со 100% уверенностью утверждать, что Юзефа Кулиговского «сталинские палачи» не убивали. Фото: Публикуется с разрешения: katyn.ru

На мой вопрос, «Кто же лежит на кладбище в «Медном»? Владислав Николаевич ответил так:

- Лучше меня ответят меморандумы Минюста РФ от 19 марта и 13 октября 2010 года, направленные в Страсбург. Они для российской общественности недоступны почему-то. В них сказано: «Россия подтверждает и несет ответственность за гибель 1803 поляков». Не за 21 тысячу 857 человек! В тех же Меморандумах сказано, что все таблички с именами погибших в Катыни и Медном, не имеют никакой правовой ценности, потому что были нарушены все элементарные правила эксгумации.

Конструкция позорного мифа

Изучая материалы по «Медному», я нашел в этом деле и следы Великой отечественной. Например, из официального заключения УФСК и Прокуратуры Тверской области:

«В период войны с 1941 по 1943 гг. в районе с. Медное находились эвакогоспитали №№ 1427, 1783, полевой подвижной госпиталь № 501, а также медико-санитарные батальоны №№ 258, 265, 522. ».

Ольга Кислякова, директор издательства «Научная книга», версию эту несколько расширила:

- И за Медное, и за село Ямок, были жестокие бои — несколько недель. Погибших хоронили в том же сосновом бору. Странное место, в котором многое совпало. Расстрелы 30-40-х годов и война. Даже экскурсоводы мемориала, скрепя сердце говорили мне: «Да, мы понимаем, нет здесь поляков…». На мой вопрос: «Как же так? Зачем здесь мемориал?» Мне сказали, таким задушевным голосом, очень циничные слова – «Понимаете, это просто символ эпохи «Большого террора». На камеру повторить эти слова они не решились… Медное – это талантливо сконструированный политический миф. Причем в самом мемориале, из документальных свидетельств о расстреле поляков, представлена лишь бумага, о том, что из Осташковского лагеря в Калинин этапируется свыше шести тысяч поляков, для рассмотрения их дел «Особым совещанием». Но, у «совещания» не было полномочий выносить Высшую меру наказания, они могли приговорить максимум, к 8 годам лишение свободы…

Исчезли — потому что не искали

Оказывается,и поляки из Осташковского лагеря, поляки из «Катынских могил» всплывали, живые и здоровые, многократно и в разные исторические периоды. В меморандуме российского Минюста от 19 марта 2010 года, рассказано о судьбе известного польского юриста, профессора Ремигиуша Бежанека, числившегося в списках катынских жертв под № 1105. На одном из трупов в Катыни были найдены документы Францишека Бернацкого, впоследствии, – известного журналиста. В катынских списках числился и умерший в Познани в 1983 году Марьян Яняк, отец председателя Национального Совета Швейцарии Клода Жаньяка. Как сообщил корреспонденту КП Владислав Швед, советский журналист Леонид Потемкин 26 лет работавший в Польше, рассказывал, как его знакомили с поляками из «катынского списка». Журналиста принимали за поляка, но, как только выяснялось, что он русский, из СССР, общение сразу прекращалось. Появлялись в реальности и люди, якобы расстрелянные в подвале УНКВД Калинина. Весной 1990 г. Житель Калинина Александр Емельянович Богатиков сообщил представителю калининского «Мемориала» Марэну Фрейденбергу о том, что в 1943 г. он отбывал срок заключения в лагере на Дальнем Востоке. Вместе с ним сидел поляк из Осташковского лагеря. Даже польский исследователь Катыни Юзеф Мацкевич утверждал в своей книге «Катынь»: «более 6 тысяч военнопленных из Осташкова вывезли на станцию Бологое на железнодорожной линии Ленинград — Москва, где след их затерялся в бескрайних лесах, тянущихся к северо-востоку от станции…».

Существует только один достоверный документ, проливающий хоть какой-то свет на судьбу 6000 поляков из Осташковского лагеря. Отчет о служебной деятельности 155 полка войск НКВД по охране Беломоро-Балтийского канала (от 9 июля 1941 г. № 00484):

«На участке 1 и 2 роты в январе месяце с/г прибыло несколько этапов з/к в лагерь около 2-го шлюза, один из этапов был с з/к западных областей Белорусской и Украинской ССР исключительно бывшие полицейские и один в Волозерское отделение севернее 7-го шлюза в 5 км» (РГВА, ф. 38291, оп.1, д.8, л.99)

Как рассказал корреспонденту КП один из самых авторитетных исследователей наших тяжелых отношений с Польшей, Сергей Стрыгин, документы, по которым поляков из Калинина распределяли по лагерям на Севере, конечно есть…

- Только вам их никто не даст. Они в Спец.хране, не смотря на то, что прошло столько лет. Это государственная тайна.

Сам Сергей Стрыгин, смог установить примерные места переброски поляков осужденных в Калинине «Особым совещанием»: сначала, в Кольский исправительно-трудовой лагерь. Оттуда – на Маткожненское строительство в Карелию и на так называемое «Строительство НКВД №106» — строительство полевого аэродрома «Поной» в Мурманской области. Но, из-за одного инцидента, польских осужденных пришлось разделить, объясняет Сергей Эмильевич:

- В первой половине 1941 года, польские полицейские на Маткожненском строительстве, на лагерном пункте «Сосновец» пытались поднять восстание и прорваться к финнам, где их должны были встретить с распростертыми объятиями. Но, восстание подавили. Поляков стали распределять по другим лагерям, уже небольшими группами. Их признали «антисоветски-настроенными» и летом-осенью 1941-го года, через Архангельск этапировали Югорский, Заполярный и Северо-Печорский исправительно-трудовые лагеря НКВД СССР.

Следы поляков из мемориала «Медное», по словам Сергея Стрыгина, возникают в самых неожиданных местах – эти люди не исчезли бесследно. Например, 245 поляков погибли 17 августа 1942 года у острова Матвеев, немецкая подлодка U209 под командованием капитан-лейтенанта Генри Бродда торпедировала несамоходную баржу с заключенными. Совсем недавно, историк из Нарьян-Мара, кандидат наук Мария Калавангина, делала исследование «Нарьян-Мар в годы Второй мировой», и вдруг обнаружила огромное кладбище польских заключенных погибших на «Строительстве НКВД № 300».

- Так кто же, все-таки лежит в «Медном»?

- Первая, самая многочисленная группа – советские «враги народа», свыше трех тысяч человек. Вторая по численности – наши красноармейцы, погибшие в госпиталях и во время боевых действий. Лежат поляки, интернированные в «Осташковский лагерь» в 39-40 годы. Найденные на Волыни полицейские якобы похороненные в Медном – были либо отправлены на Украину для каких-то следственных действий, либо были официально переданы немцам. Судя по «методу Еккельна», немцы их и расстреляли.

- Кто еще?

-Пленные из второго «Осташковского фильтрационного лагеря», организованного повторно в конце войны, взятые в плен во время боев с Красной армией. И люди из так называемой «Гранатовой полиции», этих ненавидели все. Форма у них была окрашена эрзац-красителем. «Гранатовые» сотрудничали с немцами. Часть интернировали к нам, разбирались с их художествами. По результатам, они оказались на спец.кладбище. Но не шесть тысяч, от силы 300 поляков там лежит.

На прощание, Сергей Стрыгин посоветовал мне «быть аккуратнее с этой темой»,мол, «можно задеть интересы сразу двух государств»:

- Правда, никому тут не нужна. Вы знаете, что в Катыни в 2000 году, 31 марта, было обнаружено еще одно захоронение поляков, судя по найденным вещам? Смоленские поисковики установили, что там лежит около тысячи человек, и эту могилу не вскрывали ни немцы, ни «комиссия Бурденко». 12 апреля, об этом сообщили бывшему президенту Польши Квасьневскому. 13 апреля, Иоланта Квасьневская прилетела в Россию и возложила на это захоронение цветы. После этого могила была засыпана слоем грунта толщиной в два с половиной метра. И все. Вопреки требованиям Уголовно-процессуального кодекса РФ, не было возбуждено и уголовное дело. Будете дальше заниматься этой темой?

ДРУГОЕ МНЕНИЕ

Елена ОБРАЗЦОВА, заместитель директора по научной работе мемориального комплекса «Медное»:

- История вот этих двух полицейских найденных на Волыни, это, скорее всего история об учете военнопленных в Осташковском лагере. Пленных начали привозить в лагерь в конце сентября 1939 года. Лагерь не был приспособлен для размещения такого количества людей. Начальнику лагеря без остановки слали запросы и требования, постоянно кого-то куда-то переводили. Например, 16 поляков умерли в лагере от болезни, а их затребовали в Калинин, и в результате этой неучтенки, они числятся расстрелянными и захороненными в Медном.

КОМПЕТЕНТНО

«Процесс покаяния еще не завершился»

Олег НАЗАРОВ, историк, специалист по истории России первой половины 20-го века:

- Процесс покаяния России за несуществующие грехи запустили в 90-х годах люди из окружения Горбачева. К сожалению они нашли союзников или, даже предателей в военной прокуратуре. Делалось это, естественно, не в интересах России или СССР. То что я говорю — уже стало банальностью, уже не вызывает интереса. Но процесс не закончен. В прошлом году исполнилось 70 лет с того дня, как Геббельс заявил об обнаружении массового захоронения поляков в Катыни, якобы расстрелянных НКВД. Был прекрасный повод и дата, чтобы разобраться в этой истории. Но этого не было сделано. А значит, процесс «покаяния» еще не завершился.