Предвыборная программа кандидата Сталина: что бы он противопоставил нынешним претендентам

Президентская кампания началась, но какого-то оживления, если не считать скандала с нерегистрацией Алексея Навального, не заметно. Победитель известен заранее, не предполагается даже имитации конкуренции. Поэтому в топы новостей выходят такие события, как заочная ссора Владимира Жириновского с польской актрисой Барбарой Брыльской. Или очередная годовщина со дня рождения Иосифа Сталина, пришедшаяся на конец минувшего года. Поклонники «вождя народов» вновь устроили красочное шоу с возложением цветов на его могилу у Кремлевской стены. Не забыли о товарище Сталине и в регионах. В Севастополе, например, местное отделение КПРФ провело по этому поводу торжественное собрание, в ходе которого состоялся прием в пионеры. Новоиспеченные юные ленинцы вместе со старшими товарищами спели песню «Верните Сталина!», взбудоражив соцсети.

Предвыборная программа кандидата Сталина: что бы он противопоставил нынешним претендентам фото: Алексей Меринов
Образ вождя вдохновляет сегодня не только коммунистов. Противостояние с Западом все больше настраивает российские элиты на мобилизационный лад. В словесной полемике все чаще проявляются уже не только ноты «холодной войны» брежневского периода, но и более жесткие интонации сталинского. Особенно заметно это становится во время избирательных кампаний. Нынешняя, президентская, — не исключение. На съезде правящей партии звучат призывы идти «от победы к победе». Очень напоминает сталинское: «Нет в мире таких крепостей, которых большевики не могли бы взять». Ну а коммунисты, как уже было сказано, вообще открыто мечтают о втором пришествии своего мессии.

Но предположим, что товарищ Сталин внял призывам благодарных потомков и действительно вернулся. Более того — принял участие в президентской гонке. Что представляла бы собой его предвыборная программа? Любой кандидат решает две задачи: критикует оппонентов и агитирует за себя. Сосредоточимся на критической части гипотетической сталинской программы, основываясь на подлинных высказываниях «вождя народов».

Внимание товарища Сталина наверняка привлекло бы выступление главы Счетной палаты РФ Татьяны Голиковой на съезде «Единой России», в котором она сообщила, что в России за чертой бедности живут более 20 миллионов человек и эта цифра будет расти. И, конечно, он не прошел бы мимо фактов непомерных расходов на чиновничий аппарат и вызывающе роскошной жизни высокопоставленных слуг народа. Товарищ Сталин по этому поводу говорил следующее: «Мы хотим иметь государственный аппарат как средство обслуживания народных масс, а некоторые люди этого госаппарата хотят превратить его в статью кормления. Нам необходимо... повести решительную борьбу со всякого рода излишествами в наших управляющих органах и в нашем быту, с тем преступным обращением с народным добром и с государственными резервами, которое наблюдается у нас за последнее время... Надо наконец понять, что, имея за спиной нужды нашей промышленности, имея перед лицом такие факты, как масса безработных и беспризорных, мы не можем и не имеем права допускать этот разгул и эту вакханалию расточительности».

Вождь, между прочим, приравнивал коррупционеров к шпионам и предателям: «Когда ловят шпиона или изменника, негодование публики не знает границ, она требует расстрела. А когда вор орудует на глазах у всех, расхищая государственное добро, окружающая публика ограничивается добродушными смешками и похлопыванием по плечу. Между тем ясно, что вор, расхищающий народное добро и подкапывающийся под интересы народного хозяйства, есть тот же шпион и предатель, если не хуже».

Прошелся бы товарищ Сталин, без сомнения, и по расплодившимся чиновничьим кланам: «Вместо руководящей группы ответственных работников получается семейка близких людей, артель, члены которой стараются жить в мире, не обижать друг друга, не выносить сора из избы, восхвалять друг друга и время от времени посылать в центр пустопорожние и тошнотворные рапорта об успехах». Нетрудно догадаться и о том, как отреагировал бы вождь на неуспехи. Например, на недавний неудачный запуск с космодрома «Восточный». Сталин в таких случаях придерживался принципа: «У каждой ошибки есть имя и фамилия». И компетентные товарищи этих людей быстро находили.

Словом, для правящего слоя современной России «кандидат Сталин» — самый страшный сон, который им только может присниться. Представителям власти досталось бы от него и за «головокружение от успехов», и за коррупцию, и за головотяпство, и за экономическую и технологическую отсталость от Запада. Скорее всего, вождь записал бы их в троцкисты, стремящиеся превратить страну «в сырьевой придаток Запада, а советский народ — в жалких рабов мирового империализма».

Впрочем, не поздоровилось бы и пылко любящей его КПРФ. Обвинения в «оппортунизме», «соглашательстве», «поповщине», в том, что «льют воду на мельницу капиталистов и эксплуататоров», были бы гарантированы. «Перевертыши и приспособленцы» — самые мягкие эпитеты, которыми товарищ Сталин удостоил бы нынешних коммунистов, фактически отказавшихся от борьбы за власть, никак не использующих ситуацию экономического кризиса. Вождь считал, что одной революционной ситуации для победы над буржуазией недостаточно: «Бывают моменты, когда положение — революционное, власть буржуазии шатается до самого основания, а победа революции все же не приходит, так как нет налицо революционной партии пролетариата, достаточно сильной и авторитетной для того, чтобы повести за собой массы и взять власть в свои руки!» Словом, лучше представителям КПРФ не мечтать о возвращении Сталина. Досталось бы от вождя по полной программе...

Может ли «кандидат Сталин» и впрямь вернуться, в ином, разумеется, обличье? Объективно в таком историческом повороте не заинтересован сегодня никто: ни власть, ни оппозиция, ни электорат. Даже нынешняя путинская мобилизация — во многом имитационная — не особо вдохновляет население на подвиги, а проект а-ля Сталин потребовал бы намного больше жертв. Гражданам пришлось бы вкалывать, повышая производительность и дисциплину труда, чтобы догнать развитые страны в рекордные сроки. Жизнь превратилась бы в ежедневный подвиг. Так что те, кто сегодня предлагает вернуть Сталина, хотят его не столько для себя, сколько для соседа.

Тем не менее желание это вполне может сбыться. В кризисные исторические периоды, когда и элиты, и население утрачивают ориентиры, когда все качается и шатается, востребованы лидеры именно такого типа — у которых есть четкий и простой ответ на все вопросы, и слова которых не расходятся с делом. Это верно не только для России, но особенности национальной политики многократно увеличивают риски. Если в западных демократиях выстроена сложная политическая система, сводящая к минимуму роль «человеческого фактора», то наша страна этим похвастаться, к сожалению, не может. Вполне объяснимый массовый запрос на социальную справедливость не удовлетворяется через механизмы публичной политической борьбы ввиду отсутствия таких механизмов. Именно поэтому в общественном сознании активируется сегодня архетип сильного и справедливого царя в образе Сталина.

Это отражается даже в анекдотах. Старого футбольного болельщика спрашивают: «Кого бы вы хотели видеть тренером сборной России по футболу: Хиддинка, Спалетти, Семина?» «Сталина», — отвечает болельщик. Когда уже никакие «припарки» не дают результата, вспоминают Сталина — как самое эффективное и надежное средство. Не ровен час однажды россияне могут решить, что страну спасет только такой «тренер». И тогда мало никому не покажется.