Живая похоронка: как работают военные оповестители ЦАХАЛа (4 фото)

Интервью с Яном Качко проходит в канун Дня памяти павших в войнах Израиля. Для майора имена погибших - это не просто строчки в газете. Он служит "оповестителем номер 1".

- Что означает эта должность?

- Я тот человек, который стучит в дверь.

- И произносите слова: "Ваш сын погиб"?

- Не совсем так. Армия направляет группу оповестителей в трех случаях: когда военнослужащий погиб, попал в плен или так тяжело ранен, что не может сам позвонить родным.

Оповещение делается в случае любой смерти, не только в бою, - при гибели на учениях, в результате аварии или несчастного случая.

- Почему вас трое?

- Должности в группе распределяются по номерам. Моя называется "оповеститель номер 1", я за старшего. Номер 3 - в гражданской одежде. Его задача - определить точное место жительства семьи и убедиться, что это те люди, которых мы ищем. Номер 2 должен помогать старшему и быть наготове, если тот не выдержит напряжения.

- Как проходит оповещение?

- Мы подъезжаем к дому на гражданской машине, чтобы не привлекать внимания. Нам помогает скорая помощь. Она паркуется в стороне - с той же целью. Номер 3 идет к дому и выясняет, где живет семья, указанная в документах солдата. Ошибиться нельзя, ведь мы несем людям самую страшную весть в их жизни.

Когда квартира установлена, номер 3 возвращается к машине и переодевается в военную форму. Мы втроем выдвигаемся к дому. Номер 1 стучит в дверь. Еще раз спрашивает фамилию. Когда дверь открывается, просит собрать в комнате всех находящихся в доме. Произносит текст оповещения: имя, причина смерти.

Номер 3 в это время осматривает квартиру, чтобы убедиться, что там нет неучтенных людей и никто не может в трагическую минуту нанести себе вред. В конце оповещения номер 3 звонит в отдел, докладывает о выполнении задания и перечисляет все, что необходимо сделать для семьи в ближайшее время.

- Как близкие реагируют на сообщение?

- По-разному. Рыдают. Кричат. Одна женщина не желала нас слушать, выскочила в соседнюю комнату и заперлась. Уговоры выйти не помогали.
Пришлось делать оповещение через закрытую дверь. У одной русскоязычной женщины, прожившей в Израиле уже 30 лет, отнялся иврит. Она не понимала, что ей говорят. Мы перешли на русский. Только через несколько суток к ней вернулась возможность говорить на иврите. Некоторые люди, видя нас, выбегают из дома, чтобы не слышать оповещение. В этом случае мы бежим за человеком, ведь в состоянии аффекта он может попасть под машину, пораниться. Останавливаем, уговариваем вернуться в дом, сесть и выслушать нас.

- После оповещения уезжаете?

- Нет. Мы сопровождаем семью до похорон. Берем на себя все организационные вопросы. Едем с ними на опознание, если требуется. Объезжаем тех родных, кого семья хочет известить лично. Обсуждаем, кого пригласить на похороны, и все ритуалы. Бывает, люди просят оркестр. Мамы русских солдат иногда просили позвать священника. Все эти просьбы выполняет наш отдел.

Мы объясняем семье, почему армия рекомендует похороны на военном кладбище. Некоторые возражают, хотят сделать могилу рядом с близкими. Разумеется, это право семьи, но на военном кладбище уход за захоронением берет на себя министерство обороны. Там могилы всегда ухожены, окружены зеленью. Место упокоения солдата никогда не будет заброшено даже после смерти родителей. В первые часы людям трудно представить, что после похорон их жизнь продолжится и появятся такие простые практические вопросы, потому и объясняем.

- А правда говорят, что солдат-неевреев хоронят за оградой военного кладбища?

- Чушь. Раньше действительно бывало, что нееврейским ребятам выделяли отдельный участок. Но, во-первых, рядом с евреями, а не за оградой. А во-вторых, эта практика полностью прекращена. Все павшие солдаты сейчас хоронятся вместе, без различия национальностей.

- Случаются ли в вашей работе нестандартные ситуации?

- Я скажу так: в нашей работе нет ничего стандартного. И хотя существуют инструкции, специальное обучение, но общее во всех случаях лишь одно: стук в дверь. Остальное все по-разному.

Например, вы подходите к дому и ищете семью солдата Коэна. В доме 4 этажа, 8 квартир. На почтовых ящиках - шесть фамилий "Коэн". К кому стучать? Мы не имеем права на ошибку. Приходится поступать нестандартно. Заглядывать в почтовые ящики. Спрашивать у соседей, у кого тут служит сын. А представьте, что у половины Коэнов в доме сыновья в армии. Как поступить? Номер 3 начинает звонить в каждую дверь, представляется техником кабельного ТВ и спрашивает: "А где живут Коэны, у которых сын вроде на границе служит?" - и наконец получает ответ.

Или такая ситуация. Родители в разводе. Кому сообщать первому - матери или отцу? Или как одновременно сообщить братьям и сестрам, если они живут в разных городах?

- И как?

- В таких случаях высылают две группы.

В принципе армия обязана извещать только первый круг родственников - супругов, родителей, братьев и сестер. Но часто люди просят: сообщите бабушкам и дедушкам, мы не в силах вынести горе стариков.

Я до сих пор помню свое первое оповещение. Мы выехали в гостиницу, куда на несколько дней приехала отдохнуть группа пенсионеров из центра страны. Задание было известить бабушку и дедушку о гибели внука. Мы постучали в дверь, нам открыли оживленные пожилые люди. Я по сей день помню, как страшно дед закричал на идише. После этого мы посадили их в машину, и номер 2 сопроводил их к месту жительства семьи.

- А как вообще учитывается проблема с языком?

- По инструкции мы обязаны оповестить сначала на иврите, а затем - по обстановке. Иногда я нарушал это правило, если понимал, что семья совсем не говорит на иврите. Сразу начинал с русского. Но потом каждую сказанную фразу повторял на иврите - для остальных оповестителей, чтобы они понимали просьбы семьи.

Специально для таких случаев в отдел набирают людей с разными языками. У нас есть владеющие английским, французским, испанским, фарси, амхарским, грузинским и так далее.

- Правда ли, что все оповестители - не кадровые офицеры, а резервисты, милуимники? И что вы добровольно согласились нести людям такие ужасные вести?

- Да. По условиям службы мы обязаны 2-3 раза в год находиться в постоянной готовности. В такой период мы всегда держим в машине военную форму, чтобы в любое время дня и ночи выехать на оповещение.

- Бывало, что нервы не выдерживали?

- Ну, я ведь живой человек... Бывает, что ком подкатывает к горлу. Но при семье раскисать нельзя. Делаешь знак номеру 2, выходишь на кухню попить воды - и возвращаешься к делу.

- Поддерживаете ли вы отношения с семьями после похорон?

- Официально мы передаем их под опеку другого отдела армии - по работе с семьями павших. Но неофициально... Каждый оповеститель решает это сам. Однажды мы получили от сестры погибшего приглашение на свадьбу. Номер 2 пошел, а я поблагодарил, извинился и нашел предлог не идти. Мне показалось, что лицо вестника испортит настроение родным... А может, тут что-то личное. Одна мать, убитая горем, во время оповещения прокричала мне: "Ух, как я тебя ненавижу! Твое лицо - лицо смерти моего сына!"

- А почему "стук в дверь"? Почему вы никогда не звоните?

- Когда создали нашу службу, во многих домах не было звонков, люди вообще не запирали двери. Так и повелось: стучим.

- Тяжелая служба... Вы считаете, что она важна для армии?

- Она важна прежде всего для семей павших. В самый мучительный час они не одиноки: с ними люди в военной форме, их армия, их страна, которая призвала детей на службу.

Вы знаете, однажды про оповестителей снимала документальный фильм российская телекомпания. Я был в числе участников, давал интервью. Когда съемка закончилась и журналисты уже складывали аппаратуру, один из них спросил меня: "Ну а теперь честно: зачем вам все это надо?" - "Что "все"?" - "Ну, эти сложности"... Я мог бы ответить: потому что у нас народная армия; потому что завтра могут постучать в любую дверь, даже твою; потому что у меня самого два сына в ЦАХАЛе... Но вместо этого я ответил просто: "Потому что это Израиль".