Почему экономика России уперлась в тупик?
На Международном финансовом конгрессе в Санкт-Петербурге глава Банка России сделала громкое заявление, вызвавшее широкую волну критики как в политических и экономических кругах, так и в средствах массовой информации.
По мнению Эльвиры Набиуллиной, на данный момент от внешних экономических рисков российская экономика защищена в целом хорошо, но при этом расти дальше ей некуда. При плановой величине экономического роста на 2019 год в 1,5-1,7%, за первый квартал ВВП увеличился всего на 0,5% и уперся в свой структурный потолок.
И это в условиях нефтяных цен почти на треть выше запланированных, успешной реализации импортозамещения, наращивания объемов экспорта и низкого уровня безработицы. Реализуемые правительством меры обеспечивают лишь макроэкономическую стабильность, но не способны стимулировать рост экономики. Причем денег в стране буквально завались. Проблема в отсутствии возможности их инвестирования.
Некоторые источники назвали ее позицию чуть ли не фрондой президенту России, во-первых, констатировавшему успешный рост экономики страны на протяжении 13 кварталов (36 месяцев или 3 лет) подряд, во-вторых, считающему возможным дальнейшее наращивание темпов еще выше.
Местами даже раздаются голоса – а может критики экономической и политической программы Владимира Путина действительно правы? Роста нет, реальные доходы населения падают, перспективы мрачнее тучи и нужно немедленно все кардинально менять?
Давайте попробуем разобраться. И начнем, как водится, от печки, то есть с денег. Считается, что их в стране нет. По мнению сторонников теории Глазьева, российская экономики в прямом смысле слова задыхается из-за отсутствия средств. Тогда как, скажем, в Фонде национального благосостояния накоплено 4,36 трлн рублей. Почему бы не использовать их для финансирования национальных проектов и кредитования отечественного производителя? Дадим денег заводам, те расширят выпуск товаров, у работников появится зарплата и заживем! Верно? Увы, нет.
С Эльвирой Набиуллиной можно много где поспорить, но конкретно насчет денег она совершенно права. Их в России действительно выше крыши. И это вовсе не поэтическое преувеличение. При совокупном объеме ВВП РФ в 97,2 трлн рублей по итогу 2018 года кредитно-финансовыми организациями страны нефинансовым организациям и физическим лицам было выдано 43,2 трлн разнообразных кредитов. В том числе физическим лицам около 13 трлн, корпоративным заемщикам - 30,6 трлн. Это на порядок больше упомянутой выше заначки.
Но главное заключается в другом. Совокупный объем свободных остатков средств на банковских счетах в целом по стране достиг отметки в 42 трлн рублей или (барабанная дробь!) 43,2% российского ВВП. Так что деньги в стране действительно есть. Ими можно профинансировать даже полуторократный рост экономики, а не какие-то жалкие 1,5%. Дело за малым, куда конкретно вложить и кому потом дополнительный объем товаров продать?
Хотя все вокруг жалуются на плохой инвестиционный климат и нежелание банковского сектора кредитовать проекты, не говоря уже про острый дефицит иностранных инвестиций, если внимательно проанализировать отраслевые показатели, картина предстает, мягко скажем, совершенно обратная.
Возьмем для примера молоко. Благодаря разным правительственным мерам, а также программе импортозамещения (в том числе благодаря продовольственным антиЕСовским санкциям), в пересчете на сырое молоко, общий объем его производства достиг 30 млн тонн в год. Еще до 9 млн тонн молока и молочной продукции ежегодно импортируется. Итого 39 млн тонн или примерно 260 кг на человека. Если смотреть с позиции Минздрава, считающего необходимым каждому человеку потреблять не менее 325 кг молчки всех видов в год, этого мало.
Может показаться, что куда расти в стране точно есть, и только в одной этой области теоретически возможно получить 20% роста экономики. Но вот беда, по данным объединения "Союзмолоко" совокупный платежеспособный спрос на молочку в стране находится в пределах 27,6-28 млн тонн. С учетом 0,2 млн тонн экспорта, текущий уровень перепроизводства по молоку составляет 10,8 млн тонн или 27,6% совокупного объема. Даже если полностью запретить не только французские коллекционные сыры, но и молочную продукцию из соседней Беларуси, то излишки текущего производства уже находятся у отметки в 6%.
В этих условиях кого-то удивляет нежелание банков вкладывать свободные средства в кредитование молочного производства? Отрасль не развивается по причине дефицита кредитных средств, серьезно? Или проблема все же в отсутствии покупателей?
Некоторые, особенно левые, критики могут кивнуть на разницу фактического потребления и установленной Минздравом нормы. Но давайте честно, положа руку на сердце, вы много видели в реальной жизни людей, которым на самом деле недостает молока? Вот то-то и оно. Откуда Минздрав выводит свои расчеты я не знаю, однако людей, недополучающих молока и молочных продуктов, мне встречать не доводилось. Из чего напрашивается очевидный вывод – перспективы роста отрасли существуют исключительно на экспортных рынках и больше никак. Внутри страны ресурс развития исчерпан. И это не вопрос дефицита кредитов.
Точно также дела обстоят практически по всем отраслям реального сектора. При рекомендованном уровне потребления мяса всех видов в 73 кг на человека в год, фактическое значение за 2018 год составило 75,1 кг. А на автоматическое возражение критиков, мол, вот в СССР, можно отметить, что в СССР в 1990 году потребление мяса тоже равнялось 75 кг в год.
Так что советского уровня достичь удалось. Сюда же хорошо бы напомнить, что больше (до 83 кг на душу) мяса потребляют лишь самые богатые страны, тогда как в среднем по миру это значение находится на отметке в 43 кг. На этом фоне жаловаться на его дефицит в России мягко скажем, смешно. Его, наоборот, больше просто не лезет.
За прошлый год в России было продано 41 млн новых мобильных телефонов всех видов и типов. При населении в 147 млн человек – свой аппарат обновил фактически каждый третий житель. И это тоже при постоянно падающих реальных доходах.
Или рынок автомобилей взять. В прошлом году их продали 1,634 млн штук только новых, с завода. При общем размере российского автопарка в 43,5 млн машин или 296 авто на 1000 человек. Для справки, в 2009 году этот показатель составлял 220 машин. Кто бы там что ни говорил про падение доходов, однако фактический рост автомобилизации в 1,34 раза за десять лет очевиден. Но вечным он оставаться не может.
И на автомобилизацию ведущих стран, где, скажем, у немцев 555 машин на тысячу жителей, кивать не стоит. Российские города уже задыхаются в пробках и жители подозрительно дружно начинают настаивать на законодательном сокращении количества машин в них. Тут надо как-то определиться, или развивать общественный транспорт или жаловаться на недостижимость уровня автомобилизации Сан-Марино (1263 шт/тыс. чел).
Впрочем, все это уже частности. В них, как у любой монеты, имеются две стороны. В любом обществе и при любом уровне статистической обеспеченности, всегда найдутся те, кому чего-то не досталось. Однако главным является факт исчерпания системной платежеспособности экономического механизма в целом.
При общем номинальном объеме ВВП РФ в 1,63 трлн долларов, размер нашего экспорта составляет 444 млрд, из которых "все, кроме энергоносителей" формирует долю примерно в 40% ( около 177,6 млрд долл.). Это к тому, что в нынешнем виде организации национального хозяйства внешние рынки формируют всего 10,8% российской экономики.
В переводе на простой русский – при всех разговорах о нашей открытости, Россия по-прежнему пытается жить опираясь исключительно только на емкость внутреннего рынка. И он, увы, практически близок к исчерпанию. Рассчитывать на этом фундаменте расти дальше, мягко скажем, – наивно. И глава ЦБ РФ совершенно справедливо отмечает – монетарными мерами тут получится либо надуть пузырь, либо разогнать инфляцию, а скорее всего получить и то, и другое одновременно.
Так что никакого противоречия между мнением ЦБ и позицией президента России нет. Владимир Путин не просто так заявил о крахе идеи либерализма в мире. Это только на взгляд очень недалеких людей она связана с ценностями свободы информации или правами всяких там ЛГБТ сообществ. Ее реальной основой являются взгляды на доминирование свободного рынка и минимизации участия государства в экономике. Остальное сугубо вторично.
Все предельно просто. Для повышения уровня материального благосостояния граждан необходимо обеспечить рост объема продаж товаров и услуг, достичь которого можно только через экспортную экспансию, так как внутренний рынок уже практически закончился. Но обеспечить ее лишь с помощью расширения вывоза молока, мяса и нефти с газом (СПГ, в том числе) не получится.
Требуется наращивать экспорт, в первую очередь, за счет промышленных товаров, всеми силами стремясь повысить уровень их промышленного передела. Условно говоря, продавать станки вместо исходного металла, самолеты, вместо их элементов, и так далее. Иными словами – идти по западному или китайскому пути (или старому советскому), через концентрацию на российской территории максимально большой доли мирового промышленного производства высоких переделов всего, чего только получится.
Однако свободных рынков за рубежом нет. Особенно на верхних ступенях промышленного предела. Предстоит сложная и жесткая борьба, вести которую по либеральным правилам возможности нет. Да и, будем честными, все нынешние лидеры от принципов открытого рынка и свободной торговли уже отказались тоже. Так что президент РФ лишь констатировал очевидное.
И вот тут возникает главный вопрос: с помощью кого Россия может вести эту борьбу? Полностью вольного частного бизнеса? Как отмечено выше, мы располагаем свободными деньгами в объеме 42 трлн рублей или, по текущему курсу ЦБ, более 650 млрд долларов. Можете назвать какие-нибудь частные компании, которым можно было бы их дать (пусть даже под очень льготный процент) с гарантией быстрого, в пару-тройку лет, получения аналогичного по объему прироста промышленного экспорта? Хотя бы его удвоения за 5 лет? Вот то-то и оно. По совершенно объективным причинам частники оперируют короткими, до 3-4 лет горизонтами планирования, а реальная задача требует консолидированных усилий на протяжении минимум десятилетия.
Отсюда и вытекает неизбежность реформирования национальной экономики по совершенно нерыночным принципам. Скорее всего, через формирование целевых госкорпораций, нацеленных на достижение четких итоговых целей. Например, занять конкретно обозначенную долю в мировом производстве мобильников или, скажем, промышленных роботов. Примерно в том же стиле, как планы своих пятилеток формулирует руководство Китая. С оперативным горизонтом в 5 лет и стратегическим - в 15-20. А также тесным взаимодействием государственной политики и госкорпоративных планов по завоеванию внешних рынков.
Как ни крути, а кроме полностью нелиберальных мер, другого пути у России нет. Любые разговоры про "давайте закроемся от внешнего мира и направим все ресурсы только на внутреннее потребление" явно ошибочны.