Признаки фашизма Умберто Эко (17 фото)

1. Культ традиции

Традиционализм старее фашизма. Главные идеологи фашизма состоят сплошь и рядом из мыслителей-традиционалистов. Запрещено изучать и толковать традиции, тем самым размышлять над смыслом вложенным предками в праздники и ритуалы. Нет места развитию знания, истина уже провозглашена раз и навсегда.

2. Традиционализм ведет к неприятию модернизма

Итальянские фашисты и немецкие фашисты обожали технику, тогда как их мыслители-традиционалисты технику клеймили, видя в ней угрозу традиционным духовным ценностям. Фашизм отрицал капитализм, при этом наслаждаясь аспектами своей индустриализации, спокойно существуя в этом противоречии. Поэтому ура-фашизм можно определить как иррационализм.

3. Культ «действия ради действия»

Думание не поощряется, на его место приходит действие. Поэтому фашисты отрицали саму суть культуры, она вполне логично казалась им носителем критического мышления. Когда государство начинает подозрительно относиться к интеллектуальному миру, это сигнал присутствия фашизма. Культура отвергалась как факт. Цитата Геббельса: «Когда я слышу слово «культура», я хватаюсь за пистолет».

4. Ни одна форма синкретизма не может вынести критики

Синкретизм — сочетание несочетаемых образов мышления, образующее условное единство. Современный мир уважает несогласие, для фашизма несогласие — предательство.

5. Несогласие — знак инакости

Самые первые лозунги любого фашистского движения направлены против инородного. Фашизм по определению замешан на расизме.

6. Опора на средний класс

Первой опорой фашистов был средний социальный класс, пострадавший от политического или экономического кризиса. Этот класс испытывает страх перед раздраженными низами.

7. Тому классу, который стоит на грани нищеты, фашизм говорит, что факт рождения в этой великой стране является большим преимуществом

Так выковывается национализм. Также важнейшим моментом является особое мироощущение — повсюду враги. В основе находится боязнь заговора, в идеале международного. Нация должна ощущать себя осажденной. Если нет возможности разбить внешнего врага, выдумывается враг внутренний — например, евреи. Они идеально подходят для фашизма, потому что одновременно находятся как бы и внутри страны, и вне ее.

8. Враг изображен мощным, но при этом слабым

Британцы питаются лучше, чем честные и работящие итальянцы, евреи богаты, к тому же имеют тайную сеть взаимопомощи. Тем не менее, даже их можно с легкостью завоевать, потому что мыслят они неправильно, а значит, они слабы.

9. Нет борьбы за жизнь, есть жизнь ради борьбы

Пацифизм осуждается, идет подготовка к войне и решающему бою, где враг будет разбит, контроль над миром приобретен и наступает Золотой век.

10. Типичен элитаризм в виду его аристократичности.

Фашизм исповедует популистский элитаризм. В тайне режим презирает низшие слои, однако на словах граждане составляют лучший народ на свете и все вступают в одну партию. В иерархической элите любой презирает вышестоящего (за то, что он ему подчиняется) и нижестоящего (за то, что тот слаб и позволяет собой помыкать).

11. Каждого воспитывают, чтобы он стал героем

Там, где создается культ смерти, нужны герои. Герой должен понимать, что нет ничего лучше, чем героическая смерть — высшая честь для каждого.

12. Перманентная война и героизм — сложные игры, поэтому фашизм желает захватить половую сферу

Неконформистские сексуальные привычки (от целомудрия до гомосексуализма) беспощадно преследуются. Игры мужчин с пистолетами имеют фрейдистскую подоплеку.

13. Фашизм строится на качественном популизме

Так как режим объявляется справедливым и честным, нужно очень постараться, чтобы внушить народу, что он сам хочет перемен — таким образом народ только играет роль народа, не принимая никаких решений. Если все со всем согласны, то и голосование является пустой тратой времени.

14. Фашизм говорит на Новоязе

Фашисткие тексты отличаются бедной лексикой (совсем как по Оруэллу) и примитивным синтаксисом, потому что богатая лексика автоматически включает критическое мышление и двоемыслие.

Было бы очень удобно при предупреждении фашизма, если бы какой-то теневой лидер выступил на площади и прямо заявил: «Хочу снова открыть Освенцим», однако фашизм может представать в самых невинных формах. Наш долг — вовремя выявлять эти признаки и обращать на них внимание, пока все это не превратилось в снежный ком, который не остановить.

Умберто Эко часто поддавался критике за то, что попытка определить явные черты фашизма ему не удалась, что отдельные признаки можно найти в любом обществе и при этом ничего фашистского в этих странах нет. Также многим не нравится, что эта попытка уместилась в небольшом эссе, тогда как сама тема очень сложна и не может быть столь компактно уложена в 14 пунктах и паре десятков умозаключений. Однако это дает повод в очередной раз подискутировать на эту крайне неудобную тему, за что его и стоит поблагодарить.