"Не пробуждай" — Эскадрон гусар летучих. Кому посвящен этот замечательный романс?
И вот он навещает в Пензе своего боевого соратника по партизанской войне Беркетова, где вдруг по ступеням к нему спускается… Муза!
Племянница друга, недавняя выпускница пансиона — Евгения Золотарева, она точно светилась особым, таинственным, необычайно притягательным внутренним светом.
Любительница искусств и поэзии, она знала много стихов наизусть, в том числе и стихи знаменитого партизана, о чьих подвигах была наслышана от дяди. Сама судьба послала гусару-поэту в ее лице предмет глубокого восхищения и поклонения! Хлынул поток стихов, полных свободного, легкого и счастливого дыхания, лучших стихов.
В тебе, в тебе одной природа, не искусство,
Ум обольстительный с душевной простотой,
Веселость резвая с мечтательной душой,
И в каждом слове мысль, и в каждом взоре чувство!..
В жизни седовласого генерала начался бурный ренессанс. Пламенный поэт умолял Евгению дать ему разрешение на переписку. Однако она, боясь огласки, вначале отказала. Тогда Денис Васильевич заверил ее, что будет свято хранить тайну, прежде всего потому, что он женат, а кроме того, будучи вожаком партизан, он ни разу не выдал ни одного секрета куда более важного.
В каждое свое послание пламенный гусар вкладывал столько любви, что провинциальная красавица была вынуждена его предостеречь: «Язык Вашего письма очень пылок и страстен. Вы заставляете меня трепетать. Зачем Вы вкладываете столько чувства в ту полную шарма и романтики дружбу, которая меня так радует?» — «Вы осмелились предложить мне дружбу?! — отвечал Евгении глубоко опечаленный Денис Давыдов. — Но, помилуйте, мой жестокий друг! Любовь, раз возникнув в жизни, никогда потом не уничтожается, не превращается в ничто. Будьте серьезнее хоть раз в жизни! Умоляю Вас!»
Ты сердцу моему нужна для трепетанья,
Как свет очам моим, как воздух для дыханья!..
Ах! чтоб без трепета, без ропота терпеть
Разгневанной судьбы и грозы и волненья,
Мне надо на тебя глядеть, всегда глядеть,
Глядеть без устали, как на звезду спасенья!
Друзья поэта, восхищенные стихами Давыдова, вопреки его просьбе, публикуют их, да еще с припиской — «Пенза». Жена запрещает ему поездки к Беркетову, но пламенный гусар еще надеется на встречи.
Я вас люблю так, как любить вас должно:
Наперекор судьбы и сплетней городских,
Наперекор, быть может, вас самих,
Томящих жизнь мою жестоко и безбожно.
Я вас люблю без страха, опасенья
Ни неба, ни земли, ни Пензы, ни Москвы,
Я мог бы вас любить глухим, лишенным зренья…
Я вас люблю затем, что это — вы!
Вскоре Евгения выходит замуж за нелюбимого и немолодого помещика Мацнева, а Денис Давыдов возвращается в Москву.
Он прожил еще пять лет, и хрустальная небесная музыка любви звучала в его душе до последних дней. Его «Романс», положенный на красивейшую музыку, сейчас один из самых любимых — «Не пробуждай, не пробуждай».
Не пробуждай, не пробуждай
Моих безумств и исступлений,
И мимолетных сновидений
Не возвращай, не возвращай!
Не повторяй мне имя той,
Которой память — мука жизни,
Как на чужбине песнь отчизны
Изгнаннику земли родной.
Не воскрешай, не воскрешай
Меня забывшие напасти,
Дай отдохнуть тревогам страсти
И ран живых не раздражай.
Но для пламенного сердца покой равносилен смерти!
Иль нет! Сорви покров долой!..
Мне легче горя своеволье,
Чем ложное холоднокровье,
Чем мой обманчивый покой.