О вечных нищебродах
Дачная кошка у нас в самом конце лета нарожала, дурёха, котят. Котята выросли немножко — и всё. Кошка куда-то свалила, а эти четыре чёрта плотно прописались у нас возле дачной избы и живут там под сараем. Я человек хладнокровный, и бесстрастно отношусь к извечным всполохам жизни и смерти всего сущего, а вот баба моя — не очень. По этой причине мы пару раз в неделю теперь туда заезжаем — насыпать шерстяным дармоедам еды, дабы они с голоду не передохли, ибо ловить им там особо вроде нечего. Всякие летние ящерки и прочие мышки-полёвки завалились в спячку, птички продажно ретировались куда потеплее, а людей, оставляющих объедки на дачах, сейчас мало, ибо не сезон.
Ездим без особого мата и проклятий в адрес сердобольных членов семьи, благо дача у нас в черте города, ездить на неё не очень дискомфортно, двадцать километров по раскисшей грунтовке месить говно — не надо.
Изба у нас дачная — огорожена железным забором и имеет амбарный замок на воротах. Но это со стороны улицы. А с боков, меж соседями, тын уже не такой неперелазный, да и без колючей проволоки. Гуманный такой, добрососедский заборчик.
И вот мы сидим такие давеча, баба с котиками возится, я просто на лавке валяюсь, как дурак, и тут слышим — голоса какие-то. А посёлочек-то в силу сезона, я повторюсь, притихший, и голоса, стало быть, хорошо слышны на фоне звенящей тишины. Явно и взрослые, и дети чего-то там лепечут. Ну мы особого внимания не обращаем, ничего, вроде, необычного — ну, идёт семья какая-то по вечернему дачному посёлку. Ничего необычного. И тут смотрим — эта семья к нам на участок уверенно так через боковой невысокий заборчик лезет. Типичные такие граждане: мама жидковолосая, белесая толстуха, папа в залысинах и трико, и два школьника с признаками излишнего веса и скверной наследственности. У всех рюкзаки и сумки, полные яблок. И вся эта кодла деловито так начинает наш участок осматривать, а папа в залысинах начинает отдавать команды, кому какую яблоню трясти. Нас, в силу нашей удачной диспозиции, семейство собирателей не замечает.
Вы знаете, мне не жалко яблок. Более того, я в тайне даже мечтал, что бы их кто-нибудь у нас бы все поворовал к чёртовой матери, ибо их в этом году уродилось столько, что они сплошным гнилым ковром теперь укрывают пять четвертей нашего не сильно большого участка. Но я смертельно не люблю наглость и ах*евшесть.
А ещё, когда взрослые дебилы, ни капли не стыдясь, привлекают к своему убожеству несовершеннолетних детей. Я почти уверен, что они, эти охотники за червивыми яблоками, запросто могли мне тут писать комментарии, защищая поборников нравственности, разогнавших ту самую выставку фотографий, или доказывая, что ничего такого в том, что один господин поехал лечиться в ненавистную ему Европу — нет. «Ну, у него же дом тама!». Вот не удивлюсь, ибо одна гнилая порода. Дружной семейкой, вооружившись баулами пойти воровать полугнилые уже яблоки в то самое время, когда эти яблоки по пять рублей ведро у нас на каждом углу. Нищенство на генетическом уровне и вечное стремление отжать, урвать, сэкономить копейку, берегущую их вонючий рубль. И кредитный Форд у них может быть, и трёшка в хорошем районе, а всё равно — пожрать с помойки и детей к этому пристрастить — не упустят.
Я человек хотя и припадошный, но благородных кровей, и, посему, наличие несовершеннолетних остановило меня от решительных действий. Я просто вышел из-за сарайчика с топором и грозно рявкнул на дружную ячейку общества, приказав им немедля покинуть мои владения во избежании телесных и душевных травм. Папаша в залысинах чего-то стал мямлить про «а разве этот участок не продаётся, а то мы по объявлению вот ищем тут», но я был непреклонен и не стал менять адресации конечной точки их путешествия, отправиться в которое им предстояло вот прямо сейчас.
Подхватив свои карнизы и мешки, семейство крыс ушло тем же манером — через соседский брошенный участок, а мы ещё долго сидели с такими лицами, как будто бы перед нами кто-то только что ел говно или что-то в этом роде. Очень неприятные люди. До тошноты. По возможности не будьте такими.