России нужно новое мировоззрение
А ведь в русском языке есть замечательное старинное слово мировоззрение. И вместе с ним употребляется древнегреческое слово вера, то есть истина. И смысл этих слов понятен каждому. А вот идеология воспринимается как манипуляция сознанием, мировоззрением, верой.
Конституционная безыдейность
Всякий агрессор, захватывая чужие территории, отрицает существующую там религию и идеологию, заменяя её своей. То же происходит при смене государственного строя революционным путем. В России смена власти произошла революционно через конституционное отрицание партией Ельцина коммунистической идеологии и заменой ее на практике, в теории и в действующих правовых нормах идеологией рыночной, спекулятивно-монетаристской.
Но почему запретили идеологию вообще? Другими словами, почему отменили мировоззренческие ориентиры, необходимые для осознанного развития общества? Почему бросились из крайности в крайность? Откуда такой страх перед, казалось бы, исчерпавшей себя коммунистической идеологией, которая стала сыпаться уже сама по себе?
Начнем искать причины с того, что коммунистическая идеология в СССР стала слишком ортодоксальной, культовой наподобие религии и в нее, по крайней мере, к 70-м годам, перестали верить даже члены ЦК. Но существовала советская политическая система, социалистическая экономика, управляемая партократией. Чтобы в советском государстве построить профессиональную карьеру надо было соответствовать мировоззренческим принципам культовой идеологии, изображать из себя правоверного коммуниста. Так сформировалось партийное лицемерие задолго до Горбачева и Ельцина. При них оно пышно зацвело.
Во время перестройки антисоветизм отождествлялся с антикоммунизмом. На пике жесткой критики сталинской эпохи и так называемого застоя в экономике сначала была отменена статья конституции о руководящей роли партии, а потом в конституции РФ появилась статья 13, отменяющая любую государственную идеологию. «Реформаторы», напугав себя советскими страшилками, шарахнулись от господствующей коммунистической идеологии в другую крайность — отрицание любой идеологии. Народ в своей массе оставался нейтральным наблюдателем, как бы находился в ожидании результата верхушечной перестройки.
Но государство, общество без идеологии существовать не может. И идеологический вакуум быстро заполнился западным суррогатом свободы. Но свободы для кого? А главное — от чего? Реальная свобода наступила для финансовых спекулянтов, бывших фарцовщиков и теневиков. Экономика России и других республик СССР рухнула, а ее остатки оказались в зависимости от Запада, которому традиционно подражали как образцовому обществу.
Либералы у власти согласились на все условия глобалистов и открытого рынка, где доминирует доллар. Взамен отказались от национального фундамента существования своего государства, исторического наследия, заменив его зыбким антирусским суррогатом либерального пустословия.
Вся система информационного конвоирования страны была нацелена на дискредитацию прошлого. Исторические корни рубили и рубят по живому. И опять-таки упор делался на недопустимость государственной идеологии. Между тем, либералы — гайдаровцы исподволь и активно внедряли свою идеологию, не считаясь с протестами. И формулировалась она просто: рынок всё расставит по местам, нужно только потерпеть. И под эту сурдинку произошло беспрецедентное ограбление народа и страны через отъём государственной собственности и передачи её в руки глобального финансового капитала.
Произошло самоутверждение новой генерации власти на категоричном отрицании прошлого. Это все то же проявление комплекса неполноценности, насаждаемого в России, прежде всего, собственной элитой веками, когда любая реформа отрицает историческую преемственность, насаждает чужое мировоззрение или идеологию. Тут к месту было бы упомянуть мифологических персонажей Герострата и Хама. У нас их последователей почему-то причисляют к либеральным демократам.
После распада СССР гайдаровские лозунги стали законом и новыми идеологическими принципами. Рынок был противопоставлен государству. А гайдаровская приватизация 90-х похоронила не просто социализм, а всю социальную суть государственного устройства России. Это была грандиозная политическая акция по созданию олигархического класса собственников, который заблокировал шансы на реставрацию социального государства, каким был СССР. Российские политики открыли Америку в России.
Потребительство — идеология биомассы
За прошедшее время сформированы поколения потребителей — иванов, не помнящих родства, совершенно дезориентированных особей, управляемых через систему низменных чувств и вульгарных понятий. И эта политика обыдления продолжается с помощью болонской системы образования, полного упадка нравственных критериев в искусстве, культурологии. О контенте телевидения федеральных телеканалов и говорить не приходится: сплошная псевдоинформационная манипуляция мировоззрением. Получается, что отсутствие государственной идеологии это и есть идеология, но только разрушения государственности, исторических устоев страны?
Идеология в России отсутствует формально. А реально насаждается идеология потребительства и вседозволенности. Потребительство — основополагающий фактор спекулятивного рынка финансов, товаров и услуг. Исподволь через СМИ прививается культ денег в ущерб духовной культуре. В России утвердилась спекулятивная монетарная экономика, не защищенная в полной мере от агрессивной конкуренции, влияния западного финансового капитала. Апофеозом этой идеологии стало заявление Дмитрия Медведева: не важно, что мы приватизируем, главное — сколько нам за это заплатят. Другими словами, всё имеет свою цену — Страна, Родина, Отечество в том числе.
Массовая и правовая информация, экономическая наука подчинены исключительно идеологии потребления. Нравственные моральные принципы, нормы стали ничтожными, если они не закреплены правовыми нормами. Право стоит над моралью, как и положено в правовом государстве, потому что мораль препятствует спекуляции и росту потребительства, как стиля жизни, поэтому она не в моде. Такая вот идеология в действии. Но нарастает и протест против нее и мы видим, что разрушать было легко, а строить многократно сложнее — нужна созидательная идеология, консолидирующая общество.
Однако Владимир Путин категорически против этого. По крайне мере, на словах. Почему политик, позиционирующий себя государственником, занял такую позицию? Как человек ответственный, он не имеют права допустить опасную социальную конфронтацию, революционное противостояние классов. Поэтому президент аккуратно высказывался за общенациональную, консолидирующую идею. То есть, по сути, за общенациональную, общегосударственную идеологию, прописанную в конституции. Такую идею он видит в патриотизме, например. Но как это сделать, когда в стране нет гражданского единства? У нас искажены понятия нации и национальности. Уровень коррупции зашкаливает. Либералы саботируют социальные программы, ссылаясь на финансовый кризис. Разрыв по уровню доходов шокирует цинизмом. Все это уже было до Путина.
На исправление ситуации нужно время и надежные профессиональные кадры, способные проводить жесткую политику по достижению ясной и общей цели. Или же нетерпеливым революционерам придется снова прибегнуть к революционному перевороту с неминуемыми последствиями: гражданская война, диктатура, интервенция и пр. Для революции тоже нужны организованные политические силы, способные взять власть и остановить революционный хаос. Таких сил пока в России нет. Даже профсоюзы растворились в тумане перестройки. Владимиру Путину и его немногим единомышленникам в правительстве приходится исправлять гайдаровские и ельцинские «косяки» на грани фола именно в таких условиях. При этом Путин расчетливо в духе айкидо отражает атаки западных политиков и доморощенных либералов. Бои без правил в политике к успеху не приводят. Но революционная классовая идеология неизбежно появится, если у нее не будет идеологии альтернативной, принятой всем обществом.
Путин вынужден обслуживать интересы крупного капитала и сращенной с ним высшей бюрократии (олигархата). И по этой причине у него тоже нет пространства для быстрого политического маневра. Власть бывает весьма хрупкой без преемственной идеологии и опоры на общество.
Необходимость новой идеологии
В идеале идеология — это правила жизни, добровольно принятые большинством. То есть, она должна быть честной, привлекательной и объединяющей для большинства граждан страны, исторически выстраданной. Она должна содержать сформулированные Мечту (высший национальный приоритет), образ Победы к которой мы идём, и суть стратегии развития на пути к этим Мечте и Победе. Но как только появится такой текст, все изложенные в нём критерии справедливой жизни войдут в жесточайшее противоречие с существующей действительностью! Поэтому всё ограничивается лживой строчкой в Конституции о том, что РФ социальное государство… В каком смысле социальное?
Что касается «социальной ориентации» государства по ельцинской конституции, то степень лукавства ее положений определяется исполнением основного закона через законодательные нормы, бюджет и его социальные статьи, а также стандарты ведомств и их функции. В 90-е годы страна отказалась от социализма, как системы общественных отношений. А статья конституции о социальной ориентации, что-то вроде фантома прошлого, может трактоваться достаточно вольно в текущем законодательстве. Возможно, партия «Единая Россия», имея конституционное большинство в Госдуме, что-то попытается изменить в лучшую сторону как в государственном устройстве, так и в социальной политике. Но пока в самой партии власти единства не наблюдается. Как ни крути, последнее слово всё равно останется «за царём». Путину придется сделать свой выбор…
За годы «либеральной оккупации», говоря народным стилем, в России сложилась ситуация, когда уже некому сформулировать национальную идею, где бы четко было изложено, какую державу мы строим, какова экономическая основа государства, какова политическая основа государства, в чем суть социальной справедливости, куда идём, каков наш стратегический путь, кто наши союзники, кто наши противники, каковы наши национальные интересы в мире и т.д. Кто ответит на эти вопросы, если так называемая интеллигенция выродилась в мелких торгашей конъюнктурщиной и пошлостью… А те, кого принято называть совестью нации, давно продали душу дьяволу и встали в позу чего изволите, вписались во власть и рынок, а совестью и духовностью там и не пахнет…
Русский дух если не убит, то тяжело ранен либералами. Получается, не конъюнктурная интеллигенция должна формулировать идеологию, и не теоретики-схоласты. А профессионалы-практики. Причем, начинать надо с регионов, от их потребностей и моделей экономического развития двигаясь к федеральному уровню управления и организации экономики. В этом же вся суть федерализма. Столичная мысль стала слишком громоздкой и замкнутой на центральную власть. Причем не только в экономике, в материальных сферах. Если эту работу начнут исполнять столичные интеллигенты, то они такого навыдумывают, что регионы отвернутся от бюрократической столицы, далекой от их насущных проблем и окончательно превратившейся по отношению к ним в метрополию.
Безопасность государства и внешняя политика — вот главная прерогатива центральной власти федеративного государства. Все остальное вырабатывается субъектами федерации, где каждый из них представляет интересы своего населения в рамках общей идеологии единства.
Увы, складывается впечатление, что в обществе бездуховности, безнравственности и потребительства идеология созидания и справедливости не нужна никому. Есть спрос на лицемерную обманку, которую власть постоянно генерирует через все эти народные фронты и прочие структуры имитационной деятельности.
Ключевое выражение тут «спрос на лицемерную обманку». Или «я сам обманываться рад». При обилии политических партий, население России не организовано. Завышенные холопские, прямо скажем, надежды на власть, как раз и ведут к спросу на самообман, извращенное отношение к демократии и свободе как к вольнице. Чиновник становится барином. Таким обществом управлять чрезвычайно сложно. Создаются фронты, форумы, ассоциации… Но все они, увы, находятся под контролем все той же бюрократии. Самодеятельность не поощряется или превращается в показуху.
Надежда, Вера и Любовь
Был расчет, что идеологическую, мировоззренческую роль возьмет на себя Церковь, но и эта надежда пока не осуществима. А ведь Православие и Ислам могли бы укрепить Русь духовно перед общей угрозой полной безыдейности.
Очень хочется, чтобы РПЦ стала идеальным духовным лидером для всего общества, но такая цель недостижима в наше греховное время. Это тема не для широкой дискуссии, поскольку атеисты и сектанты будут огульно осуждать то, что они отрицают. Личные грехи служителей церкви они переносят на всю Святую Церковь, включая прихожан. Дискуссии не получится. Надо смотреть на вещи реально. РПЦ проповедует духовные ценности. Что касается клира и архиереев, то они люди из того же общества, что и мы. Грешат порой по умыслу или недомыслию. Разве это мешает прихожанам верить в божьи идеалы? Христос учил прощать ближнему, то есть людям, и беречь, прежде всего, свою душу от соблазнов лукавого.
Любая религия, конфессия это человеческое сообщество со своими пороками, понятиями добродетели и греха. Чтобы иметь скрепляющее влияние на общество, церковь должна это влияние обрести и распространить через религиозное сознание. Но в обществе потребления это задача непростая. В советское время в вере многое было утрачено, а в наше время молодежь предпочитает ночной клуб храму или мечети. Прозападная трактовка личной свободы отрицает грех: «можно все, что не запрещено». То есть, этим устанавливается безгреховность общества. А без греха нет покаяния, без которого нет пути к духовному совершенству. Где тут место церкви, отделенной от государства? Свобода совести это свобода человеческого выбора быть верующим или атеистом. Время святой инквизиции прошло.
Русская идея
Русская многонациональная и многоконфессиональная цивилизация не может жить и развиваться без Образа (иначе всегда будет только безобразие), без Идеи и без Духа. Поэтому мы видим, как Русский культурный мир без идеологии трансформируется в безликость. Причем, не без помощи «рыночной демократии».
Не имея созидательной, консолидирующей идеологии, неорганизованный народ теряет лицо, становится безликим, серой массой. Русский мир, чтобы не быть безликим, должен иметь свою культурную организацию, под которой понимается многообразие форм и способов быть русским. Складывается странная ситуация: русское государство есть, а русских как бы и нет. Речь не о голубоглазых блондинах и блондинках, тысячелетней истории Руси и русских патриотах, а о самовыражении гражданского и национального достоинства русского народа, стыдливо политкорректно называемого российским. Посмотрите на Москву с ее супермаркетами, отелями, таунхаузами, ситиклабами и прочими офисами.
Кто упразднил русские названия? Язык засорен американизмами, вывески и реклама без кривлянья под заграницу не обходятся. Давно ли мы слушали русские песни, оркестровую музыку? На Кавказе все танцуют лезгинку, а что танцуют москвичи? Разобщенность русских людей мешает самоуправлению сел и городов, способствует коррупции в регионах на всех уровнях. Нужна русская Идея. Потому что русский народ — государствообразующий, способный поделиться последним куском хлеба с меньшими народами и защитить их ценой собственной жизни. Другого такого жертвенного народа в мире нет! Может, только поэтому существует наша страна, несмотря на огромные испытания, выпавшие на ее долю.
Россия не сможет жить и развиваться без четко указанного курса и рубежей, которые надо достигать. А таким компасом может быть справедливая и честная идеология. Впрочем, идеология может быть несправедливой и нечестной, как сейчас, ведущая страну в пропасть либерализма с полной потерей даже возможности самоидентификации, поскольку уничтожаются даже признаки русскости в самой России.