Еврей, открывший табак
Луис де Торрес родился в семье испанских или португальских евреев в XV веке, иной информации о его происхождении нет. Историки пишут, что при рождении его звали Йосеф бен Ха-Леви –Иосифом, сыном Леви-еврея. Об его образовании также нет данных, но к началу мореплаваний он уже был переводчиком с иврита у Хуана Чакона, управляющего Королевством Мурсия. Такой переводчик был крайне полезен любому правителю: евреев в этих местах было достаточно много, многие из них занимались торговлей.
В 1942 преследования евреев Пиренейского полуострова достигли пика. Исходя из Альгамбрского эдикта королевских величеств Фердинанда II Арагонского и Изабеллы I Кастильской до 31 июля 1492 года все местные иудеи должны были либо принять христианство, либо покинуть земли. При этом нельзя было с собой вывозить ни драгоценные металлы, ни деньги.
Эдикт не оставил Иосифу, сыну Леви, выбора –как и тысячи других его собратьев по крови, он стал конверсо, или марраном. Подробностей этой истории нет — насколько этосложно было для Луиса де Торреса — неизвестно. В последние дни этого срока он принял веру, а затем, почти сразу же, уехал на корабле Христофора Колумба на поиски восточных богатств.
Зачем он был нужен Колумбу? Все дело в его способностях к языкам, он знал испанский, португальского, французский, латынь, иврит, арамейский и арабский. Кроме этого, Колумб надеялся найти потомков десяти потерянных колен Израиля (которые, как он думал, тоже занимались торговлей на землях китайского императора или где-то еще), поэтому бортовой еврей-переводчик был обязательным членом команды.
А помимо этого, ходили слухи, что Колумб сам еврей, мечтающий отвоевать у арабов Эрец-Исраэль, и более того, его проекты финансировались двумя именитыми конверсо – Луисом де Сантанхелем, министром финансов и по совместительству любимым советником Фердинанда II, и Габриэлем Санхецом, казначеем королевства Арагон. Кстати, морская экспедиция, снаряженная на еврейские деньги, должна была отчалить 2 августа 1492 года, но так как на эту дату выпадал девятый день еврейского месяца ав, который считается днем скорби (именно в этот день в разные годы были разрушены Первый и Второй Храмы), начало путешествия отложили на день.
Правда, Торреса был далеко не единственным евреем в экспедиции Колумба. Евреями являлись корабельный лекарь, штурман и двое других членов команды, о специализации которых, к сожалению, нет сведений. Правда, они все также были конверсо, но команда воспринимала их как иудеев на корабле. Скорее всего, они без опасений соблюдали привычные религиозные ритуалы на борту – сложно представить, что длинные руки неутомимых «охотников за ведьмами и евреями» дотянулись бы до них посреди океана.
Предполагается, что на корабле не было как таковых конфликтов между евреями и христианами, да и особой проблемы в разной вере не видел никто. Корабли Колумба успешно добрались до Нового Света без происшествий уже к середине октября. Больше, чем за два месяца плавания, они впервые увидели сушу – это был багамский остров, названный Колумбом Сан-Сальвадор.
Симон Визенталь в его книге «Паруса надежды» сделает предположение несколькими столетиями позже, что после того как путешетвенники«сошли на американскую землю, первые слова, сказанные туземцам, были на иврите». А сказал их переводчик Торрес. Правда, местные вряд ли его понимали, да и были бедны — все их богатство состояло из маиса с хлопком, а в обиходе не было даже железа, не говоря уж о золоте. Ни о какой торговле с ними речи не шло. Исследовав Багамы, Колумб решил, что в лучшем случае оказался в бедном Китае и теперь ему нужно продолжать путешествие, чтобы достичь процветающей Японии.
Мореплаватели двинулись далее в путь, и в конце октября уже причалили на Кубу. Полевая вылазка прошла с участием Торреса и Родриго де Хереса — еще одного члена команды. Дойдя вглубь острова на 80 километров, исследователи наткнулись на поселение из 50 простеньких хижин, где проживало не более тысячи аборигенов. Посланники Колумба получили дружелюбный прием – согласно легенде, аборигенки даже целовали им ноги и руки. А главным подарком стали странно пахнущие листья. Их скручивали в трубочку, поджигали, вставляли в ноздри и вдыхали дым, или тянули его ртом, поджигая искрошенные листья в трубке.
Такой способ употребления был в новинку для гостей. Да и подарок они не оценили – все-таки на золото оно никак не было похоже, но с собой на корабль унесли. Там Торрес и Херес распробовали «деликатес» и сами не заметили, как пристрастились к «дымному» обычаю туземцев. Так они стали первыми европейцами, которые начали курить табачные листья, и уже 15 ноября 1492 года Колумб в своем дневнике впервые в истории описывал употребление табака.
Ранее, многие полагали, что с табаком Старый Свет познакомил именно переводчик-еврей Колумба. Генри Форд в своей книге «Международное еврейство» пишет: «Луис де Торрес первым высадился на берег и первым открыл употребление табака; он поселился на Кубе, и его можно назвать отцом господствующего еврейского влияния в современной табачной торговле». Но, по факту, Европу научил курить не Торрес, а его напарник Херес – ведь он вернулся домой. Но стоило это ему дорого: уже в 1501 году он попал за решетку на 3 года.
Экпедиция Колумба, не найдя золота, отправилась обратно. 25 декабря 1492 года корабль «Санта-Мария» сел на рифы у берегов одного из островов, который годы спустя официально назовут Гаити. Еще в ноябре корабль «Пинта» угнал ее капитан, так что в распоряжении Колумба после потери главного судна теперь оставалась только маленькая «Нинья», но увезти на ней весь экипаж, дары и взятых с собой туземцев разом было бы просто нереально. Тогда Христофор вместе с командой принял решение: часть моряков вместе со снятым с судна добром остаются на земле. Через десять дней «Нинья» уплыла в Испанию, и хозяйничать в новопостроенном форте Ла-Навидад на гаитянской земле стали 39 новых поселенцев. Одним из оставшихся стал и Торрес.
27 ноября 1493 года Колумб вернулся за ними, но никого не нашел. Соседнее племя рассказало ему, что все 39 человек умерли, некоторые от перепалок между собой, некоторые — от рук местных аборигенов.
Некоторые историки говорят, что Луис, на самом деле, поселился на Кубе и добился там хорошего положения. Якобы он стал зятем местного правителя и получил землю и рабов. Вдобавок испанская королевская чета якобы пожаловала Луису де Торресу титул королевского наместника и назначила ему щедрое ежегодное жалование. Но, вероятно, тут Торреса путают с другим конкистадором, участником второй экспедиции Колумба бесстрашным Диего Веласкесом де Куэльяром, который и был настоящим завоевателем Кубы.
Как бы там ни было, родина вскоре посчитала переводчика погибшим –в 1508 году жена Торреса получила официальное письмо о смерти мужа и назначении ей компенсации, которая причиталась за потерю кормильца. Но ни даты смерти, ни тем более даты рождения ее супруга в этом письме не значилось.
Однако, по факту, от Луиса де Торреса не осталось никаких сведений, которые бы могли описать его характер: ни записей в дневнике, ни воспоминаний членов команды. Но есть версия, что от иудейской веры упрямый конверсо Торрес так и не отказался.
Согласно легенде, местные индейцы поведали Колумбу, что один из тех 39 мужчин, которые остались в форте, был категорически против обращения местных в Христову веру и отзывался о ней крайне «оскорбительно и с пренебрежением». Вероятно, как раз Луис и выступал ярым противником. В честь его бескомпромиссности и, конечно, того примечательного факта, что Торрес был первым евреем, жившим в этих местах, первую и до сих пор единственную синагогу на Багамах, открытую в 1972 году, назвали его именем.