Полковник Скалозуб из «Горе от ума» А.С.Грибоедова. Совершенно иное восприятие!
Одним из самых ярких персонажей "Горя от ума", без сомнения, является немногословный егерский полковник Сергей Сергеевич Скалозуб. Ещё в школе, на уроках литературы, он показался мне более интересным персонажем, чем болтун Чацкий. А уж в более сознательном возрасте...
С лёгкой руки литературоведов и учительниц литературы, плохо разбирающихся в военной истории, Скалозуб воспринимается как карьерист, солдафон и вообще карикатура. Вот только вдумчивый анализ первоисточника рисует совершенно другую картину.
Итак, первое — где служил Скалозуб? "В Его величества, хотите вы сказать, Ново-Землянском Мушкетёрском", "В тридцатом егерском, а после в сорок пятом". В егерях. Не в гусарах, не в гвардии, даже не в артиллерии — а в лёгкой пехоте.
А это уже говорит о многом. Если линейную пехоту муштровали ходить строем, исполнять приказы и быстро заряжать мушкеты (и нечего возмущаться, с таким вооружением иначе побеждать нельзя), то от егерей требовалась инициатива, сметливость и расторопность.
Офицеров егерям назначали соответствующих — отличавшихся «искусным военным примечанием различностей всяких военных ситуаций и полезных, по состоянию положений военных, на них построений».
Мог ли Скалозуб, будучи тупым солдафоном, надолго задержаться в егерях, да ещё и во время войны? Никогда, сплавили бы в линейную пехоту.
Далее. Распространён миф, будто бы третьего августа 1813 года, за которое Скалозуб и его брат получили ордена, стояло перемирие и боевых действий не велось, а братьев наградили за участие в смотре.
На самом деле автор сего заблуждения неправильно пересчитал даты по юлианскому календарю. Указанное перемирие окончилось 27 июля. За "траншею" Скалозуб получил орден "на шею" - то есть, орден Св. Анны II степени.
Причём система награждений Российской империи подразумевала, что к этому моменту у Скалозуба уже была Анна III степени. Характерно, что в черновиках "Горя..." об этом событии говорилось "Мы взяли батарею" — т.е., эпизод изначально задумывался как боевой, а не паркетный.
Но и итоговый вариант — "Засели мы в траншею" — для разбирающегося читателя говорит многое. Траншеи подводили к вражеским укреплениям сапёры, а прикрывали сапёров как раз егеря. Это тяжелая и опасная работа. Со стен стреляют укрывшиеся враги, палят пушки, гарнизон периодически устраивает вылазки и выбивает атакующих из укреплений... Есть где выслужить Анну на шею.
А где Скалозуб воевал после возвращения из Франции? На Кавказе! Именно 45-й егерский, в котором наш полковник, судя по всему, продолжал служить, активно усмирял горцев. И именно там "вакансии как раз открыты". Отсюда и довольно быстрое продвижение в чинах (Скалозуб служит "с восемьсот девятого", т. е. не менее 13 лет и уже метит в генералы).
А как Скалозуб ведёт себя среди штатских? Достаточно скромно — стесняется обхаживания Фамусова, идёт помогать упавшему с лошади Молчалину, не хвастается подвигами налево и направо (а когда Фамусов допытывается до рассказов — сводит всё к брату... Хотя в службе егеря мало подвигов и много тяжёлой работы), единственный, кажется, не участвует в травле Чацкого.
При этом полковник не стесняется зубоскалить и жечь глаголом — заткнул даже Хлёстову. Но, в отличие от Чацкого, явно лучше понимает, что и когда надо говорить. В итоге оценки Софьи "Не человек — змея!" удостаивается именно Чацкий, а не Скалозуб, высмеявший её возлюбленного.
А в итоге — перед нами не солдафон-шагист, а боевой офицер, заслуживший свою "знаков тьму отличья" вполне по делу, при этом вполне скромный и лихо зубоскалящий над московским бомондом.