Лаптем по пенсне

Мария Александровна Гартунг, старшая дочка Пушкина, которую он любил, о будущем которой мечтал, умерла на улице в 1919 г. от голода и нищеты в полном соответствии с большевистской теорией.

Ужасы революции и годы, последовавшей за большевистским переворотом, гражданской, войны стали тяжёлым испытанием для всех жителей Петрограда. Однако, далеко не все из них при этих условиях оказались в одинаковом положении – тут следует указать на знаменитое постановление Петроградского Совета от 29 мая 1918 года. Согласно ему, население города разделялось по принципу социально-профессиональных и культурных групп на четыре категории, в соответствии с получаемой по карточкам хлебной нормой. Петроград оказался первым городом, в котором было проведено подобное разделение жителей на «чужих» и «своих». Самый сильный удар должен был быть нанесён по «нетрудовым», с точки зрения идеологов нового строя, элементам - врачам, преподавателям, студентам, учёным, творческой интеллигенции. Мария Александровна Гартунг, старшая дочка Пушкина, которую он любил, о будущем которой мечтал, умерла на улице в 1919 г. от голода и нищеты в полном соответствии с большевистской теорией. Старуху никто не судил, не приговаривал к казни, ей просто «не дали кушать».
Помимо самой низкой продовольственной нормы предполагался ещё целый комплекс различных мер, начиная с обысков и реквизиции вещей, ведения трудовой повинности, замораживания банковских счетов и заканчивая запретом на образование для детей «бывших». Было создано положение, когда, скажем, русский профессор принужден обучать детей низших сословий и инородцев, в то время как его собственным детям даже вход в тот же самый вуз был строго запрещен. Как и детям дворян, священников, чиновников старой России – то есть, потомкам той тысячелетней русской элиты, которая поколение за поколением вбирала лучший генофонд огромного народа. Наконец, знаменитый «красный террор» - ученые, вузовские преподаватели неоднократно становились жертвами большевиков, некоторые из них, в частности, были арестованы в качестве заложников. Именно тогда, в 1918 году был в первый раз арестован видный историк С. Ф. Платонов, занимавший в то время пост директора Археологического института.
Широчайшая практика арестов и казней представителей русской элиты, не говоря уже о прочей травле, ссылках и расправах вовсе не издержки трудного послереволюционного времени и не мнение «отдельных товарищей». В качестве доказательства приведём выдержку из доклада вождя мирового пролетариата Ленина о деятельности СНК на III Всероссийском съезде Советов рабочих, солдатских и крестьянских депутатов: «Созданы новые формы государства, при котором появилась возможность подавления эксплуататоров, подавления сопротивления этой ничтожной кучки, сильной вчерашним денежным мешком, вчерашним запасом знаний. Они свое знание – профессора, учителя, инженера – превращают в орудие эксплуатации трудящихся…». Или: «опираться на интеллигенцию мы не будем никогда, а будем опираться только на авангард пролетариата, ведущего за собой всех пролетариев и всю деревенскую бедноту. Другой опоры у партии коммунистов быть не может. Но одно дело опираться на класс, представляющий собой диктатуру, а другое дело господствовать над другими классами» (Доклад об отношении пролетариата к мелкобуржуазной демократии на собрании партийных работников Москвы 27 ноября). Дальше можно не цитировать: такое представление о принципах устройства новой России проходит через всю публицистику Ленина красной нитью.

Согласуясь с линией партии, один из авторов «Красной газеты» заявлял по поводу такой политики новых властей: «Все должно быть отнято у тунеядствующих буржуев. Если понадобится, мы оставим их в одних комнатных туфлях…». Сказано – сделано! Этель Сноуден, жена видного лейбориста и член левой фракции Международной лейбористской партии писала в те годы: «Университетские профессора приходили на встречу с нами, одетые не лучше английских бродяг! У знаменитого певца, выступавшего перед нами, пальцы торчали из ботинок! Женщины знатного происхождения и хорошего воспитания расхаживали по мостовым с ногами, обернутыми войлоком, многие были без чулок». Герберт Уэллс, посетивший город на Неве в октябре 1920 года, выслушал выступление писателя А. В. Амфитеатрова во время встречи с деятелями культуры: «...многие из нас, и, может быть, наиболее достойные, не пришли сюда пожать вашу руку за неимением приличного пиджака, и... ни один из здесь присутствующих не решится расстегнуть перед вами свой жилет, так как под ним не окажется ничего, кроме грязного рванья...».

В связи с организованной коммунистами классовой травлей, многие люди творческих профессий, развивающие науку, технику, культуру, гуманитарные дисциплины, были вынуждены покинуть город и перебраться за границу. Кто-то пытался спастись в районах, занятых антисоветскими силами, многие умерли, не выдержав голода и лишений. Среди видных ученых, умерших в эти годы в Петрограде, были историки академики М. А. Дьяконов и А. С. Лалпо-Данилевский, филолог академик А. А. Шахматов, экономист М. И. Туган-Барановский, линг¬вист и этнограф академик В. В. Радлов, профессор геологии А. А. Иностранцев, главный хранитель Государственного Эрмитажа Э. Э. Ленц, известный пушкиновед П. С. Морозов и многие другие.