В новую квартиру, как и обещала доживающая свои последние годы советская власть, семья въехала в начале девяностых. И хотя работу свою фельдшер не афишировал, меньше чем через месяц весь дом знал его в лицо. Домофонов тогда ещё не было, а потому страждущие нет-нет да и звонили в дверь желанной квартиры, дабы получить "по-соседски" ценный медицинский совет, а то и помощь от мало-мальски сведущего в медицине человека.
— Мариванна… — девушка-фельдшер начинала терять терпение, но всё ещё держала себя в руках, — давайте ещё раз сначала. Давление снизилось?
— Снизилось, — подтвердила женщина лет пятидесяти с истеричным голосом. — Но оно скоро поднимется опять.
Уже подходя к дому, мужчина почувствовал сначала резкую слабость, а затем страшную жгучую боль в груди. Подоспевшие прохожие не дали ему упасть, посадили на лавочку и вызвали скорую.
Скорая приехала через семь минут. Больной был помещён в машину, где медики поставили мужчине диагноз "острый трансмуральный инфаркт миокарда с переходом на правые отделы сердца".
Ребёнок трёх лет от роду действительно был неадекватен. Его блуждающий взор не фиксировался ни на чём. Поставленный на пол, он начинал клониться то в одну, то в другую сторону, норовя упасть. На вопросы отвечал то правильно, то невпопад. При этом никаких видимых травм или хотя бы просто синяков у малыша не было.
"Я в 90-е тоже раз попал…" — ночные посиделки продолжались. Казалось, город ненадолго исцелился от всех болячек, давая медикам отдохнуть. Но спать не хотелось. Так всегда и бывает. Вроде катаешься, катаешься с мыслью о подушке, а как возможность появилась, то, вместо того чтоб на койку рухнуть, идёшь на кухню и наливаешь себе чай.
— Эй, гвардеец! Чего ревём? — мужчина оторвался от телефона и переключился на хнычущего мальчишку лет пяти.
Летний отпуск совсем отбил охоту работать, и простое сидение на лавочке в тенёчке в последний отпускной день казалось райским наслаждением, пока рядом внезапно не заревел этот упитанный карапуз.
— Во-от! — рёва выставил перед собой руку, на которой красовалась свежеполученная ссадина.
Нет, в принципе денег на привольное житьё ему хватало. Мама заботилась. Просто почувствовать себя героем, человеком без принципов и предрассудков было его хобби. Отжав у подростков пару мобил, он с чувством глубокого удовлетворения шёл на точку, где в закладке его ждала очередная порция героина.
— Молодой человек! — к машине подходила симпатичная женщина лет пятидесяти пяти. — Молодой человек!
Фельдшер поставил ящик в салон и, захлопнув дверь, обернулся на зов.
— Не узнаёте? Ну, вспомните! Четыре года назад! Вы приезжали ко мне.
— Я с прошлой смены уже ни одного пациента не помню, а вы хотите, чтоб через четыре года. Хотя… Такую импозантную я бы точно запомнил
— Чем расстроена? — фельдшер собирался на смену, когда из похода по магазинам вернулась жена. — Не нашла?
Уже неделю жена искала зимнее пальто, которое подошло бы ей не только по фасону, цвету и размеру, но и по цене.
— Найти-то нашла, — жена поставила на плиту чайник. — В новом магазинчике, который недавно открылся
— Ну, слушай, — фельдшер положил карту вызова в папку и подвинулся, давая усесться на стоящее рядом кресло студенту. — Расскажу, пока едем.
— Жил да был в нашем районе мужик.И было у мужика две беды.Точнее, сначала была одна беда. Да и не беда вовсе, как ему казалось.Просто любил мужик водку.До самозабвения любил.Как уйдёт в запой — ищи-свищи его дней десять.Потом, конечно возвращался.Поболеет дня три, поживёт недельку-другую без любимой и опять за своё.
— Ну, что, доктор! — небольшая компания дружно сдвинула фужеры. — С категорией тебя! С высшей. Высшая — это тебе не абы как!
— Большое спасибо, господа, — подражая известному персонажу Калягина, врач-реаниматолог сделал полупоклон в сторону гостей и влил в себя очередные сто грамм.
— Всё. О работе больше ни слова. Только о женщинах и искусстве.
Начало суда ничего хорошего не предвещало. Уже было доказано пять фактов угона машин, и рассчитывать на смягчение приговора не приходилось. Адвокат сидел взмокший от пота, цепляясь к каждой фразе, которую произносили свидетели и эксперты.
В тюрьму не хотелось. Очень не хотелось. Проведя почти три месяца в СИЗО, он уже проклинал тот день, когда впервые угнал машину.
Три года пенсии уже давали о себе знать. 35 лет на скорой просто так не проходят. Полторы ставки не приносят богатства и хорошей пенсии, а работа на износ — почестей и уважения. В последний день работы главврач расщедрился — разрешил в качестве поощрения за многолетний труд взять спецнаряд и доехать до дома на машине скорой. С маяками и сиреной. Фельдшер плюнул на пол и поехал, как всегда, на маршрутке. Не оценил доброты.
Фельдшер СП Дмитрий Беляков не раз рассказывал о вредных бабушках.Они звонят в службу "03" просто потому,что им скучно.Они вызывают скорую к мешку с листьями-просто потому,что с высоты балкона им кажется,что это человек,которому плохо.Они используют скорую как такси чтобы приехать домой.В результате имидж российской бабушки стал портиться.И фельдшер решил это исправить.Прекрасные, милые и адекватные старушки есть, просто они вызываю скорую редко.
Как давно ваш ребёнок был у психиатра? Не берём в расчёт тех, кто с детства отягощён душевной болезнью. Имеется в виду именно ваш ребёнок. Которого вы растили, холили и лелеяли в меру своих сил. Опираясь на свой личный опыт и опыт ваших родителей, бабушек и прабабушек. Как давно? Уверен: 99% родителей ответят возмущённо, что их чадо — самое нормальное в мире, а тот, кто предлагает хоть раз в год показывать его психиатру, — последний негодяй.
