Как делать новости? Забытые идеи "Новосибирской школы журналистики" (1 фото + 1 видео)

Как делать новости? Отрывок из пособия. Автор Федор Григорьев

ВВЕДЕНИЕ

Человек, который умеет выразить то, что объединяет переживания маленькой прачечной и огромной страны, называется словом «журналист». И не просто журналист, а высшая ипостась этого состояния - новостник. Ведь новость – это такой рассказ, который интересен всему сообществу. Подчеркиваю, не факт интересный, а рассказ. Ведь в центре общественного внимания факты оказываются не иначе как вследствие интересного рассказа о них. И наоборот, - каким бы ни был важным и значимым факт, он никогда не станет таковым, если рассказ о нем будет «неинтересным». Вот такая штука. Таким образом, определение новости, какое каждый может прочитать в Википедии («информация, которая отражает реальное положение дел»), на самом деле, чушь. Потому что в мире не существует такой информации. Подумайте сами. Во-первых, информация всегда будет отражать «реальное положение дел» в соответствии с представлениями о «реальном» того, кто ее составил, отобрал, сформулировал. (А вдруг этот человек верит, что Земля плоская?) Во-вторых, что значит «отразить»? Ведь если «информация, которая отражает реальное положение дел» написана так, что читать ее невозможно, то есть «отражена» криво, то она никакая не новость. «Реальное положение дел» и новость – это не одно и то же.
Иоганн Вольфганг фон Гете определял новеллу как рассказ об одном удивительном случае. Удивительном! А что нас заставляет подымать брови? То, чего мы не ожидали. Яркий пример новеллы – анекдот. Мы смеемся, потому что удивлены – рассказчик наталкивает нас на ситуацию, которая не имеют логического объяснения. Другой образец новеллы – криминальная хроника. Рассказ о преступлении всегда является описанием шага за границу допустимого. Всякое преступление потому и называются «пе-ре-ступление», что представляет собой шаг за границу нормального, общепринятого. В этом смысле криминальные поступки ничем не отличаются от научных инсайтов. Академик Казначеев говорил: «наука начинается там, где заканчивается наука», имея в виду еретическую природу всякого прорывного исследования, результаты которое более важны, чем сильнее они ломают сложившиеся стереотипы. Это ведь тоже шаг за границу общепринятого! А спорт? Нас приковывает к экрану телевизора то же самое, что в древнеримской Колизее объединяло патрициев и городскую чернь - наблюдение за тем, как человек в созданной для него критической ситуации делает усилие, чтобы выйти победителем. То есть мы воздеваем руки, когда спортсмену удается перешагнуть за грань возможного! Или взять, к примеру, мир моды, дизайна и архитектуры – это ведь тоже попытка найти в эстетике искусственных покровов нечто обычное, общепринятое, на фоне чего деталь или элемент будут выглядеть как откровение. Иными словами здесь мы тоже видим игру в пе-ре-ступление, которая гарантирует требуемый эмоциональный отклик публики.

Значит, новость – это описание необычного действия. Почему? Потому что «реальное положение дел», упакованное в сюжет необычного действия, гарантирует увлекательный сюжет. Вот почему поведенческую фабулу нельзя рассматривать в оценочной парадигме, а как раз наоборот. Многие журналисты ищут скандал, противостояние. Вот как, например, рассуждает известный журналист Марина Ахмедова: «Все мы в редакциях знаем - сложнее всего показать положительного героя. Сложнее всего описать счастье. Несчастье - да сколько угодно. Борьбу - пожалуйста! А попробуйте опишите обыденность. А счастливую обыденность? Как легко, когда в репортаже есть два противоположных лагеря, и они бьются между собой. Вот вам конфликт. И как, Боже мой, сложно, когда никакого внешнего конфликта нет, и приходится искать конфликт в самом герое».

Как можно видеть, нацеленность на конфликт, то есть на наиболее острый способ разрешения противоречий, вызвана абсолютно понятным и правильным стремлением получить сюжет, который обеспечит увлекательное чтение. Но «конфликт» - это всего лишь оценка поступка. Если на таком фундаменте строить всю медиалогию, то из зоны журналистского (читай – читательского) внимания почти автоматически исключается все, что М.Ахметова назвала «счастливой обыденностью».

Впрочем, разве можно называть обыденностью то, что, например, возвышает и воодушевляет? Ведь мы говорим о свершениях и достижениях, каждое из которых всегда является шагом за границу обыденного, и в то же время это рассказ не о войне, а о мире. О том, как благодаря решительному поступку, важной процедуре, ловкому маневру, тонкой операции открылись те самые возможности, которые позволили превратить «сказку в быль». Нет противостояния, вражды, злобы и всего, что у нас ассоциируется с конфликтом. Есть кое-что поважнее - образцы для подражая подрастающим поколениям. Ведь без «модельных» действий нет нации, потому что ее представители теряет способность к этнической самоидентификации, либо думают о самих себе самих в духе «могут же, если захотят», что свидетельствует о крайне низкой самооценке.

Понимание журналистики как инструмента критики, на мой взгляд, опасно, потому что «заточенная» на поиск конфликта журналистика, теряет свой этос, а значит, и право называться национальной. Смотрите, как определяет функции СМИ руководитель медиа-лаборатории РИА «Новости» Василий Гатов: «контроль общественного интереса», «раскрытие подлинных механизмов чего-либо», а так же «создание и разрушение чьей-либо репутации». Так и хочется сказать: «Сталина на вас нет». И Бог бы с ним, с патриотизмом, но член руководства одного из крупнейших информационных агентств России недвусмысленно формулирует притязания на функции, которые, вообще говоря, уже регламентированы законами РФ. И они не принадлежат СМИ, так как это функции власти! Ну зачем нам журналисты, которые стремится туда, где должны быть депутаты, прокуроры, следователи, судьи? Им что, мало своей работы?

Кстати, а чем занимаются СМИ в т.н. «цивилизованных» странах? Тоже «контролируют», «раскрывают», «разрушают»? Оказывается, во многих государствах вообще нет какого-то специального закона, который бы регламентировал цели и задачи СМИ (Австралия, Канада, Нидерланды, Норвегия, Испания, Великобритания, США), но вектор исторического развития СМИ в классическом буржуазном государстве, тем не менее, привел национальные системы СМИ к некому единому знаменателю. Все национальные институты журналистики несут перед государством ответственность за вменяемое (разумное) поведение граждан. Во всяком случае, права, свободы и ограничения, которые, так или иначе, регламентируют труд журналиста в Европе или Америке, наводят на мысль, что там от СМИ там ждут корректной картины мира (страны, города), адресованной, главным образом, в основание социальной пирамиды - туда, где находится основная масса населения. Это простые люди, которые в бытовых решениях руководствуются не консультациями узких специалистов, а представлениями, почерпнутыми из СМИ. Чем шире и точнее информация с экранов ТВ или газетных полос, тем меньше граждане совершают ошибок на уровне частной инициативы и предприимчивости.

О том, какое значение придается личному успеху в обществах с классическими буржуазными традициями, можно судить по тому, как многие государства страхуют своих граждан, вообще лишая их права принимать решения в наиболее серьезных вопросах. Бесплатное образование и медицина преследуют именно эти цели.

Таким образом, журналистика в классическом государстве стоит на страже его благополучия, которое измеряется не в тоннах выпущенного чугуна или не в статистике «посадок» коррупционеров, а в доле успешных инициатив, предпринятых гражданами на частном, бытовом уровне. Если этот показатель приближается к 100 процентам, значит, мы имеем дело с хорошо информированным населением, которое по этой причине не делает опрометчивых шагов. Это и есть то, что мы называем высоким уровнем жизни, потому что настоящий комфорт зависит не от качества дорог, уровня сервиса и прочих привычных атрибутов «хорошей жизни», а от меры воодушевления, разлитого внутри данного сообщества.

Россия, к сожалению, уже не относится к числу таких государств. Почему? Потому что отечественная журналистка денационализирована и ставит перед собой задачи, не совместимые с интересами России. Главное, что необходимо в этой ситуации сделать журналистам - это вернуть себе весь спектр освещаемых событий. Новостная панорама страны (региона, города) должна охватывать не только «войну» (конфликты), но и «мир» (достижения). Ведь русский язык содержит 12 терминов, определяющих характеристики поведенческих актов: шаг, поступок, подвиг, деяние, процедура, акт, маневр, свершение, процесс, операция, выходка и манипуляция. Для описания противостояний, борьбы достаточно трети этого списка, и это обстоятельство является главной причиной повсеместной неудачи граждан России в частных предприятиях и инициативах. Не имея перед собой разнообразных и точных образцов для подражания, мы почти все время ошибаемся. Растущее напряжение не только закаляет, но и создает тот чудовищный климат, который стал визитной карточной России. Озленные постоянными неудачами люди склоны к девиантному поведению, которое характеризуется, прежде всего, хамством и грубостью.

Что делать? Отказаться навязанной России доктрины «to inform», в соответствии с которой выпускники журфаков старательно пытаются «донести информацию», «проинформировать», будучи, на самом деле, обреченными на профессиональное прозябание. Уже давно не секрет, что лучшие образцы журналистского творчества в России одним фактом своего существования отрицают идею информирования.

Настоящее учебное пособие дает реальный, ясно понимаемый путь к тем навыкам и представлениям, которые позволят делать новости во всем диапазоне человеческого поведения. При этом нет оснований опасаться, что сообщения о достижениях и успехах будут выглядеть как реклама. Журналистика, освобожденная от морока информирования, свободна и от модальности. В ней нет «отрицательных» или «положительных» фактов – только удивительные.