Тяжелый проступок матроса
Вот скажите мне, мои юные и не очень зрители подозрительной гражданской наружности, что главное в армии для военных в мирное время, как вы думаете? В военное время всё понятно: убить врага, съесть его печень и поиграть головой в футбол - это все знают, а вот в мирное? Какие у вас варианты?
В мирное время главная задача для военных - ничего не потерять (у военных это, кхм... конечно, звучит несколько иначе, но об этом позже). Конечно, желательно бы ещё и не сломать ничего, но это уже задача для профессионалов высочайшего уровня, а для основной массы - главное, чтоб всё было на месте! Потерял колесо? Слепи из картона! Дырка в корпусе? Зашпаклюй и замажь краской!
Ну и вот однажды, в нашем добром да славном Военно-Морском-Флоте, один криворукий матрос по фамилии Кузнецов, уронил автомат за борт. С рожком патронов, естественно. Сложно представить даже, какой ещё более тяжёлый проступок мог совершить матрос Кузнецов за свою короткую, но яркую карьеру в ВМФ. Даже потеря одного патрона - это было ЧП дивизийного масштаба.
Если бы, например, во время несения Кузнецовым верхней вахты на подводную лодку напали злые чеченские террористы и он, поливая их шквальным огнём из-за мешков с песком и перекатываясь по пирсу с боку на бок, уворачиваясь от пуль, уложил бы их всех шестьюдесятью патронами, то первое, что сделали бы представители особого отдела, был бы сбор гильз с пирса и подсчёт пуль, извлечённых из тел террористов. И не дай боги, там оказалось бы пятьдесят девять гильз!
- Куда патрон дел, с...а? - спросили бы особисты у Кузнецова, мило улыбаясь.
- Да как где? Я же... поливая из двух рожков! Перекатываясь с боку на бок под пулями! Я же... эта! Герой!
- А может, ты государственный переворот планируешь на самом деле? ГДЕ ПАТРОН, Б....Ь! - и особисты били бы его палками по пяткам и не давали спать и чаю. Наверняка. А тут - автомат и тридцать патронов!
Кузнецов, конечно, растерялся и молча достоял свою вахту до конца, смотря печальными глазами в залив и умоляя Мировой Океан вернуть ему оружие. Мировой Океан остался нем к его мольбам, как и минёр поначалу, который стоял дежурным по кораблю и вышел менять вахтенного.
- Хм-м... э-э-э? Хде? - спросил минёр показывая на грудь Кузнецова.
- Тащ старший лейтенант, я его уронил!
- В смысле? - уточнил минёр, оглядывая пирс шириной в десять метров, который был заботливо огорожен с обоих бортов железными коробами для кабель - трасс (метр в высоту и метр в ширину и ещё метр пирс торчал за кабель - трассами до моря).
- В залив уронил, - печально вздохнул Кузнецов.
- Что?! Ах ты ж... - удивился минёр. "...ас...ас...ас" - привычно повторило эхо.
- Ну я вот так вот его перекинул на спину, а ремень оторвался, а он как полетел и как упал в залив, а я смотрю, а он упал, а я, а он!
И тут у минёра, наконец, прорезался голос:
- Так что ж ты сам-то не утопился вслед за ним, баклан! Так бы всё з.....сь вышло бы! Ну утонул и утонул, и хер с тобой! А теперь что делать-то? Ныряй, ёпта!
А когда выбирали место для базирования подлодок, то, конечно, смотрели на то, чтобы она могла погрузиться чуть ли не у пирса. Поэтому глубина в корме была метров восемьдесят, в носу что-то около двадцати, а в том месте, где упал автомат, метров пятьдесят-то точно.
- Слушай, Сей Саныч, вот ты удивлён, что это случилось на вахте минёра? - спрашивал командир у старпома утром, когда ему доложили происшествии.
- Отнюдь, Сан Сеич!
- Вот и я - отнюдь.
Минёр хлопал на них своими удивлёнными ресницами и открывал рот.
- Ой, - отмахивался от него старпом, - только не надо оправдываться опять! Х...и ты такой косячный-то? Ну что? Что ты мне хочешь сказать? Что не ты виноват? Матрос Кузнецов виноват с тремя классами образования в церковно-приходской школе, а ты, типа с высшим образованием, и офицер, на коне и в шляпе, как д′ Артаньян? Ну почему за всю мою столетнюю службу единственный случай потери оружия случился в моём экипаже, и когда именно ты стоял на вахте?
- В нашем, - поправляет его командир.
- Так точно, Сан Сеич, а что в нашем?
- В нашем экипаже. Так-то я тоже тут, типа, хозяин. Не такой как ты, конечно, но тем не менее.
- Ну пусть, - любезно соглашался старпом, - минёр, зови Кузнецова, пойдём следственный эксперимент проводить, пока штаб не приехал.
А любой военный, я вам скажу, тот ещё следователь. Не то чтобы в душе, но, в принципе, обучен по специальной методике. А уж старший помощник наш! Он привязал Кузнецову кусок тяжёлой трубы на верёвку и повесил его на шею.
- Ну давай, показывай: где стоял, как ронял.
- Ну-у-у-у вот тут стоял и вот так его перекинул.
- Та-а-а-к. Развяжем верёвочку. Давай, перекидывай.
Естественно, кусок трубы падает на пирс в одном метре от матроса.
- Давай сильнее перекидывай!
В двух метрах.
- Как ни странно, - резюмирует старпом, - а сила всемирного тяготения и у нас на пирсе работает. А ну-ка, п.....н одноглазый, сходи-ка в Приливе постой.
Старпому приводят верхнего вахтенного с соседнего пирса (мы тогда одни на пирсе стояли).
- Ну рассказывай, что видел?
- Ну-у, как бэ, эта-а-а...
- Слышь, ты мне тут не мычи! Баклана этого в тюрму посадить могут, а вы тут мне стеснение изображать будете хором? Что видел?
- Ну с пирса-то далеко, особо не видно...
- Да это понятно, рассказывай, что не особо видел.
- Ну он тут прыгал чота, скакал туда-сюда и автоматам махал. Вот.
- Ясно, свободен. Позовите-ка мне этого танцора диско из Прилива!
Приходит понурый танцор диско.
- Ну что, б...я, давай рассказывай! Специально автомат выкинул?
- Не-е-е-ет.
- Что ты блеешь, б...ь и скользишь мыслями, как м.....ка по мокрому х...?! Ты знаешь, что сейчас сюда приедут особисты, и ты им всё расскажешь, вплоть до того, каким девочкам и сколько раз под юбки заглядывал во втором классе! И они тебе будут говорить хватит-хватит, мы всё поняли, а ты будешь рассказывать и рассказывать, сломленный ужасными пытками! Ты что, может, думаешь, что конвенции ООН по правам человека и на губу Нерпичья распространяются? А вот хрен ты угадал! Не! Рас! Прос! Тра! Ня! Ют! Ся!
И вот что оказалось. Матрос Кузнецов во время несения верхней вахты заскучал (конечно, сказал старпом, дембеля ждать скучно, вот если бы ты Родину охранял, как я, то другое дело было бы) и стал представлять себя Джином Симмонсом, он даже приклад у автомата откинул, чтоб тот на басуху больше походил. И вот во время исполнения композиции "Ай воз мэйд ту ловин ю бэйби" он так вошёл в раж (х...ж, сказал старпом), что начал перекидывать свою басуху (то есть автомат Калашникова) туда- сюда на плече и вертел его вокруг своего тела. Где он видел, что Джин Симмонс перекидывал куда-то свою бас-гитару, я ума не приложу, ну все же знают, что Джин Симмонс не просто вот так вот головой качал и язык высовывал. И вот во время финального пассажа автомат Калашникова не выдержал этой пытки, перегрыз себе ремень и улетел топиться.
Старпом взял трубу, изобразил из себя гитариста, повертел её и кинул в сторону моря.
- Почти идеальная баллистическая траектория! - похвалил командир, наблюдая за полётом трубы, булькнувшей в море.
- Ну дык! Я ж стратег! - согласился старпом. - Ну что, Сан Сеич, пойдёмте в штаб докладывать о происшествии?
- А пойдёмте! Утро, чувствую, перестаёт быть томным!
Второй, но не менее важной задачей на службе в мирное время является определённая и чётко соблюдаемая система докладов. О всех своих достижениях и успехах принято докладывать немедленно, как можно более пафосно и глядя в глаза начальству. При этом перечень трудностей и препонов, которые вы героически преодолели, выполняя задачу, должен занимать как минимум восемьдесят процентов от доклада. А вот о своих промахах и неудачах нужно умалчивать как можно дольше, желательно всегда, а докладывать письменно рапортом (минимум два листа двенадцатым кеглем) через посыльного, самому при этом находясь в командировке, только в том случае, если скрыть это уже невозможно.
Основываясь на этом принципе и строятся взаимоотношения взаимозависимых армейских групп. Например, командир боевой части е...т свою часть в хвост и в гриву, но перед старпомом и командиром стоит горой за подчинённых, даже если они в корне неправы и вообще вели себя как е....ы. Так же и старпом с командиром поддерживают дисциплину в своём полку всеми доступными (угроза, шантаж, запугивание, унижение и моральное доминирование) способами, но перед штабом дивизии предпочитают взять вину на себя, защищая подчинённых. Именно так было в нашем и всех знакомых мне экипажах.
- Ну что, Серёга, - спросил командир уже в центральном после следственного эксперимента с матросом Кузнецовым, - докладываем в дивизию?
- Тащ командир, а с ПДСС договориться втихую не выйдет?
- Выйдет, конечно, а как мы их ботик водолазный объясним на акватории и нашу перешвартовку? Так-то, конечно, диверсант может и под лодку нырнуть, но, б....ь, Серёга, рисковать его жизнью из-за автомата одна тысяча девятьсот шестьдесят второго года выпуска?
- Ну да. Вы позвоните или я?
- Да я, конечно.
Штаб дивизии примчался чуть не быстрее, чем командир положил трубку телефонного аппарата. У них же тоже включился триггер по защите подчинённых, естественно. Приехал командир дивизии, флагманские штурман, электрик, минёр и начальник роты охраны, хотя допуска на корабль именно он не имел.
- Саша, ну как так-то?! - носился командир дивизии по центральному.
Наш командир молчал.
- Саша, ну за всю мою службу единственный случай, и у моего лучшего командира!!!
Наш командир молчал. Он же был не минёром и знал, что оправдываться в данном случае и валить всю вину на матроса - занятие бесполезное и бессмысленное.
-Саша, ну что ты молчишь? Что делать-то будем?!
- Тащ контр - адмирал, а что тут пенить волны? Выхода у нас два: или докладываем, или достаём автомат сами.
- Какой ты простой, Саша!
- Ну, как автомат Калашникова!
- Б.....дь!!! Морпех, что там с ПДСС, сможем договориться?
- Не вопрос!
- Скока должны будем?
- Да нисколько, свои же ребята, всё понимают, так сделают.
В дискуссию вступает флагманский штурман:
- У нас плановый осмотр через месяц, да и лодку надо перешвартовывать, как мы буксиры вызовем? Диверсанты-то понятно, что втихую приплывут, на то они и диверсанты, а вот буксиры?
- Я и без буксиров смогу, - отмахивается командир.
- Да вот х... тебе без буксиров!!!! Давай ещё лодку об скалу помнём или пирс снесём! На...й нам столько пирсов, правильно? - не соглашается комдив.
- Магнит, - берёт слово флагманский электрик.
Все смотрят на него и ждут продолжения, а он разглядывает краба на фуражке.
- Б....ь, я счас тебе в....у! - не выдерживает комдив.
- В смысле? Дык а чего тут? Лодку сдадим задом метров на сорок швартовыми, Богачёв сможет, привяжем магнит на трос и достанем автомат.
- Дык а найдём мы его как там?
- Ну дык тут сейчас сидит пятнадцать человек с высшими образованиями плюс к тому же царей природы плюс один морпех. Давайте подумаем!
Значит, начали думать: взяли таблицу отливов и приливов, солёности воды, карту течений, прикинули парусность автомата и его возможные траектории погружения и рассчитали примерный квадрат, в котором он может лежать. А вы как думали? У стратегов ко всему подход стратегический!
Квадрат получился очень внушительный, доложу я вам. Поэтому для поиска автомата решено было собрать схему по его поиску: видеокамеру с фонарём, телевизор и, соответственно, лебёдку с двумя блоками. Для доставания – магнит. Магнит нашли в каком-то ЗИПе то ли у эртээсников, то ли у штурманов. Несли его наверх втроём, потому что магнит, обрадованный тем, что его вытащили из пергаментного заточения в железном ящике, пытался примагнититься ко всему железному. А если вы ещё не в курсе, то подводная лодка железная вся.
- Ну что, Саша, перешвартуешься назад по-тихому? - уточняет комдив.
Наш папа смотрит в подволок и находит оскорбительным для своего уровня профессионализма отвечать на такие глупые вопросы контр-адмирала.
А, вы же, может, не знаете про камеры с телевизором. На подводной лодке 941 проекта телевизоры были во всех каютах практически. Они были сконструированы специально для применения на подводной лодке и представляли из себя железный ящик с выпуклым кинескопом, который мог выдержать ускорение в 9 жэ, падение с десяти метров на любую поверхность и выстрел в упор из пистолета Макарова, при этом продолжая показывать свое чёрно-серое изображение, не моргнув трубкой кинескопа. Камеры наружные тоже были две: одна стояла наверху в ограждении рубки и вторая - в носу. Они были смонтированы прямо в лёгкий корпус и предназначались для наблюдения за ледовой обстановкой. Естественно, они были рассчитаны на работу на глубине до шестисот метров (500 - предельная для Акулы и плюс сто на всякий случай). Как это было сделано технически, я не знаю, но подозреваю, что конструкторские бюро военной промышленности СССР могли бы даже сконструировать и машину времени из элементной базы шестидесятых годов, если бы перед ними поставили такую задачу.
- Так, Хафизыч, - сказал командир механику, - демонтируй своими орлами камеру из носа и телевизор, соберите схему их подключения из проводов, которые вы сп.....е на бербазе.
- Тащ командир, минёр виноват - минёр пусть и демонтирует камеру! Там е....и на полдня - она в такой жопе стоит!
- Хафизыч, ну ты дурак? Минёр же и камеру утопит, и подводную лодку сломает!
Минёр, обиженно надув губы, смотрит на флагманского минёра, тот, обиженно надув губы, смотрит на командира дивизии.
- Ещё и х... себе сломает, с него станется! - защищает командир дивизии минёров.
На береговой базе специальная группа с......а бухту кабеля и трос. В это время вторая группа соорудила лебёдку на пирсе. Из чего соорудила и как - не спрашивайте, мне нечего вам ответить, а расхожая фраза «из говна и палок» здесь не подойдёт, потому что палок там у нас особо и не было. Потом тяжёлый атомный подводный крейсер стратегического назначения, не включая основных двигателей, а используя только хитрую систему натяжения швартовых концов на Шпили (специальные устройства для натяжки швартовых) и чуть-чуть системы активного управления, изящно и тихо отъехал назад на пятьдесят метров под аплодисменты соседних экипажей, и началась основная операция.
Штурмана мелом нарисовали на пирсе квадраты и сектора обзора для операторов камеры и магнита, старпом расписал смены, и началось. Если вы никогда не видели дна Баренцева моря, то вы вряд ли представляете, что там творится на самом деле, особенно в пунктах базирования. Это мало похоже на то, что вы видели в кино про Немо и документальных фильмах Кусто, а больше всего похоже на съёмки Кэмерона на Титанике. Абсолютная темнота, осклизлые скалы и камчатские крабы размером с маленького телёночка, которые хватают всё, что движется и е...т суют себе в пасти. Кроме того, дно пунктов базирования покрыто многометровым слоем списанного ЗИПа и расходных материалов, не считая того, что туда уронили нечаянно.
Первым нашли трубу старпома.
- Сей Саныч!!! – кричит первый вахтенный на тросах. - Трубу вашу будем доставать?
- Конечно, доставай!!! Я тебе её в жопу засуну, а то п....шь дох..., как будто ты моя жена, а не подчинённый! Учитесь сынки, старпом даже прое....ь умеет так, что сразу всё находится!!!
Автомат искали почти сутки. Вы же понимаете, что никаких там джойстиков и рычажков, как в кино не было. Система тросов и блоков плюс руки энд глаза подводных витязей! Да и автомат завалился рожком вверх между какими-то кассетами так, что не сильно его и заметишь. Автомат вытащили, высушили, протёрли чем могли и водрузили обратно в оружейную пирамиду. Матроса Кузнецова морально унизили до невозможности, но простили. Минёра унизили просто так, потому что он минёр и за компанию.
С тех пор я уверен, что нет задач, которые невозможно решить, если у тебя есть группа единомышленников, четкая цель и желание защитить друг друга. А вы как думаете?