Интересные случаи из мира судебной баллистики

Взять, например, детские шалости с бросанием в костер боевых патронов. Тогда, в 40-50-х годах, через эти «забавы» прошли миллионы советских мальчишек. И сегодня у наших пацанов нет-нет, да и появляются разными путями патроны, которые они норовят сунуть в костер, как когда-то их прадеды. Не всегда это заканчивается благополучно. Какова реальная опасность патрона, взрывающегося в огне костра? Ответ на этот вопрос криминалисты дали уже давно, когда различными патронами еще были засыпаны наши поля и леса, вперемешку с разбитой, сожженной военной техникой.
Причиной для разбирательства послужил редкий случай,когда бросание патрона в костер закончилось в мае 1954 г. гибелью одиннадцатилетнего мальчика. Положив в огонь 7.62-мм патрон к пистолету ТТ, трое ребят встали на расстоянии около полутора метров от костра. После взрыва патрона один из них с криком побежал прочь. Изо рта его хлынула кровь. Пробежав около 100 метров, мальчик упал и умер. Осмотр места происшествия был произведен недостаточно тщательно, в результате ни гильзы, ни пули найдено не было.
Судебно-медицинской экспертизой было установлено, что смерть наступила в результате большой кровопотери. Входное отверстие располагалось ниже левой ключицы. Раневой канал проходил через верхушку левого легкого, аорту, левую сторону трахеи и заканчивался в тканях правой стороны трахеи. Предмет, которым был образован раневой канал, обнаружен не был. И районный эксперт, и позднее (после эксгумации) областной судмедэксперт дали заключения, что смерть наступила в результате огнестрельного пулевого ранения.
Повторная экспертиза проводилась по причине серьезных сомнений в возможности нанесения такого смертельного ранения пулей взорвавшегося в костре патрона, ведь пробиты были еще куртка, рубашка и майка, в которые был одет мальчик. Вызывала сомнение и щелевидная форма раны размером 6х2 мм. Отсутствие пули в трупе эксперты склонны были объяснять «выкашливанием ее через рот», так как она в момент остановки оказалась в просвете бронха.
Понадобилось еще пять экспертиз в различных лабораториях и НИИ, чтобы истина по этому делу была установлена, последняя — в сентябре 1955 г.
Помогло то, что в показаниях одного из мальчиков было упомянуто, что пуля виденного им у ребят патрона имела цветную маркировку. Судя по цвету, это был патрон с трассирующей пулей. Серия экспертиз и экспериментов дала интересный результат. При взрыве патрона с обыкновенной пулей из него вылетает капсюль и вываливается пуля. Разрыв гильзы патрона не вызывает полета осколков, обладающих каким-либо поражающим действием на расстоянии 75 см.
При взрыве патрона с трассирующей или бронебойно-зажигательной пулей отдельные осколки гильзы в состоянии пробить насквозь трехмиллиметровую фанеру, находящуюся на расстоянии 140 мм. Пуля, вылетающая из патрона, способна пробить насквозь трехмиллиметровый лист фанеры на расстоянии 75 см. При этом полет ее может быть правильным. Гильза и капсюль оставляли глубокие вмятины в той же фанере, отстоящей на расстоянии 140 мм. Полет осколков разорвавшейся гильзы, обладающих наибольшей кинетической энергией, обычно направлен в сторону, куда обращено дно гильзы взрывающегося патрона.
Столь существенное различие объясняется тем, что более короткая обыкновенная пуля легче выталкивается из дульца гильзы взрывающегося патрона. Кроме того, по наблюдениям экспертов, патроны с трассирующими и бронебойно-зажигательными патронами имели более глубокое кернение пуль, чем патроны с обыкновенными пулями.
Таким образом, было окончательно установлено, что смертельное ранение мальчику было нанесено осколком гильзы взорвавшегося патрона.

Некоторые редчайшие случаи из экспертной практики с полным правом можно назвать курьезными, несмотря на трагичность обстоятельств их возникновения.
Осенью 1955 г. гражданин К. свел счеты с жизнью. Его труп с огнестрельным ранением в левую половину грудной клетки был обнаружен в лесу. Сегодня уже трудно сказать, где работал или служил покойный, но для реализации своего плана он похитил пистолет ПМ и несколько патронов. При этом он был изрядно пьян, поскольку даже не заметил, что прихватил вперемешку патроны 9х18 ПМ и 7.65 мм «Браунинг». Надо сказать, что трофейное оружие времен Великой Отечественной войны использовалось различными организациями и учреждениями вплоть до развала СССР.
Похищенный ПМ лежал рядом с трупом. В нем в перекошенном положении на линии досылания находился патрон 7.65 мм «Браунинг», а в магазине пистолета — два патрона 9х18 ПМ.
Неожиданный результат дало вскрытие. Судмедэксперт обнаружил в сквозном раневом канале лежащие рядом гильзу и пулю. Причем на гильзе были хорошо видны следы нарезов канала ствола, а пуля оказалась деформированной почти до цилиндрической формы.
На дне гильзы была хорошо видна маркировка GECO 7.65. Корпус гильзы деформирован, раздут и на нем выштамповались четыре нареза соответственно каналу ствола пистолета ПМ. Пуля являлась частью патрона 9х18 ПМ. Следы нарезов отобразились только на головной части пули, так как она была на 0.2-0.3 мм больше, чем остальная часть пули. На расплющенной головной части пули было хорошо видно зеркальное отображение строения дна гильзы с маркировкой GECO 7.65.
Похоже, гражданин К. был в таком состоянии, что не различал патроны 7.65 мм и 9 мм, снаряжая их в магазин вперемешку. Было очевидно, что сначала в патронник пистолета был дослан патрон 7.65 мм «Браунинг». Попытка произвести выстрел оказалась, естественно, безрезультатной. Затем был дослан патрон 9х18 ПМ. 7.65-мм «Браунинг» продвинулся вперед в канал ствола, но не выпал благодаря тому, что диаметр фланца у него составляет около 9 мм.
Затем от выстрела штатного патрона 9х18 ПМ сработал и находящийся перед ним патрон 7.65 мм «Браунинг». Суммарная мощность выстрела была такова, что пуля патрона 7.65 мм «Браунинг», несмотря на существенно меньший калибр, чем у ствола пистолета, проделала в теле погибшего сквозной раневой канал. Запертые в канале ствола пороховые газы патрона 9х18 ПМ, прорываясь вдоль стенок канала ствола, весьма своеобразно обжали заднюю часть 9-мм пули, уменьшив ее в диаметре.
Решение вопроса об одномоментности выстрела двумя патронами не вызвало затруднений у экспертов. Благодаря огромному давлению в канале ствола пистолета на головной части 9-мм пули во всех подробностях отобразился рельеф дна гильзы 7.65 мм «Браунинг». И это несмотря на то, что материал гильзы существенно мягче материала оболочки пули.
Возможно, это единственный в своем роде случай. По крайней мере, в отечественной криминалистической литературе такого больше не припомню.

Еще немало интересного можно найти на пожелтевших страницах старых книг по судебной баллистике и, конечно же, связанного не только с самоубийствами. Но нужно все-таки вернуться к тому, с чего мы начали. Итак, может ли, в принципе, иметь место самоубийство двумя целенаправленными выстрелами?
Давайте не будем останавливаться на двух и сразу перейдем к самоубийству тремя последовательными выстрелами .Ранним майским утром 1951 г. гражданин К. услышал выстрел, после небольшой паузы — второй. Спустя еще 3-5 минут раздался третий выстрел. Вскоре в дощатом туалете был найден труп гражданина Г. Похоже было, что он свел счеты с жизнью: труп находился на полу в сидячем положении и опирался спиной на дощатую стену, на коленях лежал 7.62-мм револьвер «Наган». Но на трупе было аж три сквозных огнестрельных повреждения (по количеству ранее прозвучавших выстрелов): два — в грудь слева и одно -в голову справа. Еще больше удивило то, что три стреляные гильзы в барабане револьвера расположены не в соседних каморах, а между ними находятся нестреляные патроны без следов осечек на капсюлях.
При осмотре трупа, на спине, под нижней рубашкой была обнаружена револьверная пуля, прошедшая сквозь тело, но не пробившая одежду на выходе. На правой от входа дощатой стене на высоте 120 см было обнаружено сквозное отверстие, по очертанию соответствующее боковой проекции револьверной пули. Снаружи, на расположенной рядом стене дома, в штукатурке имелась выбоина, под которой на земле лежала вторая револьверная пуля. На той же правой дощатой стене на высоте 60 см от пола был обнаружен вдавленный след от рикошетировавшей пули, а сама пуля, третья, была найдена в выгребной яме.
Судебно-медицинская экспертиза установила, что из двух сквозных пулевых ранений груди одно было с касательным ранением левого желудочка сердца. Пулевое ранение черепа от правой височной области к левой сопровождалось разрушением основания мозга и, следовательно, было результатом последнего выстрела. Но этого было недостаточно для установления всех обстоятельств произошедшего.
В связи с этим были проведены исследования оружия и положения стреляных гильз в барабане, одежды погибшего на предмет отложения следов ружейной смазки вокруг повреждений, стреляных пуль и гильз с целью определения, какие из них ранее являлись, соответственно, частями одного патрона.
В результате была установлена вся последовательность событий. Первым был выстрел в грудь слева: вокруг входного отверстия на рубашке, наряду с темно-серым налетом копоти выстрела, обнаружено присутствие ружейной смазки.
Пуля нанесла касательное повреждение левому желудочку сердца и, выйдя из грудной клетки, остановилась сзади под рубашкой. Первое ранение не привело к гибели, но ослабило Г. Осознав, что замысел не реализован, он пытается нажать на спусковой крючок. Как известно, усилие спуска у револьвера «Наган» при стрельбе самовзводом весьма существенное — около 6.5 кг — и достаточно длинный ход спускового крючка. При этом перевод барабана на одну камору осуществляется раньше, чем курок отходит назад до точки срыва с боевого взвода. Момент завершения перехода барабана на одну камору довольно явственно чувствуется пальцем на спусковом крючке. Кроме того, в этот момент слышен еще и щелчок зуба дверцы барабана на очередной выемке пояска барабана. Таким образом, самоубийце отчасти не хватало сил дожать спусковой крючок, отчасти — сбивали, видимо, особенности работы УСМ «Нагана».
После первого выстрела стрелявший дважды нажимал на спусковой крючок, но при этом лишь перевел барабан на две каморы. Лишь при третьем нажатии произошел второй выстрел. Пуля вошла на 2.5 см выше первого входного отверстия, прошла грудную клетку навылет, пробила дощатую стену и, оставив выбоину в штукатурке стены дома, упала на землю. Второе тяжелое ранение заставило Г. Опуститься на пол и прислониться спиной к дощатой стене. Все шло не так, но Г. упорствовал. Он попытался произвести еще один выстрел, трудно сказать — снова в грудь или уже в висок.
Но снова лишь перевел барабан на одну камору. И только третий выстрел стал последним. Пуля прошла навылет, разрушив основание головного мозга, ударилась о деревянную стену и упала в выгребную яму. Это очень редкий случай из экспертной практики. А что касается «предела прочности (или жизнеспособности)» человеческого организма, то стоит вспомнить, что есть еще практика военно-полевой медицины, и она куда обширнее и богаче на впечатляющие примеры, чем криминалистическая. Но это уже совсем другая тема.