Милые кости, или как дочь плотника стала палеонтологом (5 фото)
Каждый знает, что Саша шла по шоссе и сосала сушку. А что это за Саша, какова её фамилия, откуда и куда она шла — истории неизвестно
У англичан есть своя версия этой скороговорки: «She sells seashells on the seashore». Девушка, продающая ракушки на берегу, кажется безымянной, но, поразительное дело, речь идёт о вполне конкретном человеке.
Её звали Мэри Эннинг, и у неё было весьма необычное для британской девушки XIX века хобби: Мэри была палеонтологом.
Их семья жила в домике на самом берегу моря. Она была одной из десяти детей, но до зрелого возраста дожили только Мэри и её брат Иосиф. Сама Мэри тоже едва не погибла. Пятнадцати месяцев от роду она гуляла под вязом. Ударившая в дерево молния убила трёх нянек — а девочка чудом выжила и даже будто бы стала более здоровой.
(Череп ихтиозавра, найденного Иосифом Эннингом в 1811 г.)
Отец Мэри был краснодеревщиком, но подрабатывал продажей «змеекамней» (аммонитов) и «дьяволовых пальцев» (белемнитов), которые находил на берегу. Интерес к окаменелостям передался дочери. В 1811 году Иосиф откопал четырёхфутовый череп ихтиозавра, а вскоре двенадцатилетняя Мэри отыскала и весь скелет. Местный коллекционер купил скелет за 23 фунта стерлингов, и так началась карьера Мэри-палеонтолога.
На «охоту» Мэри ходила в компании любимого терьера Трея. В декабре 1823 Мэри и Трей обнаружили первый полный скелет плезиозавра, пятью годами позже — первого в Британии птерозавра (прежде за пределами Германии их не находили). Самоучка Мэри читала всю литературу о палеонтологии, которую только могла найти, вручную переписывала целые труды и дополняла их своими комментариями. Работа была не только тяжёлой, но и опасной: парочка то и дело попадала под оползни, один из которых в октябре 1833 стоил псу жизни.
(Зарисовка костей птерозавра, найденного Мэри Эннинг, 1828 г.)
Мэри едва сводила концы с концами, но в 1826 уже смогла купить домик и открыла в нём лавку под названием Anning’s Fossil Depot. В лавку заглядывали геологи и коллекционеры вроде Гидеона Мантелла, открывшего игуанодона, и короля Саксонии Фридриха Августа II (он купил у Мэри ихтиозавра). А одним из первых покупателей лавки стал Адам Седжуик, кембриджский преподаватель геологии, любимый учитель, друг и оппонент Чарльза Дарвина.
Мэри была женщиной, да ещё и принадлежала к Конгрегациональной церкви — шансов на научную карьеру у неё было немного. Она не имела права стать членом Лондонского геологического общества, жила небогато и почти не публиковалась. Зато в научных кругах по обе стороны Атлантического океана её знали хорошо, обращались к ней за консультациями.
Президент Геологического общества Генри де ла Беш, работая над «Duria Antiquior», первым акварельным изображением сцен доисторической жизни, опирался на окаменелости, найденные Эннинг. Узнав о её бедственном положении, ла Беш изготовил несколько литографических копий картины и отправил прибыль Мэри.
(Как раз одна из работ ла Беша.)
В 1865 году статью о жизни Мэри Эннинг написал Чарльз Диккенс. Статья завершалась словами: «Дочь плотника завоевала себе имя и заслужила его».
Геологи Мэри знали и уважали, а вот простые люди относились к ней с опаской. Ходили слухи, будто женщина крепко выпивает — а на самом деле она боролась с раком и принимала опиум, чтобы заглушить боль. Лишь незадолго до смерти друзьям удалось выбить у государства небольшую пенсию для Эннинг, а музей графства Дорсет присвоил ей звание почётного члена. Её похоронили на погосте местной церкви святого Михаила — а три года спустя в этой церкви появился витраж в память о той, что продавала ракушки на берегу.