Милые кости, или как дочь плотника стала палеонтологом

Их семья жила в домике на самом берегу моря. Она была одной из десяти детей, но до зрелого возраста дожили только Мэри и её брат Иосиф. Сама Мэри тоже едва не погибла. Пятнадцати месяцев от роду она гуляла под вязом. Ударившая в дерево молния убила трёх нянек — а девочка чудом выжила и даже будто бы стала более здоровой.

Отец Мэри был краснодеревщиком, но подрабатывал продажей «змеекамней» (аммонитов) и «дьяволовых пальцев» (белемнитов), которые находил на берегу. Интерес к окаменелостям передался дочери. В 1811 году Иосиф откопал четырёхфутовый череп ихтиозавра, а вскоре двенадцатилетняя Мэри отыскала и весь скелет. Местный коллекционер купил скелет за 23 фунта стерлингов, и так началась карьера Мэри-палеонтолога.

Мэри едва сводила концы с концами, но в 1826 уже смогла купить домик и открыла в нём лавку под названием Anning’s Fossil Depot. В лавку заглядывали геологи и коллекционеры вроде Гидеона Мантелла, открывшего игуанодона, и короля Саксонии Фридриха Августа II (он купил у Мэри ихтиозавра). А одним из первых покупателей лавки стал Адам Седжуик, кембриджский преподаватель геологии, любимый учитель, друг и оппонент Чарльза Дарвина.

Мэри была женщиной, да ещё и принадлежала к Конгрегациональной церкви — шансов на научную карьеру у неё было немного. Она не имела права стать членом Лондонского геологического общества, жила небогато и почти не публиковалась. Зато в научных кругах по обе стороны Атлантического океана её знали хорошо, обращались к ней за консультациями.

Президент Геологического общества Генри де ла Беш, работая над «Duria Antiquior», первым акварельным изображением сцен доисторической жизни, опирался на окаменелости, найденные Эннинг. Узнав о её бедственном положении, ла Беш изготовил несколько литографических копий картины и отправил прибыль Мэри.

Геологи Мэри знали и уважали, а вот простые люди относились к ней с опаской. Ходили слухи, будто женщина крепко выпивает — а на самом деле она боролась с раком и принимала опиум, чтобы заглушить боль. Лишь незадолго до смерти друзьям удалось выбить у государства небольшую пенсию для Эннинг, а музей графства Дорсет присвоил ей звание почётного члена. Её похоронили на погосте местной церкви святого Михаила — а три года спустя в этой церкви появился витраж в память о той, что продавала ракушки на берегу.