Нора белого человека: зачем под землей построили шахтерский город (34 фото)
Спустя столетие, уже в просвещенном XXI веке, многие их потомки продолжают образ жизни прадедов. Зачем люди, став кротами, зарылись под землю и при чем здесь драгоценные камни?
В январе 1915 года на безымянных холмах хребта Стюарта в 850 километрах к северу от Аделаиды, столицы Южной Австралии, появились трое взрослых мужчин и подросток. Распугав окрестных кенгуру, компания с гордым названием New Colorado Prospecting Syndicate («Новоколорадский поисковый синдикат») занялась обычным для этих мест делом — охотой за золотом. Очередной «лихорадке» случиться было не суждено: еще на этапе обустройства лагеря 14-летний Уильям Хатчисон нашел странные обломки, переливающиеся всеми цветами радуги. 1 февраля 1915 года in the middle of nowhere было обнаружено крупнейшее в мире месторождение благородных опалов.
Благородный опал — не самый дорогой, но все же настоящий драгоценный камень, и благодаря случайной находке будущее этих глухих мест с марсианским пейзажем было предопределено.
Несмотря на расстояние, отделяющее опаловые поля от цивилизации, новости о них разлетелись быстро. Первые старатели появились на хребте Стюарта уже в следующем 1916 году, а еще спустя год в 40 километрах от месторождения прошла железная дорога. В 1920-м стихийно возникшему шахтерскому поселку был присвоен официальный статус города, которому дали странное на первый взгляд название Кубер-Педи. Именно так прозвали поселение незваных пришельцев местные аборигены, и в переводе с их языка это словосочетание означало «нора белого человека».
С точки зрения коренных жителей, поведение чужаков выглядело действительно непонятно. Во-первых, они принялись копать в веками никому не нужной пустыне ямы, усердно превращая марсианский пейзаж в лунный. Выжженная земля покрылась сначала десятками, потом сотнями, а затем и тысячами ям (к настоящему моменту окрестности Кубер-Педи украшают около 250 000 небольших шахт разной конфигурации). Более того, на этом белые люди не остановились. Они начали жить в собственных шахтах, обустраивая под землей свой нехитрый быт. По мнению изумленных аборигенов, подобные жилища, которых с приездом новых старателей становилось все больше, были действительно норами. Так прозвище стало названием города.
Между тем в действиях шахтеров была очевидная логика. Среди приехавших в Кубер-Педи охотников за удачей было много солдат, только-только вернувшихся с фронтов Первой мировой войны и теперь искавших свое место под мирным небом. В окопах Галлиполи они на собственном опыте выяснили, что землянки служат укрытием не только от османских пуль, но и от беспощадного солнца. В то же время климат Фракии не шел ни в какое сравнение с австралийским. На кромке Большой пустыни Виктория шахтеры были вынуждены заниматься тяжелым физическим трудом в невыносимых условиях.
Кубер-Педи расположен в одном из самых засушливых районов континента. Дождей здесь практически не бывает, нет и своих источников воды, которые так настойчиво искал юный Хатчисон в январе 1915 года. До сих пор воду берут в 23 километрах от города и доставляют с помощью современного водопровода, а потому она и сейчас здесь очень дорогая — около 5 австралийских долларов за тысячу литров. Невыносимая жара с регулярными летними 40 градусами лишь усиливает жажду, а континентальный климат с резкими перепадами дневных и ночных температур делает существование на поверхности совсем некомфортным.
В таких климатических условиях, к которым добавлялись и проблемы со снабжением города строительными материалами, подземные жилища были не капризом вернувшихся в первобытное состояние шахтеров, а, наоборот, осознанным выбором просчитавших все варианты людей.
Первым важным фактором, определившим именно такой, подземный, формат жизни, стала простота строительства. Опал добывали в песчанике — мягкой, податливой горной породе, легко поддающейся обработке. Соорудить себе многокомнатную «нору» можно было чуть ли не в одиночку с помощью примитивных инструментов. При этом для большинства шахтеров даже рыть специально ничего не было надо: под жилье просто использовали оказавшиеся ненужными выработки.
Вторым преимуществом «землянок» (dugouts — так их прозвали жители Кубер-Педи) стал прекрасный, особенно на фоне того, что творилось на поверхности, подземный климат. Внутри «норы» практически круглогодично естественным образом поддерживалась исключительно комфортная температура 20—22 °C, вне зависимости от того, какой сезон был за внешней дверью — жаркое лето или холодная зима. Влажность в породах песчаника также была выше, чем на сухом, почти пустынном открытом воздухе.
Главной проблемой стало практически полное отсутствие естественного освещения. В обычной «землянке» окна устраивались лишь в прихожей, по обе стороны от входной двери. Иногда окно было на кухне. Жилые помещения практически во всех случаях располагались в глубине холмов, и дело было не в какой-то иррациональной ненависти к солнечному свету. С каждым дополнительным окном внутренний климат в комнатах становился все хуже. «Землянка» начинала перегреваться (или, наоборот, чересчур охлаждаться), что сводило к нулю все преимущества подземной жизни.
Квартирный вопрос не мог испортить жителей Кубер-Педи. Проблем с жильем в городе не существовало. Не надо было ждать с Большой земли строительные материалы, самому или приглашая профессионалов заниматься возведением дома. Достаточно было обустроить готовую шахту или вырыть свою необходимой конфигурации. «Улучшение жилищных условий» происходило просто: можно было выкопать дополнительную комнату или сразу несколько. Точно так же решали проблему нехватки свободного места для мебели.
Более того, «землянки» превратились в важнейший элемент локальной идентичности и позволили диверсифицировать экономику города. В окрестностях Кубер-Педи по-прежнему добывается около 70% всех благородных опалов планеты, все большее значение имеет туризм, и подземный быт играет в этом направлении ключевую роль.
В 1987 году через город прошло современное шоссе — сложный путь в цивилизацию существенно упростился. Теперь из Аделаиды сюда можно в течение дня доехать на комфортабельном автобусе, а развитая инфраструктура позволяет сделать пребывание в по-прежнему небольшом (3,5 тысячи жителей) городке интересным.
В бывших шахтных выработках функционируют полноценные мотели, хостелы и бары. К услугам туристов музей горного дела, демонстрирующий во всей красе добычу опалов. Эти же самые драгоценные камни, а также украшения с ними можно приобрести в специальных ювелирных магазинах. В Кубер-Педи под землей работают даже две церкви (католическая и православная), превратившиеся из культовых объектов в туристический аттракцион. Желающие могут даже остановиться в обыкновенных «землянках»: местные жители с удовольствием их принимают, тем более что по своей начинке бывшие «норы» сейчас почти не отличаются от современных квартир.
Рядом с городом работает крупнейшая в мире животноводческая ферма, здесь же проходит участок так называемого «Собачьего забора» — самой длинной в мире (5600 км!) конструкции, возведенной еще в XIX веке для защиты австралийских пастбищ и пасущегося на них скота от диких собак динго и расплодившихся кроликов.
Благодаря инопланетным пейзажам Кубер-Педи регулярно используется и в качестве съемочной площадки. Здесь снимались «Безумный Макс» и «Черная дыра», а остатки реквизита также стали туристическими достопримечательностями.
Существование Кубер-Педи лишний раз доказывает, что никакие расстояния или оторванность от цивилизации не могут помешать населенному пункту иметь успех у путешественников, если им предлагается интересная легенда и полноценная инфраструктура. Наоборот, эстетика фронтира, воспетая в литературе, кинематографе и музыке, жизнь на передовой человеческой цивилизации, борьба с природой и судьбой в малопригодных для этого условиях превратились в важную составляющую популярности и в конечном счете процветания города. «Нора белого человека» существует одновременно вопреки обстоятельствам и благодаря им же.