Последний бой Михаила Кирпоноса. Когда генералы берут в руки винтовки (4 фото + 1 видео)

Генерал-фельдмаршал вермахта Вальтер Модель застрелился 17 апреля 1945 года. Группа армий «В», которой он командовал, оказалась в безнадёжном Рурском котле. Модель отдал приказ о прекращении сопротивления и покончил с собой.

Неизвестно, о чём он думал перед смертью, — возможно, вспоминал осенние дни 1941 года, когда части третьей танковой дивизии, которой на тот момент командовал Модель, замыкали грандиозное кольцо окружения вокруг армий Юго-Западного фронта под Киевом. Это было одно из самых страшных поражений Советской армии и крупнейший успех вермахта. Всего четыре года спустя Модель сам оказался в окружении.


Генерал-полковник Михаил Кирпонос, который командовал Юго-Западным фронтом, в отличии от Моделя, стреляться не стал. И ситуация для Кирпоноса была куда страшнее, чем для немецких генералов, которые массово сдавалась американцам и англичанам (Моделя окружали именно они) и потом жили спокойной жизнью. Как, например, Манштейн, который после тюремного заключения занимался разработкой военной доктрины ФРГ.

Для советских генералов плен часто означал смерть, как для знаменитого генерала Дмитрия Карбышева, которого немцы зверски убили за отказ сотрудничать. Или для генерал-майора Владимира Сотенского: его застрелили эсэсовцы всего за две недели до капитуляции Германии. Сотенский попал в плен, когда пытался выйти из окружения под Киевом.

15 сентября 1941 года немцы окружили группу армий Юго-Западного фронта в районе Киева. В котле оказались сотни тысяч человек, в том числе и руководство фронтом. Общие потери Советской армии убитыми и пленными составили около 700 тыс. человек. Одной из причин этой катастрофы было то, что командующий фронтом Михаил Кирпонос до последнего не получал приказа об отводе войск. Сдача врагу Киева представлялась Сталину невообразимой. Поэтому окончательный приказ об отступлении и прорыве окружения штаб фронта получил только 18 сентября, то есть через три дня после окружения.

Сил сопротивляться к этому моменту оставалось немного.

«Система оперативного руководства войсками исчерпала свои возможности. Сопротивление пошло на убыль. Прекратилось снабжение. Не пополнялся расход боеприпасов, горючего. Моторы глохли, останавливались танки, автотранспорт, орудия. Относительная подвижность войск снизилась до нуля», — писал в своих мемуарах генерал Василий Петров.

Потерявшие связь, лишённые топлива, теснимые со всех сторон немцами, советские части отступали на свой страх и риск, что и приводило к чудовищным потерям, которые стали самой страшной катастрофой 1941 года.

Колонна штаба фронта под командованием Кирпоноса вышла на прорыв окружения ночью 19 сентября. В ней шли около 800 человек, в основном командиров, в сопровождении нескольких бронемашин и противотанковых орудий.

Утром 20 сентября колонна достигла деревни Дрюковщина в Лохвицком районе Полтавской области (именно в городке Лохвица и сомкнулось кольцо немецкого окружения). Двигаться днём было опасно: дороги уже блокировала немецкая армия, немецкие самолёты спокойно чувствовали себя в небе над котлом.

Кирпонос отдал приказ дожидаться темноты и окопаться в овраге неподалёку от деревни, в роще Шумейково. Но к этому времени колонну уже заметили, и к полудню по ней ударили танки той самой третьей танковой дивизии, которой командовал Модель.

Вряд ли немецкие танкисты знали, что они атакуют всё высшее командование фронта, для них это была просто ещё одна группа советских военнослужащих, которая пытается оказывать сопротивление. За короткое время танки уничтожили и бронетехнику, и противотанковые орудия, после чего отошли, а на смену им пришла пехота, которая при поддержке миномётов начала методично обстреливать рощу.

Военный совет фронта принял решение контратаковать всеми силами, которые остались в распоряжении: это те самые 800 человек. Противопоставить танкам, миномётам и многочисленной немецкой пехоте штабным офицерам было нечего, кроме личного мужества. И они, генералы и полковники, пошли в штыковую атаку. В бою погибли начальник штаба фронта генерал-майор Тупиков и председатель Верховного совета УССР Михаил Бурмистенко.

«Генералы с винтовками, гранатами и бутылками с горючей смесью вместе со всеми шли в атаку. Но силы были неравны. Под уничтожающим огнём немцев несколько раз приходилось отходить назад в овраг. Таких атак было три или четыре», — вспоминал старший политрук Виктор Жадовский, один из немногих, кто выжил в том бою и смог вырваться из окружения.

Это был, наверное, самый «звёздный» бой за всю историю Второй мировой войны, единственный случай массовой гибели в бою высших офицеров. Некоторые генералы попали в плен, как генерал-майор Михаил Потапов, командующий 5-й армии, руководство которой выходило из окружения вместе со штабом фронта. В бессознательном состоянии, раненый, он оказался в немецком плену и был освобождён только в апреле 1945 года.

В бою был смертельно ранен и генерал-полковник Михаил Кирпонос. Он был самым высокопоставленным советским офицером, который во время Великой Отечественной войны погиб в прямом боестолкновении с противником. Из немногих сохранившихся воспоминаний известно, что Кирпонос был ранен в ногу, но продолжал руководить обороной до тех пор, пока вечером не получил тяжёлые ранения от разорвавшейся в трёх метрах мины. Осколки пробили грудь и голову.

Жадовский и порученец Кирпоноса майор Гненный уничтожили генеральские знаки различия, изрезали и сожгли драповую шинель, в которую был одет Кирпонос, чтобы немцы по ней не догадались, офицера какого ранга они убили во время боя. Тело генерала они захоронили прямо в овраге, под непрекращающимся обстрелом.

Поскольку немцы не знали, с кем они ведут бой и какую ценность для них могут представлять пленные командиры, то на третий день боя немецкие танки отошли. Вероятно, их командиры посчитали, что нецелесообразно оставлять тяжёлую технику для добивания небольшой группы окруженцев. Осталось лишь пехотное оцепление, которое ночью удалось прорвать группе командиров. Среди них был и Виктор Жадовский, который вынес с поля боя документы и награды генерала Кирпоноса, а также смог впоследствии рассказать, где он похоронен.

В 1943 году, после возвращения Советской армии, останки Михаила Кирпоноса перезахоронили в Киеве.