Обезьяний геноцид: чем мы отличаемся от шимпанзе? (6 фото)
Джекил и Хайд обезьяньего мира
(На фото: обезьянки бонобо)
Наиболее близкие родственники человека (совпадение генома более 98%) — обезьяны шимпанзе и карликовый шимпанзе, он же бонобо. Правда, по размеру этот «карлик» отличается не так уж сильно. Просто вид описали по одной особи — хиленькой и маленькой, а дальше название прижилось.
Чем кардинально отличаются данные виды, так это агрессией. Объединив данные наблюдений за разными группами бонобо (что суммарно даёт 92 года наблюдений), учёные обнаружили: за всё это время «карлики» убили всего одного себе подобного — самца по имени Фолькер. Этот молодой экстраверт напал на самку с детёнышем, за что его отмутузили «всем колхозом», после чего его уже никто никогда не видел.
Бонобо — любознательные дружелюбные альтруисты. И, понятное дело, такие мирные существа не могут претендовать на наше внимание.
Совсем другое дело — обычные шимпанзе. «Да что могут эти тупые обезьяны?» — спросите вы. Эти приматы умеют пользоваться орудиями и знаковыми системами, а до трёх-четырёх лет умственное развитие их детёнышей и человеческих детей протекает примерно одинаково. Поэтому обычно они вызывают у наблюдателей умиление.
Однако восторги изрядно померкли, когда в национальном парке Гомбе-Стрим более крупная группа обезьян убила соседнюю группу и захватила её территорию. Конфликт, задокументированный учёными, длился четыре года. За это время погибла треть мужских особей шимпанзе, обитавших в национальном парке.
Это стало журналистской сенсацией — животные воюют.
Первый же вопрос, который возник у учёных: «может, это люди научили обезьян плохому?».
Во-первых, шимпанзе чему только ни обучали. Включая человеческий язык глухонемых — а обезьяны потом учили пользоваться им своих детёнышей. Так что перенимать навыки у человека они вполне способны. Во-вторых, наблюдатели поначалу прикармливали обезьян парка, и это подстегнуло конкуренцию за вкусняшки. Однако сейчас эту гипотезу полностью опровергли. Считается, что агрессивный стиль поведения у шимпанзе «включается» в ситуациях дефицита самок и является эволюционно обусловленным.
Кривое зеркало человечества
Основой конфликта стала борьба за власть трёх самцов внутри одной группы. Хамфри — самый крупный из них — прекрасно кидался камнями. Вкупе с другими достоинствами это обеспечило ему позицию лидера. Двое других претендентов — Хью и Чарли — не смирились с этим. Вместе они были сильнее Хамфри, поэтому тот старался им двоим сразу не попадаться.
Через какое-то время группа раскололась на две, «северяне» и «южане» стали жить в разных концах парка. А спусковым механизмом войны стало подлое убийство одного из «рядовых» самцов, который мирно обедал на дереве, а потому и не ждал подвоха от бывших товарищей. Конец известен… Однако вопрос — можно ли считать произошедшее войной?
Казалось бы, если немного расписать любовную линию, сюжет подошёл бы для новой «Илиады». Но не всё так просто. Война предполагает социальный механизм мобилизации, этос воина, дисциплину.
Без солидарности воюющих, без обязательств война невозможна. Поэтому многие антропологи не относят к войнам даже вооружённые столкновения у примитивных народов — например, у папуасов Новой Гвинеи, живущих на уровне Каменного века. Для них соплеменники — это люди, установившие правильное взаимодействие с местными сверхъестественными силами. А все остальные — по умолчанию стрёмные колдуны, имеющие своих волшебных покровителей и способные порушить тут всю гармонию.
Комментарий эксперта:
У так называемых примитивных народов — охотников-собирателей или чуть более продвинутых, перешедших к земледелию, — убийства чужаков имеют совершенно иную природу.
Мотив, заставляющий нападать и убивать, — это страх магических действий или «требование духов». Например, Миклухо-Маклай описывает, как в деревне Горенду внезапно умер молодой мужчина, до этого никогда не болевший. Жители единогласно решили: это происки соседей, и надо им отомстить, чтобы не прогневать духов.
Единственная трудность заключалась в том, что соседних деревень было две. Чтобы не ошибиться с выбором, они атаковали сперва одну деревню, затем вторую. Такие преследования и убийства имеют ритуальную составляющую и далеки от того, что подразумевают под войной историки с археологами. Мы привыкли, что военные кампании ведутся ради материальных ценностей — земли, женщин, скота, прочих ресурсов. Однако в древности и у индоевропейцев, и у семитов священная война предполагала не только полное уничтожение противника, но и всех его вещей.
Пограничные конфликты и защита территории
(На фото: патрульные шимпанзе)
Что касается шимпанзе, то оба вида этих обезьян территориальны, но охраняют свои угодья по-разному. У бонобо пограничные инциденты разрешаются путём позитивного взаимодействия: груминга, игры и даже секса. Кстати, у человеческих племён такой способ тоже был в ходу.
У обычных шимпанзе, напротив, в ход идёт агрессия. Они патрулируют территорию и, сталкиваясь с чужаками, совместно атакуют, чтобы отвадить незваных гостей. Последние от таких выходок нередко гибнут, но это побочный эффект, а не цель нападения.
При встрече с чужаками каждый шимпанзе сам выбирает, как ему себя вести. В бой его ведёт исключительно агрессия.
Если он разозлён — жди беды. Но если у него нет настроения драться — в мире нет такой силы, которая смогла бы его заставить или убедить.
Точно так же обычные шимпанзе ведут себя и в конфликтах внутри группы. Если самец взбешён, он полезет убивать. Если соперник бесит его недостаточно — дело ограничится тумаками.
Комментарий эксперта:
Изначально войной считались только конфликты с участием войска. По мере проникновения биологизаторского подхода в антропологию войной стали называть любое систематическое насилие. Однако, чтобы стала возможна война, должно появиться то, что сейчас называется модным термином «парохиальный альтруизм». То есть должно произойти разделение на «мы» и «они». Без этого противопоставления любые конфликты остаются индивидуальным решением. В свою очередь, чтобы такое разделение произошло, общество должно стать классовым или как минимум должно появиться этническое чувство.
Обезьяна с гранатой vs. обезьяна без гранаты
Легко заметить, что «воюющие обезьяны» похожи не на армию, а на толпу пьяных гопников, которые интересуются «с какого района», а затем действуют по настроению.
Война устроена совершенно по-другому. Там человек идёт в атаку не потому, что он разозлился и попёр. Ярость воина (которая вообще-то и не обязательна) проистекает не от злобы, а от того, что этот воин не агрессивен по отношению к «своим». Традиционный этос войны — мы мирные люди, но мы воюем, потому что защищаем то, что нам дорого.
Животным подобный подход не свойственен. А вот внутривидовая агрессия — явление нередкое. Взять хотя бы волков. В американской популяции этих хищников во внутривидовых конфликтах от взаимной агрессии гибнет от 5% до 50% самцов.
То есть многие стаи в обычной жизни теряют больше «мужского населения», чем воюющие государства.
Что же касается обезьян, то в «неблагополучных» районах у обычных шимпанзе совершается примерно одно убийство на сто особей в год. У их соседей — сапиенсов в Чёрной Африке, где и геноцидов, и насилия хватает, этот показатель на порядок ниже. Так что, несмотря на пугающий мем про «обезьяну с гранатой», на самом деле обезьяны чудесно обходятся и без гранат.
(На фото: Суровые разборки шимпанзе в национальном парке Махали-Маунтинс)
Конфликт в Гомбе-Стрим тоже начинался как агрессия самцов внутри одной группы, прежде чем перешёл в нечто напоминающее войну. Это примечательный эпизод, но до человеческих войн обыкновенным шимпанзе ещё расти и расти. А карликовые, дай бог, и вовсе без них обойдутся.
Комментарий эксперта:
Вообще, проблема войны лежит полностью вне биологии. В верхнем палеолите в связи с переходом к сельскому хозяйству и жизни в плотных группировках у людей происходит так называемая краниофациальная феминизация — изменение черепа, отражающее снижение уровня тестостерона. По аналогии с увеличением миролюбия лис в доместикационном эксперименте Д. К. Беляева, это получило название «самоодомашнивание человека». То есть произошло снижение биологического компонента агрессивности. Но — неожиданно — археологических свидетельств войны и убийств после этого стало существенно больше. Это показывает, что причины войны у человека не биологические. Так что все вопросы — к социальным наукам.
_____________
ОЛЬГА ТАБОЛИНА