Последний детектив Империи. Дело об убийстве Распутина (16 фото)
Неподалеку был пост городового полицейского, который заступил на службу утром. Рабочий не прошел мимо, рассказав городовому о том, что увидел на парапете кровь. Так началось расследование одного из самых громких преступлений в истории России.
Кровь на мосту.
Обнаруживший на парапете Петровского моста кровь рабочий указал на пятна ближайшему полицейскому — городовому. Тот убедился, что это действительно кровь. Кроме того, она была не только на парапете, но и на устоях моста.
Городовой поступил по заведенному в таких случаях порядку — вызвал на место происшествия офицера. Уже тот, прибыв, начал тщательный осмотр места. Вскоре он заметил между устоями коричневый ботинок. Это все, что удалось найти на самом мосту и непосредственно рядом с ним.
Сведения были отправлены директору Департамента полиции Алексею Васильеву, который в тот момент был озабочен заявлением о пропаже Григория Распутина.
Все загадки и тайны «дела Распутина» будут выдуманы позже, а к середине дня 30 декабря 1916 года картина была предельно ясна. Васильев сразу сопоставил очевидные факты и предположил, что кровь на Петровском мосту связана с пропажей Распутина. Однако эту версию все равно необходимо было проверить. Полиция взялась за поиск свидетелей и раскрытие дела.
Громкая пропажа.
Еще утром близкие и знакомые Григория Распутина были обеспокоены его отсутствием дома. Никто не знал, где он. Привлекавший к себе внимание человек, которого очень многие знали в лицо, пропал.
Почти сразу эта информация была передана императрице Александре Федоровне, которая потребовала от министра внутренних дел Александра Протопопова принять срочные меры к розыску.
У директора Департамента полиции Алексея Васильева, по его воспоминаниям, телефон звонил почти непрерывно. Высокопоставленные лица интересовались ходом поисков и мешали работать.
Тем не менее, сбор информации по делу шел стремительно. Были допрошены родственники и приближенные Распутина.
Распутин с семьей.
Из показаний дочери Григория Распутина, Матрены Распутиной:
«Я в 7 часов вечера вышла из нашей квартиры и возвратилась около 11 часов вечера. Когда я уходила спать, отец мне сказал, что ночью он уедет в гости к "Маленькому". Под именем "Маленького" отец подразумевал князя Юсупова, он всегда его так называл. Потом я легла спать и не видела — приезжал ли "Маленький" и уехал ли вместе с отцом».
Слова о том, что Распутин говорил о намерении посетить дом Феликса Юсупова, подтвердили также другие близкие пропавшего.
Из показаний дворника Коршунова:
«Я состою дворником в доме № 64 по Гороховой улице. В ночь на 17 декабря (по старому стилю; по новому стилю 30 декабря — прим АиФ.ru) я был дежурным и находился на улице у ворот этого дома. Приблизительно в начале второго часу ночи к воротам подъехал большой автомобиль защитного цвета, с брезентовым верхом и окнами из "небьющегося стекла", сзади была прикреплена запасная шина. Автомобиль приехал по направлению от Фонтанки и, сделав поворот в ту же сторону, остановился. Из автомобиля вышел неизвестный мне человек, который прямо направился в калитку. На мой вопрос, к кому он идет, ответил: "К Распутину". Я открыл калитку и сказал: "Вот парадная дверь", но неизвестный ответил, что пойдет по черному ходу. Затем он быстро и прямо направился к этому ходу. По всему было видно, что этот человек очень хорошо знал расположение этого дома. Минут через тридцать неизвестный вышел с Г.Е. Распутиным и, сев в автомобиль, они уехали по направлению к Фонтанке. Этого человека я раньше не видел. Приметы неизвестного: выше среднего роста, среднего телосложения, лет тридцати, с небольшими черненькими усиками, без бороды, кажется, без очков, был одет в большой длинной оленьей дохе (шерсть наружу), на голове черная шапка, которую я не разглядел хорошо. На ногах у него были одеты высокие сапоги. Шофер выглядел несколько старше неизвестного, лет ему было около тридцати пяти, с черными средней величины усами без бороды; одет был в черное пальто с барашковым воротником, в меховой шапке и красных длинных перчатках».
Феликс Юсупов со своей невестой Ириной Александровной, 1913.
Описание машины и человека полностью соответствовало версии о том, что за Распутиным заезжал Феликс Юсупов.
Из показаний Горничной Распутина Екатерины Потеркиной:
«Около 11 часов вечера дети Распутина — дочери Мария и Варвара Распутины и племянница Анна Николаевна Распутина стали ложиться спать, а сам Распутин лежал на своей кровати одетый и в сапогах. Я спросила Григория Ефимовича: "Что Вы не раздеваетесь?", на что он ответил: "Я сегодня ночью еду в гости". Когда я спросила: "К кому?", Распутин ответил: "К Маленькому, он за мной заедет" — и приказал ложиться спать. По фамилии "Маленького" я ранее не знала, только слышала от Григория Ефимовича, что "Маленький" — муж Великой княгини Ирины Александровны, после же исчезновения Распутина в последние два дня я узнала, что фамилия "Маленького" — князь Юсупов… Хотя Григорий Ефимович и приказал мне спать, но я ушла в кухню, но не уснула. Распутин надел шелковую голубую рубашку, вышитую васильками, но не мог застегнуть все пуговицы на вороту и пришел ко мне в кухню, я ему пуговицы застегнула. В это время с черного хода раздался звонок; Распутин сам открыл дверь. Входивший спросил: "Что, никого нет?", на что Григорий Ефимович ответил: "Никого нет и дети спят, иди, миленький". Оба прошли по кухне мимо меня в комнаты, а я в это время находилась за перегородкой кухни для прислуги и, отодвинувши занавеску, видела, что пришел "Маленький", т.е. известный мне как муж Ирины Александровны. В каком пальто и шапке был "Маленький", я не заметила, а только узнала его в лицо... Вскоре Распутин стал выходить через кухню, я в это время лежала уже в постели. Григорий Ефимович тихо сказал, что парадную дверь он запер, выйдет через черный ход и этим же ходом и вернется, и приказал за собой дверь запереть».
Таким образом, на основании показаний свидетелей было достоверно установлено, что в ночь на 30 декабря Распутин собирался в гости к князю Феликсу Юсупову и сам князь заехал за ним домой.
Первые свидетели.
Владимир Митрофанович Пуришкевич
Дворец Юсуповых располагался (и сейчас располагается) на набережной Мойки. До Петровского моста через Малую Невку от дворца — около 6 километров, причем по дороге к нему нужно преодолеть два других моста. Тем не менее, директор департамента полиции Васильев, сложив «два плюс два», сразу стал проверять связь пятен крови с пропажей Распутина, последним известным местом пребывания которого был именно дворец Юсуповых.
Найденный под мостом ботинок был отправлен для опознания на квартиру Григория Распутина. Там он был однозначно идентифицирован как принадлежавший Распутину.
Меж тем в распоряжении полиции оказался рапорт городового Власюка, который в ночь с 29 на 30 декабря нес службу в районе дворца князя Юсупова на Мойке.
Из доклада городового Власюка:
«Около 4 часов ночи я услыхал 3—4 быстро последовавших друг за другом выстрела. Я оглянулся кругом — все было тихо. Мне послышалось, что выстрелы раздались со стороны правее немецкой кирхи, что по Мойке, поэтому я подошел к Почтамтскому мостику и подозвал постового городового Ефимова, стоявшего на посту по Морской улице около дома № 61. На мой вопрос, где стреляли, Ефимов ответил, что стреляли на "Вашей стороне". Тогда я подошел к дворнику дома № 92 по Мойке и спросил его, кто стрелял. Дворник, фамилии его не знаю, но лицо его мне известно, ответил, что никаких выстрелов не слыхал. В это время я увидел через забор, что по двору этого дома идут по направлению к калитке два человека в кителях и без фуражек. Когда они подошли, то я узнал в них князя Юсупова и его дворецкого Бужинского. Последнего я тоже спросил, кто стрелял; на это Бужинский заявил, что он никаких выстрелов не слыхал, но возможно, что кто-либо "из баловства мог выстрелить из пугача". Кажется, что и князь сказал, что он не слыхал выстрелов. После этого они ушли, а я, оставшись здесь и осмотрев двор через забор и улицу и не найдя ничего подозрительного, отправился на свой пост. О происшедшем я никому пока не заявлял, так как и ранее неоднократно мне приходилось слышать подобные звуки от лопавшихся автомобильных шин. Минут через 15-20, как я возвратился на пост, ко мне подошел упомянутый выше Бужинский и заявил, что меня требует к себе князь Юсупов. Я пошел за ним, и он привел меня через парадный подъезд дома № 94 в кабинет князя. Едва я переступил порог кабинета (находится влево от парадной, вход с Мойки), как ко мне подошел навстречу князь Юсупов и неизвестный мне человек, одетый в китель защитного цвета, с погонами действительного статского советника, с небольшой русой бородой и усами. Имел ли он на голове волосы или же был лысым, а также был ли он в очках или нет, — я не приметил. Этот неизвестный обратился ко мне с вопросами: "Ты человек православный?" — "Так точно", — ответил я. "Русский человек?" — "Так точно". — "Любишь Государя и Родину?" — "Так точно". — "Ты меня знаешь?" — "Нет, не знаю", — ответил я. "А про Пуришкевича слышал что-либо?" — "Слышал". — "Вот я сам и есть. А про Распутина слышал и знаешь?". Я заявил, что его не знаю, но слышал о нем. Неизвестный тогда сказал: "Вот он (т.е. Распутин) погиб, и если ты любишь Царя и Родину, то должен об этом молчать и никому ничего не говорить". — "Слушаю". — "Теперь можешь идти". Я повернул и пошел на свой пост».
Труп на дне.
Далее Власюк сообщил, что доложил обо всем околоточному надзирателю Калядичу, совершавшему обход территории. Калядич приказал городовому вести наблюдением за домом, и тот стал свидетелем того, как к дому был подан автомобиль князя Юсупова, на котором тот уехал «по направлению к Поцелуеву мосту». Показания городового Власюка относительно выстрелов были подтверждены городовым Ефимовым.
Получив данную информацию, Васильев доложил министру Протопопову — ночью Распутин был в доме князя Юсупова, и есть все основания полагать, что он мог стать жертвой убийства. Обнаружение ботинка Распутина под Петровским мостом стало еще одной важнейшей уликой.
Для окончательного подтверждения версии об убийстве требовалось найти тело. Были вызваны водолазы, которые извлекли со дна Невы тело Григория Распутина. Руки и ноги убитого были связаны веревками, к трупу была прикреплена цепь, которая должна была удержать тело на дне.
Всего за несколько часов дело было фактически раскрыто: Васильев знал, что Григорий Распутин убит, знал и имена лиц, совершивших убийство. Императрице была доложена вся информация по делу, в том числе и о том, что имеются серьезнейшие основания полагать, что участниками убийства являются князь Феликс Юсупов и депутат Государственной Думы Пуришкевич.
Допрос подозреваемых.
Из личных объяснений Юсупова императрице Александре Федоровне:
«Я устроил у себя ужин, на который пригласил своих друзей и несколько дам. Великий князь Дмитрий Павлович тоже был. Около 12 ко мне протелефонировал Григорий Ефимович, приглашая ехать с ним к цыганам. Я отказался, говоря, что у меня самого вечер, и спросил, откуда он мне звонит. Он ответил: "Слишком много хочешь знать" — и повесил трубку. Когда он говорил, то было слышно много голосов. Это все, что я слышал в этот вечер о Григории Ефимовиче».
Выстрелы у своего дома князь объяснял так: Дмитрий Павлович застрелил на улице бродячую собаку. Этим же, по версии Юсупова, объяснялись и следы крови у забора.
Юсупов настолько путался в показаниях, что скорее выдавал себя, нежели обеспечивал себе алиби. А уж о Пуришкевиче и говорить не приходится — его пафосная речь, обращенная к городовому, стала, по сути, признанием вины.
Восстановленная полицией картина преступления.
Заговорщики: кавалерист-олимпиец, лидер погромщиков и «нетрадиционный» князь.
В результате расследования полиция устанавливает: участниками заговора против Распутина стали князь Феликс Юсупов, великий князь Дмитрий Павлович и депутат Государственной Думы, черносотенец Владимир Пуришкевич.
Это была очень странная компания. Князь Юсупов, муж племянницы императора, в юности эпатировал общество хождением в женских платьях, за что на всю жизнь навлек на себя подозрения в гомосексуализме. Пуришкевич был самым успешным правым оратором России, его речи вдохновляли участников еврейских погромов. «Он не задумается с кафедры бросить стакан с водой в голову Милюкова. Необузданный в словах, за что нередко исключался из заседаний, он не подчинялся председателю и требовал вывода себя силой. Когда охрана Таврического дворца являлась, он садился на плечи охранников, скрестивши руки, и в этом кортеже выезжал из зала заседаний», — вот такую характеристику давали политику в Государственной Думе.
Феликсу Юсупову было 29 лет, Пуришкевич был значительно старше — ему исполнилось 46. Третий участник заговора, великий князь Дмитрий Павлович, блестящий кавалерист и участник Олимпийских игр-1912 в 1916 году отметил 25-летие. У него с Распутиным был свой счет — Дмитрий Павлович являлся женихом дочери Николая II Ольги, однако императрица наложила запрет на брак из-за негативного отношения молодого человека к Распутину.
Ставка на пирожные.
Все эти люди никак не тянули на профессиональных убийц, поэтому к заговору были привлечены еще двое — поручик Сухотин и доктор Лазоверт.
Станиславу Лазоверту изначально отводилась главная роль. Предполагалось, что он заранее подготовит отравленные пирожные, которые и должны были отправить Распутина на тот свет.
План был таков: сблизившийся со «старцем» Феликс Юсупов под благовидным предлогом позовет Распутина в гости, там ему предложат отравленных пирожных, после чего «божий человек» умрет. После этого предполагалось тихо, не привлекая к себе внимания, избавиться от тела.
Поводом для приглашения Распутина в дом Юсупова стала просьба князя осмотреть его жену Ирину, страдающую неврастенией. Жена Феликса Юсупова была красавицей, и Распутин не мог упустить возможности близко пообщаться с ней. На самом деле супруги заговорщика даже не было в Петербурге.
Планы заговорщиков стали рассыпаться сразу — Распутин, как уже говорилось, сообщил близким, куда едет. Но убийцы, тем не менее, решили действовать.
В подвале дома Юсупова приготовили комнату, накрыли стол — из угощений были сладости, пирожные и мадера. На верхних этажах включили во всех комнатах свет, играл граммофон. Распутину объяснили, что Ирина принимает гостей, просила подождать, поэтому, чтобы не попадаться на глаза свекру, который не любил старца, попросили пройти в подвал.
Со «старцем» общался только Феликс Юсупов, остальные заговорщики ждали наверху. Распутин с удовольствием съел пирожные, обработанные доктором Лазовертом, и продолжал чувствовать себя прекрасно, что вызвало у заговорщиков шок.
Первые выстрелы.
Заговорщики были в панике. Распутин начал проявлять нетерпение, яд не действовал, нужно было решать вопрос другим способом.
Великий князь Дмитрий Павлович был настроен отпустить Распутина, но тут инициативу в свои руки взял Пуришкевич, предложивший закончить дело при помощи пистолета или кастета.
Феликс Юсупов достал свой браунинг, спустился к Распутину и выстрелил в него. Остальные заговорщики спустились вниз и нашли «старца» лежащим на полу.
Из дневника Пуришкевича:
«Крови не было видно; очевидно, было внутреннее кровоизлияние, и пуля попала Распутину в грудь, но, по всем вероятиям, не вышла».
Пуришкевич утверждает, что Распутин не был мертв, но агонизировал. Есть все основания в этом сомневаться, с учетом последующих событий. Добивать «старца» заговорщики не стали, их в этот момент уже волновал вопрос избавления от тела. Они поднялись наверх, обсуждая дальнейшие действия.
Великий князь Дмитрий Павлович, доктор Лазоверт и поручик Сухотин отправились на вокзал, чтобы в печи личного вагона Пуришкевича сжечь верхнюю одежду Распутина.
«Стреляйте, он жив! Он убегает!»
Распутин был застрелен из пистолета Savage 1907.
Из дневника Пуришкевича:
«Вдруг снизу раздался дикий, нечеловеческий крик, показавшийся мне криком Юсупова: «Пуришкевич, стреляйте, стреляйте, он жив! Он убегает!».
Распутин, как уже отмечалось, отличался крепким здоровьем. Очнувшись после ранения, он бросился бежать, приведя Юсупова в состояние, близкое к сумасшествию.
Распутин имел все шансы спастись. Роковым для него обстоятельством стало то, что ему надо было преодолеть значительное расстояние вдоль ограды до ворот, ведущих на улицу. Князь Юсупов пребывал в прострации, но Пуришкевич, несмотря на шок, еще мог действовать. В отличие от других участников заговора, он был неплохим стрелком.
Тем не менее, он дважды промахнулся.
Из дневника Пуришкевича:
«Не могу передать того чувства бешенства, которое я испытал против самого себя в эту минуту. Стрелок, более чем приличный, практиковавшийся в тире на Семеновском плацу беспрестанно и попадавший в небольшие мишени, я оказался сегодня не способным уложить человека в 20 шагах».
Чтобы сосредоточиться, депутат укусил себя за кисть руки. Следующий выстрел прогремел, когда Распутин был уже у ворот. На сей раз он был точным — пуля попала «старцу» в спину. Четвертый выстрел закончил дело.
Пуришкевич и Феликс Юсупов изрядно потрудились уже над мертвым телом, побоями вымещая на трупе свою ярость и страх.
Когда вернулись другие участники заговора, выяснилось, что и они потерпели неудачу — шубу не удалось запихнуть в печь, не сожгли и ботинки. В итоге решили сбросить вещи в прорубь вместе с телом.
Из заключения судебного медика Дмитрия Петровича Косоротова, профессора Военно-Медицинской Академии:
«Грудные органы были целы и исследовались поверхностно, но никаких следов смерти от утопления не было. Легкие не были вздуты, и в дыхательных путях не было ни воды, ни пенистой жидкости. В воду Распутин был брошен уже мёртвым».
Заговорщики «наследили» так, что раскрыть дело полиции не составило труда.
«Патриотический акт»
Дело об убийстве Григория Распутина было раскрыто по «горячим следам». Императрица требовала сурового наказания, но Николай II пребывал в нерешительности. Члены дома Романовых горой становились на защиту родственников, принявших участие в убийстве.
Из воспоминаний начальника Департамента полиции Алексея Васильева:
«Наша цензура прислала мне для сведения две телеграммы, посланные Великой княгиней Елизаветой, сестрой Царицы. Одна из них была адресована Великому князю Дмитрию Павловичу; она была написана по-английски и гласила: «Только что вернулась, вчера поздно вечером, проведя неделю в Сарове и Дивееве, молясь за вас всех дорогих. Прошу дать мне письмом подробности событий. Да укрепит Бог Феликса после патриотического акта, им исполненного. Элла». Вторая телеграмма, на французском, послана была княгине Юсуповой, матери князя Феликса, которая в то время жила в Крыму. В ней использовались такие выражения: «Все мои глубокие и горячие молитвы за всех вас, за патриотический акт вашего дорогого сына. Да хранит вас Бог. Вернулась из Сарова и Дивеева, где провела в молитвах десять дней. Елизавета».
Убийство Распутина было встречено положительно не только членами дома Романовых, но и многими представителями общественности.
Полиция сделала свое дело, но окончательное решение оставалось за императором. Судить только Пуришкевича, Лазоверта и Сухотина не представлялось возможным. К тому же Пуришкевич сразу после убийства с санитарным эшелоном отправился на фронт, и его отзыв для предания суду грозил очень серьезными последствиями.
Последствия убийства.
Александра Федоровна требовала расстрела убийц, но они получили иное наказание. Феликса Юсупова сослали в имение под Курском, великого князя Дмитрия Павловича отправили на Персидский фронт. Пуришкевич уже и так был на фронте, где и оставался вплоть до Февральской революции.
Тело Григория Распутина было предано земле в Александровском парке Царского Села на территории строившегося храма Серафима Саровского. Императрица Александра Федоровна полагала, что здесь враги «Божьего человека» не смогут до него добраться.
Однако после падения монархии в феврале 1917 года Александр Керенский решил покончить с Распутиным посмертно. В марте 1917 года захоронение трупа было обнаружено, после чего останки были сожжены.
Владимир Пуришкевич после Октябрьской революции готовил заговор против большевиков, был арестован, осужден на 4 года принудительных работ, амнистирован в связи с болезнью сына под обещание более не заниматься политической деятельностью. Обещание Пуришкевич не сдержал, примкнул к белым, но погиб не от руки противников, а от сыпного тифа, который настиг его в 1920 году в Новороссийске.
Великий князь Дмитрий Павлович эмигрировал из России после революции, женился на американке, увлекался автоспортом, торговал шампанским. Какое-то время он был увлечен идеей восстановления монархии в России, но разочаровался в ней и отошел от общественной жизни, поселившись в Швейцарии. Там он и скончался в 1942 году от туберкулеза.
Князь Феликс Юсупов после революции также эмигрировал, поселился с женой в Париже и в 1930-х годах наделал немало шума иском против создателей фильма «Распутин и императрица». Авторы объявили жену Юсупова любовницей Распутина, а князь в суде доказал, что это не так, добившись компенсации в 25 тысяч фунтов.
В годы войны Феликс Юсупов повел себя очень достойно — на все предложения нацистов о сотрудничестве он отвечал решительным отказом. Князь умер в Париже в 1967 году в возрасте 80 лет.
Участники убийства Распутина, убежденные монархисты, повторили ошибку народовольцев, убивших в 1881 году императора Александра II. Убийство, совершенное революционерами, не обрушило монархию, убийство, совершенное монархистами, ее не спасло.