Зельва. Об этой трагедии 1941 года знают немногие (3 фото)

Зельва – старинное местечко на древнем тракте, ведущем из глубины Польши в недра России, через Белосток, Слоним, Барановичи, Минск – к Смоленску и Москве. Зельва стоит на западном берегу неширокой, но очень болотистой реки Зельвянке. Именно эта река, впадающая в Неман, стала водоразделом жизни и смерти для десятков тысяч советских солдат...
Когда говоришь о Зельве, как рефрен повторяешь – никогда доселе в истории войн не было такого... Никогда доселе в истории войн не было такой массы войск, двигавшихся по одной дороге. Полки, дивизии, корпуса трех армий заполняли шоссе так, что немецкие воздушные разведчики не видели начала этого исхода даже с высоты авиаполета. «Это намного превышает шестьдесят километров», – с тревогой сообщали они в своих донесениях. Во всю ширину дороги двигались грузовики и танки, колонны пехоты и кавалерии, тягачи с орудиями и санитарные фургоны, телеги с беженцами и машины с армейским имуществом... Это был великий кровавый исход из стратегической западни «Белостокского выступа» – глубоко вклинившейся в германскую территорию новой белорусской области. Сотни тысяч людей двигались на восток из Белостока в Слоним по стокилометровому участку шоссе, пока не остановились в Зельве перед взорванными мостами...
Немецкие пикирующие бомбардировщики совершенно безнаказанно налетали волна за волной. Спасения от них не было ни в кюветах, ни в придорожных кустах, ни в перелесках. На сто километров обочины этой дороги были едва ли не сплошь устланы телами погибших, завалены остовами сожженных машин, сгоревшими танками, искалеченной техникой.
Вермахт попытался перекрыть путь этому человеческому потоку, используя Зельвянку, как естественную преграду. Из «белостокского мешка» был только один выход – через «горловину» Зельва-Слоним. И эту горловину немцы изо всех сил пытались затянуть потуже.
Никогда доселе в истории войн не было и такой кавалерийской атаки: сабельные эскадроны мчались на пулеметный батальон немецких мотоциклистов. Лавина огня в пятьдесят (50!) пулеметных стволов встретила казачью лаву. Конники рубили мотоциклистов, а всадники механических «коней» косили все живое, что попадалось в их прицелы. Пулеметы молотили со скорострельностью 600 выстрелов в минуту.
«Страшнее никто ничего не видел. – писал в дневнике немецкий офицер. – Ржанье лошадей. Нет, это не ржанье – лошади кричат, кричат от боли рвущейся на куски плоти.
Падают, давя, сбивая с ног друг друга, усаживаются на прошитые пулеметами зады, судорожно молотя воздух передними копытами. "Огонь!" Надо кончать это дело. Кончать.
Тем, кто находится у противотанковой пушки, легче – танки, по крайней мере, не вопят».

Смысл тех атак мы постигаем до сих пор... Подвигом, равнозначным обороне Брестской крепости было то, что войска в, казалось бы, безвыходном положении – без связи и общего командования, находясь под постоянными ударами с воздуха, сумели сплотиться и провести комбинированный удар по немецкий заслонам, собрав в единый кулак пехоту, танки, кавалерию и даже два бронепоезда.
С самого момента перехода советской границы между штабом Главнокомандующего сухопутных войск и командующим группы армий «Центр» Фон Боком шел спор о глубине охвата танковых клещей. Лишь 25 июня был окончательно утвержден план действий: танковым группам как и прежде было приказано двигаться к Минску, 4-й и 9-й армиям приказано было осуществить малые клещи в районе Белосток – Волковыск. Этот план вызвал ярость Фон Бока, так как танковые группы лишались пехотного прикрытия со стороны полевых армий, тем самым ставились под угрозу их фланги...
И грянул бой. Да не один, а один за другим – три яростных прорыва. Первый бросок в сторону Слонима совершили бойцы разрозненных полков, которых объединил криком, матом, наганом комбриг Сергей Бельченко. Через сутки на второй прорыв сводный батальон повел начальник разведки 10-й армии полковник Смоляков, вместе с ним прорывались и остатки штаба армии вместе с легендарным генерал-лейтенантом Дм. Карбышевым.
И, наконец, в самый главный бой – 27 июня – повел свои войска полковник А.Г.Молев. Это была крупная общевойсковая операция, в которой кроме пехоты, поддержанной артиллерией, участвовали танки, кавалерийский полк и бронепоезд, пришедший в Зельву из Белостока. Ожесточенность этого боя вызвала шок у немецких врачей, которые осматривали трупы своих соотечественников. Они отмечали в своих актах «случаи, когда противник перегрызал солдатам горло»… Прорыв удался лишь отчасти. Немцы сумели перекрыть единственную для 10-й армии трассу, ведущую на выход из окружения.

Ценой огромных потерь обреченные бойцы все же сумели вырваться из стянутой горловины «белостокского мешка». Разгромили 107-й немецкий пехотный полк и потрепали другие части и вышли, пусть без тяжелой техники, к своим, приняли потом участие в последующих боях. А полегший казачий полк сумел сохранить свое знамя. Спрятанное под мостом через Зельвянку, оно сохранилось до наших дней, было найдено и передано в Минский музей Великой Отечественной войны.
Те бойцы поступили так, как пелось в песне – «мы за ценой не постоим». За ценой не постояли. Победа осталась за нами. Будем благодарны тем, кто за нее постоял в сорок первом.