«Вредители» в танкопроме. История становления отрасли (продолжение) (9 фото)
«В кратчайшие сроки провести чистку»
Уже в 1929 году Политбюро ЦК ВКП(б) принимает постановление о военной промышленности, в котором большая часть вины за многочисленные срывы производственного плана возлагается на различные «вредительские» организации. В частности, среди «главарей» числился помощник начальника Главного военно-промышленного управления (ГВПУ) Вадим Сергеевич Михайлов, которого в итоге расстреляли. Также в постановлении указывается, что часть вины, безусловно, лежит на руководящем составе ГВПУ. Это было практически прямое обвинение начальника Управления Александра Федоровича Толоконцева – ему вменяли «недостаточную бдительность к многолетнему и явному вредительству и упущениям в военной промышленности». Надо сказать, что Толоконцев в начале процесса над «вредителями» пытался убедить Сталина в невиновности своих подчиненных, однако не был услышан. Весной 1929 года его сняли с должности и перевели начальником Главного управления машиностроительной и металлообрабатывающей промышленности – это было фактическим понижением в должности. 27 апреля того же года уже бывший начальник ГВПУ на заседании Политбюро среди прочего сказал:
«Я не подаю и не собираюсь просить об уходе с выполняемой в настоящее время работы, но если прав товарищ Павлуновский, что военная промышленность висит на волоске, то в качестве вывода должно явиться немедленное снятие меня с руководства машиностроением как возглавлявшего военную промышленность в течение 2,5 лет. Я не могу не информировать Президиум ВСНХ и Политбюро, что инкриминируемое мне является чудовищным обвинением, совершенно не заслуженным и крайне болезненно на мне отражающимся. Характеристика основных моментов работы военной промышленности, представленная в моем докладе, приводит к совершенно обратным выводам, так как военная промышленность имеет ряд серьезных достижений за последние годы».
В 1937 году Толоконцева расстреляют.
В своем докладе бывший руководитель военного сектора промышленности упомянул Ивана Петровича Павлуновского, который в то время был заместителем народного комиссара Рабоче-крестьянской инспекции. Именно его поставили во главу комиссии по исправлению ситуации с катастрофическими задержками в освоении производства новых танков. В частности, в постановлении повелевалось «в кратчайший срок произвести чистку всего личного состава военной промышленности до заводов включительно». Было понятно, что своим чрезмерным рвением Павлуновский, которого, кстати, также расстреляли в 37-м году, нарубит дров, отчего танкопром останется без последних квалифицированных кадров. Поэтому в месячный срок было отмобилизовано в военную промышленность не менее сотни опытных инженеров с незапятнанной репутацией. Также постановили организовать курсы технической переподготовки для усиления, как бы сейчас сказали, ключевых компетенций инженерного состава отрасли. Но это мало помогло, и острая нехватка кадров в танкостроении все еще ощущалась. А вот на фронте борьбы с «вредителями» дела шли неплохо…
Оказалось, что «вредительство не только подрывало базу снабжения Красной армии, но и наносило непосредственный ущерб совершенствованию военной техники, тормозило перевооружение РККА и ухудшало качество военных запасов». Это слова из Постановления Политбюро от 25 февраля 1930 года «О ходе ликвидации вредительства на предприятиях военной промышленности». В частности, исходя из этого документа пришло понимание, что собственными силами не удастся наверстать упущенное и придется закупать технику за рубежом. Выделили 500 тыс. рублей на эти цели и снарядили закупочную комиссию, о которой речь шла в первой части истории.
Затишье перед бурей
Опытный колесно-гусеничный Т-46-1, продолжатель тупиковой концепции Кристи.
Освоение новой иностранной техники в начале 30-х годов на заводах СССР поначалу шло очень драматично, но репрессии как-то обходили стороной этот процесс. Необходимо было решать целую массу сложнейших задач и, вполне вероятно, руководство страны ненадолго умерило свой пыл разоблачителя многочисленных "вредителей" и "врагов народа". Одной из таких проблем стало освоение сборки двигателей для быстроходных машин серии БТ, требующих мощных моторов. Первоначально хватало силовых установок «Либерти», закупленных в США и отечественных авиационных М-5, которые возвращали к жизни после эксплуатации в ВВС на заводах «Красный октябрь» и Авиаремтрест. При этом даже ремонтировать М-5 (которые также были копиями "Либерти") приходилось, собирая из нескольких изношенных двигателей один-два рабочих – производить запчасти самостоятельно еще не могли. Серьезные сложности создавал хронический дефицит подшипников, которые приходилось закупать за рубежом. Два отечественных завода могли обеспечить танкостроительную программу подшипниками всего на 10-15%! Для Т-26 из 29 типов подшипников в СССР не выпускалось 6 наименований, а для БТ — 6 из 22. Импортными в советских танках были также стартеры, генераторы, электродвигатели вращения башен и даже простые вентиляторы.
Т-29. Этот танк стал роковым для многих инженеров и руководителей предприятий.
В 1933 году Климент Ворошилов докладывает, что из 710 произведенных танков БТ только 90 имеют пушки – остальным их просто не досталось. При освоении новых марок бронестали предприятия вновь не успевали с поставками на заводы №37 и Харьковский паровозостроительный. Ярославский резино-асбестовый завод не смог к 1934 году обеспечить танковое производство лентами «Феррадо», катками, дисками и другой технической резиной. Из-за этого танковым предприятиям приходилось самостоятельно осваивать производство подобных компонентов. Нарасхват был авиационный мотор М-17 – его требовали и для БТ, и для Т-28, и даже для тяжелого Т-35. А Рыбинский авиамоторный завод №26 мог дать только 300 двигателей в год. Именно здесь проявилось важнейшая недоработка советских стратегов, когда создавалась танковая промышленность без оглядки на возможности смежников. Танковые заводы строились, а моторное производство, к примеру, даже в планах не значилось.
Сугубо танковый и легендарный В-2 появится только перед самой войной, в 1939 году. Кстати, к тому времени серия БТ уже успеет морально и технически устареть. Этот танк, точнее, его колесно-гусеничный движитель, оказал, безусловно, негативное влияние на развитие отечественного танкопрома. Идею Дж. Кристи пропихивало в промышленность руководство Красной армии, игнорируя сложность производства и огромные затраты на доработку данного типа движителя. Самое неприятное, что при хронической нехватке квалифицированных специалистов в КБ и на заводах уйму времени занимала тупиковая работа с колесно-гусеничным движителем. В ноябре 1936 года директор Кировского завода Карл Мартович Отс едва смог отказаться от производства танка Т-29. Этот танк с комбинированных движителем должен был встать на место среднего классического Т-28. Одним из аргументов Отса в докладной записке самому Сталину стал разработка новой модификации Т-28А с усиленными гусеницами, поэтому «можно гарантировать длительные скоростные пробеги без повреждения гусеницы».
Моисей Рухимович беседует с Хрущевым.
К концу 30-х годов правительство запланировало выпускать ежегодно 35 тыс. танков и для этой грандиозной цели было заложено дополнительное броневое производство в Таганроге и Сталинграде. Однако вовремя вступить в строй эти предприятия не успели, а объемы производства даже через несколько лет после запуска серьезно отставали от плановых. Очевидно, это, а также буксующие темпы производства бронетанковой техники стали последней каплей терпения в Политбюро, и руководство в очередной раз спустило цепных псов.
Ежов в 1936 году «раскрыл» заговор на заводе «Большевик», распутав при этом целый клубок сложных контрреволюционных и фашистских сил. Оказалось, что и на опытном заводе имени Кирова, и на танковом заводе имени Ворошилова, и на орудийном заводе №17, и даже в Артиллерийском научно-исследовательском морском институте орудуют целые банды «вредителей». Именно они оказались виноваты в срывах работ над колесно-гусенично-плавающим танком Т-43-1, а также Т-29 с Т-46-1. Карлу Отсу припомнили его упрямство с танком Т-29 и приписали руководство троцкистско-зиновьевской группой у себя на заводе в Ленинграде. 15 октября 1937 году арестовали народного комиссара оборонной промышленности Моисея Львовича Рухимовича, который успел поработать в должности меньше года. В 1938 году его расстреляли. Как расстреляли и Иннокентия Халепского, и Михаила Зигеля, стоявших у самых истоков советского танкостроения. Десятки конструкторов среднего звена были отправлены в лагеря.
Чистка 1936-1937 годов оказалась последней крупной силовой акцией против инженерной и управленческой элиты танковой промышленности. Партийное руководство после двух волн репрессий (первая была в конце 20-х) постепенно осознало, что обескровливание танкостроения приведет к неминуемому краху обороноспособности страны перед лицом набирающего силу фашизма в Европе.