Большая ложь. Кто и как сделал генерала Власова «освободителем Праги» (15 фото)
Памятник ради бешенства коммунистов
Автором инициативы стал староста пражского района Ржепорье Павел Новотны. Как признает сам Новотны, идею монумента ему подсказал соратник по Гражданской демократической партии, основатель Института исследований тоталитарных режимов Павел Жачек.
«Неоднозначные власовцы вызывают эмоции прежде всего у коммунистов и путинской пятой колонны в Чехии, поскольку опровергают их пропагандистский тезис об освобождении Праги Красной армией», — пишет чешское издание Forum 24. Собственно, сам Новотны и не скрывает, что хочет позлить политических оппонентов: «Коммунисты будут в бешенстве».
Тезис о том, что Прагу в мае 1945 года спасли не советские солдаты, а коллаборационисты из РОА, стал популярен в Чехии сразу после падения в 1989 году социалистического режима. Впрочем, самих чехов вряд ли можно считать изобретателями этой концепции.
Неправда из «Архипелага»: как Александр Солженицын сочинил миф о пражском подвиге РОА
На приоритет с полным основанием может претендовать до сих пор почитаемый в России Александр Исаевич Солженицын, который в произведении «Архипелаг ГУЛАГ» писал: «Уже при общем развале, уже без согласования с Oberkomando, Власов к концу апреля собрал свои две с половиной дивизии под Прагу. Тут узналось, что эсесовский генерал Штейнер готовится уничтожить чешскую столицу, в целом виде не отдать её. И Власов скомандовал своим дивизиям перейти на сторону восставших чехов. И всю обиду, горечь, злость, какую накопили на немцев подневольные русские груди за эти жестокие и бестолковые три года, выпустили теперь в нападении на немцев: с неожиданной стороны вышибли их из Праги. (Все ли чехи разобрались потом, [[какие]] русские спасли им город? У нас история искажена, и говорят, что Прагу спасли советские войска, хотя они бы не могли успеть.)»
Надо сказать, что размышления Солженицына о власовцах не попали в вариант «Архипелага», предложенный ученикам российских школ. Вдова писателя Наталья Солженицына, готовившая вариант произведения для школьников, объяснила это так: «Власовскую армию я не включала сюда совсем. Дело в том, что в изначальном „Архипелаге“ было очень мало о Власове: то, что Александр Исаевич мог знать от своих подельников, вернее от тех, с кем он сидел в камере, это были сведения очень лапидарные. На западе мы получили дополнительные сведения, в том числе о Власовской армии. Люди, которые выжили, они присылали свои свидетельства, кое-что было опубликовано, и он сильно увеличил этот раздел во втором издании. Я решила это полностью элиминировать, потому что наше общество не готово сегодня это обсуждать. Пусть ещё пройдут десятилетия, когда люди будут обсуждать это».
Обсуждать, тем не менее, надо. Поскольку писатель, как он это делал неоднократно, почерпнув сведения из неопределенных источников, запустил миф, который наносит нашей стране, как и видно из современных реалий, серьезный ущерб.
1-я пехотная дивизия
Несмотря на то, что генерал Власов, сдавшийся немцам и согласившийся с ними сотрудничать, предлагал создать большое коллаборационистское военное формирование для «освобождения России от коммунизма» еще в конце 1942 года, практическая деятельность в этом направлении началась лишь во второй половине 1944 года.
Руководство Третьего Рейха, понимая всю катастрофичность своего положения, готово было на все, лишь бы увеличить численность своих быстро сокращающихся армейских формирований.
После создания в ноябре 1944 года так называемого Комитета освобождения народов России, на учебном полигоне в Мюнзингене началось формирование 1-й пехотной дивизии РОА. В новую структуру сводили остатки ранее существовавших коллаборационистских подразделений, таких, как 29-я ваффен-гренадерская дивизия СС «РОНА», 30-я ваффен-гренадерская дивизия СС, целый ряд «восточных батальонов» и так далее. Ее командиром был назначен бывший командир 59-й отдельной стрелковой бригады Красной армии Сергей Буняченко, сдавшийся врагу в декабре 1942 года под городом Орджоникидзе. В апреле 1945 года дивизия Буняченко участвовала в атаке 119-го укрепрайона советской 33-й армии в районе Фюрстенберга. Потеряв в двухдневных боях около 370 человек убитыми, дивизия отошла в тыл.
К тому моменту, когда советские войска приступали к операции по штурму Берлина, РОА фактически находилась на стадии формирования. Ее руководители, однако, уже прекрасно понимали, что с коллаборационистами или без, Третий Рейх потерпит неизбежное поражение. Поэтому главной задачей командование РОА видело сдачу в плен западным союзникам, рассчитывая подать себя как «убежденных борцов против коммунизма».
Поэтому формирования коллаборационистов перешли к тактике, которую можно назвать саботажем. Не вступая в прямой конфликт с немцами, части РОА пытались уклониться от серьезных боев с Красной армией и уйти как можно дальше к территориям, которые, как предполагалось, вскоре займут англо-американские войска.
Восстание в столице Чехословакии
К началу мая 1945 года подразделения РОА, в том числе 1-я пехотная дивизия Буняченко, оказались на территории Чехословакии. Несмотря на то, что Гитлер был мертв, а Берлин переживал последние часы обороны, на территории «Протектората Богемия и Моравия» продолжали вести бои подразделения группы армий «Центр» под командованием фельдмаршала Шернера и часть подразделений группы армий «Австрия» генерала Лотара Рендулича. Общая численность этой группировки составляла около 900 тысяч солдат и офицеров.
Жители Праги, немало натерпевшиеся за годы гитлеровской оккупации, ждать больше не могли и не хотели. Когда до города дошли новости о падении Берлина, восстание началось практически стихийно. В ночь на 5 мая 1945 года премьер-министр протектората Богемия и Моравия Рихард Бинерт по радио заявил о ликвидации протектората и начале всеобщего восстания против оккупантов. На улицах города закипели ожесточённые бои. Повстанцы захватили центральный телеграф, почтамт, электроцентраль, мосты через Влтаву, железнодорожные вокзалы со стоящими там эшелонами, в том числе немецкие бронепоезда. Им также удалось разоружить несколько небольших немецких подразделений.
Разъяренный фельдмаршал Шернер бросил против повстанцев танковые подразделения. Бои на улицах города приняли ожесточенный характер. Гитлеровцы не щадили никого, и разрушали все на своем пути. Стало ясно, что без помощи извне Пражское восстание рискует обернуться кровавой катастрофой. Разные политические силы ожидали помощи с разных сторон — националисты надеялись на американцев, находившихся в 80 километрах от Праги, коммунисты — на советские войска.
Американское командование приняло решение не наступать на Прагу, оставив задачу её освобождения советским войскам — по ранее достигнутым соглашениям, столица Чехословакии находилась в зоне ответственности Красной армии.
Новости о восстании заставили советское командование спешно корректировать свои планы. 6 мая, на сутки раньше намеченного срока, главная ударная группировка 1-го Украинского фронта под командованием маршала Ивана Конева начала наступление. Оно шло в круглосуточном режиме.
Власов против Буняченко
Пражское радио передавало обращение к жителям: «Пражане, мы зовём вас в бой за Прагу, за честь и свободу народа! Стройте баррикады! Будем сражаться! Союзные армии приближаются! Надо выдержать, остаются всего лишь часы. Выстоим! Вперёд, в бой!».
Дивизия Буняченко, находившаяся неподалеку от Праги, получила предупреждение от немецкого коменданта Праги Рудольфа Туссена — в случае, если бойцы РОА продолжат движение на Запад, к ним будет применена военная сила. Командование 1-й дивизии РОА столкнулось с еще одной проблемой — военнослужащие начали дезертировать. Часть из них присоединилась к отрядам советских парашютистов, действовавшим в окрестностях чешской столицы с марта 1945 года. Но таких оказалось около 300-400 человек при общей численности дивизии Буняченко в 18-20 тысяч человек.
Все то время, что 1-я дивизия РОА, де-факто оставив фронт, гуляла по немецким тылам, генерал Власов пытался урегулировать конфликт с немецким командованием. Немцы и сами не горели желанием вступать в конфликт с отчаявшимися коллаборационистами. Но на фоне начавшегося Пражского восстания поругались Буняченко и Власов. Последний, которому сегодня собираются ставить памятник, был категорическим противником вмешательства в пражские события, призывал увести дивизию подальше от зоны активных боев, чтобы сдаться американскому командованию.
Буняченко же был готов помочь повстанцам, рассчитывая, что это поможет затем договориться с американцами. Но была и еще одна причина, о которой позже вспоминали бывшие власовцы — в дивизии были сильны антинемецкие настроения, и солдаты горели желание нанести удар по немцам. Буняченко вынужден был учитывать этот факт, дабы полностью не утратить контроль над дивизией.
Власов, поняв, что Буняченко ему не подчинится, попросту удалился и никакого участия в событиях в Праге не принимал.
Два дня боев с последующим отступлением
6 мая подразделения 1-й пехотной дивизии РОА вступили в бои с немцами в Праге. В течение двух дней боев им удалось взять под контроль ряд районов города, однако ни о каком подавлении немецкого гарнизона речи не шло. Более того, что комендант Туссен предупредил Буняченко, что 8 мая чешские повстанцы будут разбиты подходящими на помощь подразделениями группы армий «Центр».
К 7 мая стало окончательно ясно, что американская армия на помощь Праге идти не собирается. Чешский национальный совет объявил, что участие власовцев в боях в городе является их личным делом, и никак не согласовано с руководителями восстания.
Всерьез драться с гитлеровцами в планы Буняченко не входило. Вечером 7 мая командир дивизии РОА отдал приказ уходить из Праги на запад.
Командир 2-го полка подполковник РОА Вячеслав Артемьев в своих воспоминаниях так описывал это отступление: «Дивизия пешим маршем отходила от Праги. Снова улицы были заполнены народом. Но не радостным было его прощание с власовскими войсками. Не с восторженными криками и приветствиями, а со слезами страха и отчаяния люди провожали бойцов, обращаясь к ним с мольбой не уходить, а остаться защищать их. Женщины, плача, становились на колени, протягивали своих детей, преграждая путь уходящим полкам... Чешские офицеры из штаба восстания несколько раз догоняли уходящую дивизию на автомобилях, умоляя вернуться в Прагу».
Даже если Артемьев и сгущает краски, то это все равно мало похоже на уход из освобожденного города.
Но Буняченко все разъяснил в приказе по дивизии, выпущенном 8 мая: «Объявляю благодарность всему личному составу Дивизии за доблестное выполнение солдатского долга в боях на подступах к Праге и в самой Праге, чем оказана помощь Чешскому народу в борьбе против озверелого фашизма за свою независимость. Этой жертвенной борьбой солдаты и офицеры дивизии вынудили командование Германского гарнизона г. Праги подписать капитуляцию к 24.00 8.5.45 г., по которой гарнизон складывает оружие и уходит в любом направлении»
Кто с кем воевал в Праге после ухода власовцев?
Обратите внимание — власовский комдив на освобождение Праги даже не претендует. Он говорит о причастности к некоей «капитуляции».
А что же было на самом деле? 8 мая 1945 года, то есть после ухода власовцев, в Праге продолжились ожесточенные бои.
Из книги Отто Вайдингера «Товарищи до конца. Воспоминания командиров панцер-гренадерского полка „Дер Фюрер“. 1938–1945»: «8 мая 1945 года. Утром при поддержке всего имеющегося в наличии тяжелого оружия была продолжена атака на мост, и нам удалось захватить плацдарм на другом берегу реки. Офицер разведки постоянно прослушивал радиопередачи, чтобы своевременно информировать командира полка СС „Дер Фюрер“ о развитии общего положения. Радиостанция Праги несколько раз переходила из рук в руки. Чехи призывали прекратить борьбу, которую они же сами и начали. В различных местах города возникали пожары».
После 16:00 повстанцы и немецкие части в Праге заключают перемирие. Причиной стали новости о том, что в ночь с 8-го на 9-е мая должно произойти подписание капитуляции всех немецких частей. Суть соглашения между повстанцами и немцами заключалась в следующем: боевые действия в Праге прекращаются, и гитлеровские части беспрепятственно уходят на запад.
Из приказа командира полка СС «Дер Фюрер»: «Со стороны боевой группы „Дер Фюрер“ не будет произведено больше ни одного выстрела. Однако все оружие должно содержаться в боевой готовности. Только в том случае, если колонна будет остановлена чехами или обстреляна, следует открывать ответный огонь... Во время марша до американских позиций, само собой разумеется, необходимо соблюдать строжайшую дисциплину. Конечный пункт марша город Пльзень. Маршрут движения будет обозначен мотоциклетным разведывательным взводом».
Насколько город был под контролем чехов, можно судить из еще одного отрывка из той же книги Отто Вайдингера: «В 20:00 командир полка СС „Дер Фюрер“ представился командующему силами вермахта в Праге, генералу Туссену, который не скрывал радости по поводу прибытия подкрепления. По штаб-квартире бегали агрессивно настроенные чешские офицеры и в грубой форме требовали от некоторых отделов штаба очистить занимаемые кабинеты. Вызванное из 3-го батальона отделение под командованием штурмбаннфюрера СС Вернера быстро и без применения силы восстановило порядок, и повстанцы убрались восвояси».
С немцами покончили солдаты маршала Конева
К утру 9 мая Прага не была свободна от гитлеровских войск — группировка фельдмаршала Шернера продолжала отступление через столицу Чехословакии. Кроме того, отдельные немецкие формирования и не собирались уходить, предпочитая дать последний бой. Именно поэтому ранним утром 9 мая танки 3-й и 4-й гвардейских танковых армий 1-го Украинского фронта вступили в тяжелые бои с противником на улицах города. А в окрестностях Праги отдельные гитлеровские формирования добивали еще в течение нескольких дней.
Еще один пикантный момент — «освободители Праги» из дивизии Буняченко и «разгромленные» ими немцы двигались одним и тем же маршрутом. В Пльзень, где остановились американские части.
Подведем итоги. Командующий Русской освободительной армии генерал Власов в событиях в Праге не принимал никакого участия — более того, он был горячим противником помощи чехословацким повстанцам. Дивизия генерала Буняченко, в течение двух дней участвуя в боях в Праге, не добилась победы над гитлеровцами и покинула город, в котором продолжались тяжелые бои. Никакого освобождения Праги до подхода войск маршала Конева не было — подразделения немецкой группировки расчистили себе возможность отступления для сдачи в плен американцам, и не добили повстанцев только потому, что в сложившейся ситуации в этом для них не было никакой практической пользы. Иначе Прагу ждала бы печальная участь Варшавы.