Тегеран. Часть 3: Большой базар, где Грибоедова убили (59 фото)

Он раскинулся на 3 квадратных километра, единовременно вмещает до 25 тысяч человек, а протяжённость его галерей достигает 10 километров, и под вечер этот лабиринт оставляет ощущение странного мусульманского киберпанка. Более того, Гранд-базар - это и есть Старый город Тегерана на обжитом 6000 лет назад месте, и в переулочках его до недавнего времени стояло русское посольство, где погиб автор "Горя от Ума".

После четырёх за 200 лет капитальных реконструкций и взрывного роста в 1960-80-х годах Тегеран выглядит безлико и бездушно:

Местами он даже уютный, но всё равно никакой:

Однако если от главной площадей Бахарестан и Хомейни пойти на юг, стараясь держаться в стороне от главных улиц - пейзаж быстро начнёт меняться:

У бетонного мегаполиса есть глиняное сердце, старинные восточные закоулочки, совсем как где-нибудь в Бухаре, Намангане или хотя бы Ташкенте:

Те же тёмные долоны:

Непомерно азиатские дворики, мелкие лавки...

...пекарни...

...мастерские:

В которые вклиниваются порой вполне благоустроенные дворики:

А тут и там над тканью улиц высятся изукрашенные минареты:

Один из переулков упирается в запертую синагогу Эзра Яхуба (1894-95), явно не единственную в округе - переулки выводят в старый еврейский район Одлажан. Пересекаясь в своих путешествиях с туристами из Израиля, я с удивлением обнаружил, что персидские корни у нынешних израильтян встречаются немногим реже российских, так что немудрено, что по тегеранским улицам рассеяна пара десятков синагог. Если на запад евреи ушли после разрушения римлянами Второго храма, то их путь на восток начинался у руин Первого храма, в 586 году разрушенного царём Навуходоносором. Последовавшее затем Вавилонское пленение длилось 70 лет, и когда "царь царей" Кир Великий позволил евреям вернуться в Иудею, она была разве что для глубоких стариков смутным детскими воспоминаниям. Немудрено, что многие из выросших в Вавилоне евреев предпочли остаться в новой сверхдержаве - Ахеменидской Персии. Постепенно они расселились вдоль торговых трактов до самого Китая, да и Великий Шёлковый путь держался на еврейских купцах-раданитах с острова Абескун. Позже Иран на века утратил независимость и цельность, зато сохраняла эту цельность община персоязычных яхудов ("иудеев"), лишь в 16-18 веках, с превращением Персии в шиитскую империю, распавшаяся на бухарскую, афганскую и собственно персидскую. Фактически, именно в Иране еврейская община непрерывно существует дольше всего на Земле.

Отношения евреев с персами большую часть их истории были довольно гладкими, и разве что на рубеже 19-20 веков сюда дошла мания кровавых наветов с последующими погромами (самый масштабный случился в 1910 году в Ширазе). В 1930-40-х персидских евреев дополнили "поляки" - то есть, ашкеназы, бежавшие от надвигающегося Холокоста: ныне в Тегеране у них есть Польская синагога. При последнем шахе в иранских городах жили сотни тысяч евреев, не спешивших уезжать в Израиль, но поддерживавших с ним связь - так, даже мрачный SAVAK создавали специалисты "Моссада". Масштабная алия здесь началось одной из последних - как нетрудно догадаться, после Исламской революции 1979 года, и всё же даже спустя 40 лет численность еврейской общины в одном только Тегеране оценивается от 10 до 45 тысяч человек. Евреи заметны в культурной жизни Ирана, в Меджлисе обязательно есть хоть один еврейский депутат, а главную иранскую синагогу Юсеф-Абад даже как-то посещал президент. Бытовой антисемитизм, по моим впечатлениям, в Иране есть (по крайней спрашивали у меня персы, не еврей ли я, как-то), а вот на государственном уровне иудеи, как армяне и зороастрийцы - вполне уважаемое меньшинство. Правда, с одной важной оговоркой: в 1999 году 78-летний хаззан одной из тегеранских синагог был казнён за симпатии к Израилю. Начавшись 2500 лет назад с по суи дела антисионизма, иранская община осталась оплотом евреев-антисионистов и в 21 веке. Или криптосионистов, которые просто по каким-то причинам не захотели покинуть страну. О тегеранских синагогах и их прихожанах в своё время рассказывал puerrtto, ну а мне осталось довольствоваться лишь запертой дверью. Больше фотографий этой синагоги (с текстом на фарси) есть здесь, и со двора она гораздо интереснее, чем из переулка.

За синагогу я принял и высокий купол, маячивший в перспективе одной из улиц:

Но табличка у входа поведала, что это Малый еврейский караван-сарай, также известный как тимче (торговый купол с фонтаном) Акбаряна. Основанный в 1792 году, теперь он считается первым банком Ирана, а ныне под тёплым сводами обыкновенный магазин.

Рядом - крытая улочка, базарная галерея наподобие тех, что я уже видел в Казвине:

Местами отмеченная хипстерскими трендами:

А местами расширяющаяся в тёмные купола и залы:

Переулочки еврейского квартала вновь вывели меня на шумную широкую улицу Хордад, трафик которой весьма красноречиво свидетельствовал о близости торга:

Глиняные закоулки отступают как наваждение. Когда-то улица Хордад делила Тегеран на две части, как нынешние проспекты Азади и Энгелаб. К югу от неё лежит старейшая часть города, несколько тысячелетий существовавшая как обыкновенное село. Затем (всю эту историю я рассказывал в первой части) оно разбогатело на снабжении соседнего Рея - древнего города, в 11 веке недолго успевшего побыть столицей Сельджукской империи от Малой Азии до Тянь-Шаня. Затем Рей разрушили монголы, а уцелевшие жители перебрались в Тегеран - без возможности кормиться с торговли, оставалось кормиться с земли. В 1340 году Тегеран впервые фигурирует в хрониках как город, где охотно селились мазендаранские купцы с той стороны гор и шииты со всего мира - ведь совсем рядом покоится Шахрбану, дочь последнего шаха Сасанидов и - жена имама Хусейна. На потенциально лояльный город обратили внимания азербайджанцы Сефевиды, в 16 веке объединившие Иран как шиитскую империю.

В 1552-53 годах к северу от базарных махаллей выросла крепость, и маленький сквер на площади 15-го Хордада (это месяц такой, по-нашему было бы 5 июня) отмечает бывшую цитадель. От сефевидских укреплений не осталось теперь и следа, но фасад Революционного суда, явно построенный в 1920-30-е годы, не случайно похож на крепостную башню:

Впрочем, сам район к северу от базара начал складываться ещё раньше, в 14 веке, когда здесь появился путевой дворец для Тимуридов. С 16 века он известен как Голестан ("Цветущее место"), одна из резиденций Сефевидов, ну а когда в 1796 году Тегеран сделался столицей новой династии Каджаров из Мазендерана, Голестан занял в Иране примерно ту же нишу, что в царской России - Зимний.

Ныне это, судя по чужим фотографиям, весьма впечатляющий комплекс дворов, садов, айванов и палат в основном 19 века, где нашлось место и зеркальному залу, и хранилищу шахских шатров, и фотовыставке Насреддин-шаха. Театр, где женские роли приходилось играть мужчинам, и их фотографии бродят теперь по Рунету как фейковый шахский гарем - тоже отсюда. Я же, увы, не успел попасть внутрь, куда по восточной традиции у всего этого великолепия обращены фасады. С улицы Хосрова видны верхушка бадгира ("персидского кондиционера" - то есть башни-ветроуловителя) и монументальный многоярусный Дом Солнца (1867), скрывающий внутри выставку фоторабот незадачливого шаха-модернизатора Насреддина.

Дальше по улице Хосрова пойдём в следующей части. Фактически, достоличный Тегеран состоял из трёх районов - уже знакомого еврейского Одлажана, купеческого и бедняцкого Базара и собственно крепости Арг, где жила знать. Из неё в 19 веке вырос на север и запад новый город...

...но мы пока что идём на базар. Напротив Голестана за улицей Хордад стоит бывшая Шахская мечеть (1824), с изгнанием шаха ставшая мечетью Хомейни. Увы, внешне типичная "вещь в себе" - даже фасад за деревьями сфотографировать трудно, а уж точку, с которой видна пара её минаретов, мне пришлось долго искать.

Собственно, ради этой точки я и решил углубиться в Тегеранский базар под вечер, когда там по идее уже нечего ловить. С улицы Хордад уходят достойные станций и линий метро торговые галереи:

Крытые рынки и торговые купола в знойной Персии строились испокон веков, ими славятся что Исфахан и Казвин, что Бухара. Но до Бухары не дотянулись Сефевиды и Насреддин-шах в 18 веке не смог её удержать, а по Исфахану, Ширазу, Тебризу прошёлся огнём и мечом хан мазендеранских тюрок Ага-Мухаммед Каджар, в детстве оскоплённый по приказу шаха и за то ненавидевший весь мир. Пройдясь по Ирану как завоеватель, Скопец-шах перенёс в 1796 столицу в населённый мазендеранцами Тегеран. Трон скопца унаследовал его племянник Фетх-Али, на долю которого выпали две русско-персидские войны, предопределившие судьбу Закавказья. Тегеран, однако, на втором шахе стал ощущаться столицей всерьёз и надолго, и аккурат между этих войн в 1820-е годы Фетх-Али всерьёз взялся за реконструкцию серого города. В сущности, как это делается, можно видеть и в наши дни в Астане или Дубае, и роль бульвара Нур-Жол здесь досталась городскому торжищу, с этого времени и известному как Гранд-базар.

От роскошных порталов уходят бесконечные "расте" - крытые улицы с оконцами в потолках:

От которых отделяются мелкие тёмные "долоны" - переходы и переулки.

На перекрёстках расте образуют базарче - небольшие площади:

Вдоль которых тянутся дома и галереи в два этажа, когда-то наверное вполне себе жилые. Хотя местами это явный новодел:

Под ними - свои расписные порталы:

И резные, не без европейского влияния, двери:

Скрывающие тимче и чорсуги - торговые купола с фонтанами и без:

Но кое-где над расте - явно более поздние деревянные своды:

За потолочными оконцами проглядывают современные каркасы и кровли из всякой всячины:

По галереям рассекают машины:

И восточная сказка превращается в киберпанк:

Особенно под вечер, когда многолюдны лишь первые 100-200-метров от главных улиц, а глубины базара кишат угрюмыми пареньками, выносящими мусор, набросанный за день сотнями тысяч людей.

Я же решил пересечь базар, и спутницей моей оказалась одинокая цыганка с плошкой курящихся трав:

Бескрайние пустые галереи, по которым я петлял добрых полчаса, впечатляют и давят. Думаю, они куда пронзительнее, чем людный базар в разгаре дня. Хотя идти здесь даже страшно: мусульманские страны, конечно, в плане уличной преступности безопасны, но всё же мегаполис есть мегаполис, а я в нём совсем не сойду за местного...

Ближе к южной оконечности переулки всё чаще выныривают из под галерей:

Кое-где в глубинах базара - мечети, караван-сараи, бани, дома-музеи шахидов Исламской революции и ирано-иракской войны...

И армянская церковь Сурб-Татевос (1768), или Святого Фаддея. Армяне попали сюда почти так же, как и евреи, только позже на пару тысяч лет - к 16 веку в армянских землях уже хозяйничали тюрки, и в 16 веке эти земли оказались в самом пекле войн двух главных тюркских сил - суннитов Османов и шиитов Сефевидов. Воевали те, кто ныне братья навек, тогда отчаянно, и Европа не сопротивлялась туркам так, как Персия. На рубеже 16-17 веков один из шахов пустил в ход "тактику выжженной земли" и просто вывел из подвластного Закавказья всё население. Кочевники тюрки и курды позже вернулись туда, а вот армяне в большинстве своём остались в Персии, где их Вавилоном стал Исфахан. "Столицей" персидских армян по сей день остаётся его предместье Нор-Джуга (Новая Джульфа) с огромным Ванкским собором (1606-55) и подобием Эчмиадзинского монастыря вокруг. Армянские кварталы в Персии - такая же обыденность, как и еврейские (см. Решт, Энзели), в Тегеране есть десяток армянских церквей в основном ХХ века, и ни одну сферу жизни, кроме разве что ислама, в пост-сефевидском Иране нельзя представить без армян. Сложилась у них здесь даже собственная архитектурная традиция с глухими фасадами и стрельчатыми арками, в коей построены и Ванкский собор, и церковь Святого Фаддея:

Единственный христианский храм в тогдашней столице, она сделалась основной точкой притяжения и для европейцев, так что примыкающая махалля получила название Баги-Ильчи - Посольский сад. Армянская община в нынешнем Иране процветает, но тем не менее я видел их храмы лишь наглухо запертыми. И это обидно - за забором Сурб-Татевос я мог бы найти несколько русских и английских могил: из этих двух империй были в большинстве своём работавшие в Персии дипломаты, иногда помиравшие за работой. А ещё здесь находится братская могила 35 казаков, погибших 11 февраля 1829 года, защищая посольство России.

...В 18 веке Россия на пике своего могущества понемногу начала брать в оборот зачахшую и засидевшуюся в средневековье Персию. Пора было, как англичане и французы, колонизировать какую-нибудь древнюю великую цивилизацию Востока, не говоря уж о том, что Иран мог стать плацдармом для взятия Индии. Завоевание Гиляна при Петре I осталось почти безрезультатной авантюрой, а вот в конце того же столетия в междоусобицах Ага-Мухаммеда Каджара Россия поддерживала его противников, чего Скопец-шах, конечно, не забыл. Начатое им противостояние пришлось продолжать Фетх-Али-шаху и принцу Аббас-Мирзе, но силы Запада и Востока к тому времени были слишком уж неравны. Персы - достойные воины, но что могла противопоставить почти средневековая страна с единственным литейным заводом вдесятеро более крупному противнику, имевшему в те времена до трети мировой металлургии? Тем более что закавказские ханства не вполне подчинялись Каджарам. Так Иран потерял земли от Дагестана до Нахичевани, а словосочетание "Туркманчайский договор" здесь по сей день значит навязанную сделку на крайне невыгодных условиях. Второстепенные колониальные конфликты для России, для Персии войны 1807-13 и 1826-28 годов стали крупнейшим поражением пост-сефевидской эпохи, в здешнем сознании имея тот же трагический окрас, что у нас русско-японская или Крымская войны.

И вот в эти самые времена судьба связала с Персией потомка польских шляхтичей Гржибовских молодого московского дворянина Александра Грибоедова. Уже известный столичном свету, в том числе литературными опусами и четверной (!) дуэлью, Грибоедов подался в дипломаты в 23 года, в 1818 году. Поначалу его хотели направить в Североамериканские Штаты, тогда не очень-то похожие на будущую сверхдержаву, однако Александр Сергеевич предпочёл побеждённую, но мечтавшую о реванше Персию. Большую часть взрослой жизни он провёл между Тегераном и Тифлисом, периодически выбираясь в Петербург и Крым, освоил турецкий, персидский, грузинский и арабский языки и постоянно вёл дневники путешествий. В Тифлисе он женился на грузинской княжне Чавчавадзе и закончил "Горе от ума", неофициальный рукописный "тираж" которого в России вскоре достиг 40 тысяч экземпляров. Но можно ли представить тегеранские улочки, когда читаешь про всех этих фамусовых и чацких?

Было у автора "Горя от ума" и другое произведение - Туркманчайский мирный договор. Как лучший русский специалист по Персии, Александр Сергеевич возглавил и переговоры с проигравшим шахом. Так, на Персию была наложена огромная контрибуция (20 миллионов рублей серебром при имевших у шаха запасах серебра на 22 миллиона), и именно Грибоедову принадлежала идея подписать договор лишь после начала выплат. И персы стали выплачивать, хотя в действиях их читалось явное "подавись!" - например, они переплавляли древние блюда и канделябры, стоившие многократно дороже своих материалов. Шахской казны не хватало, шах требовал выплат от своих вельмож, а те - от мелких сановников и купцов, и вот ненависть к русскому посланнику расползалась по Персии тысячами нитей. Туркманчай же положил конец Исфаханскому пленению армян - Россия звала древний народ на его "землю обетованную", и просто в силу разницы уровня развития, армяне теперь покидали Персию охотно. Учитывая роль армян в иранском купечестве, по экономике всё это било не хуже контрибуций. Но экономические проблемы шах бы ещё стерпел, а вот когда в очередной визит Грибоедова к нему подались главный казначей Якуб Маркарянц со всеми своими знаниями дворцовых секретов и пара жён из гарема визиря Аллаяра, настроения шахского двора приблизились к точке кипения. Грибоедов был, безусловно, самым ненавидимым человеком в Иране, а слухи про него ходили всякие - например, что не уважает шаха и позволяет себе сидеть, когда государь стоит, и даже - что ходит к жене Аллаяра! Грибоедов понимал, что над ним нависла смертельная опасность, но понимал и то, что любая слабина и уступка лишь увеличат риск. 10 февраля 1829 года он объявил шаху, что из-за возросших угроз дипломатическая миссия отбывает в Россию вместе с укрывшимся Маркарянцем, а на следующий день громить посольство пришёл натурально весь город.

Как мы знаем из восточных сказок, всякие злодейства при шахских дворах обычно творит визирь - так и тут, раскачивали на кровопролитие собравшуюся толпу люди Аллаяра, религиозные фанатики, во главе которых стоял некий Месих. Он повёл толпу на штурм, и хотя обороняли посольство казаки с огнестрельным оружием, сдержать натиск при тысячекратной разница сил у них не было ни малейшего шанса. Казаки успели застрелить 19 нападавших, а затем толпа ворвалась в здание, как пожар или потоп. Погибли все казаки-охранники, погибли посол Грибоедов, переводчик Мирза Шахназаров, гостивший в Персии армянин с местными корнями Соломон Меликов, и Якуб Маркарянц замолчал навсегда. Один человек из миссии всё же спасся - секретарь Иван Мальцов, по одной версии успевший завернуться в ковёр из лежавших в углу, а по другой - спасённый самими персами для дальнейшей дачи показаний. О высокомерных выходках и любовных похождениях Грибоедова стало известно именно с его слов при дворе шаха, хотя какова могла быть таким словам цена? Мальцов вернулся в Россию, прославился позже как фабрикант, создавший уникальный для 19 века промышленный комплекс в Брянском уезде, а вот среди дворян так и остался изгоем. И теперь остаётся гадать, был ли виновен в погромах сам шах? С одной стороны, ему было критически важно ликвидировать казначея-перебежчика, с другой - после знакомства с Чингисханом, Хулагу и Тамерланом персы на генетическом уровне знали, что бывает с теми, кто убивает послов. Эти страхи и решил подтвердить Иван Паскевич-Эриванский, главный русский полководец предшествовавшей Туркманчаю войны. По своей инициативе он привёл в повышенную готовность войска и флот в Закавказье и Астрахани и демонстративно не пропускал в Иран новых послов. Шах дрогнул и казнил несколько десятков человек без разбора, включая фанатика Месиха; низложил Аллаяра, бил его палками и сослал самый дальний остан; в Петербург отправил на переговоры (а если понадобится - то и на расправу) родного внука Хосров-Мирзу да с ним чистейший индийский алмаз в 89 карат, захваченный Надир-шахом у Великих Могол - ныне "Шах" в московском Алмазном фонде... Николай I, приняв дары, сказал "Я придаю вечному забвению злополучное тегеранское происшествие", а в глубине души наверное даже поблагодарил "туземцев" за то, что разобрались с очередным вольнодумцем. Заключить мир более выгодно, чем в Туркманчае, было в принципе невозможно, а дальнейшую экспансию, как тогда казалось, можно оставить "на потом"...

Русское посольство продолжило действовать на старом месте - Каджары стали фактически вассалами Романовых, и лишь Большая игра с Англией не дала за пару поколений сделать Северный Иран российским генерал-губернаторством. Однако независимость Ирана продолжалась, город рос, и в начале ХХ века российское и английское посольства получили огромные земли в предместьях. Старое здание же так и стояло в махалле Посольского сада, и снесли его внезапно буквально пару лет назад. Зачем и при каких обстоятельствах - я так и не понял: слышал историю, как на волне новой дружбы двух стран-изгоев в Тегеран приезжал какой-то российский депутат, пожурил местных, что такой важный исторический памятник заброшен, да посоветовал открыть в Тегеране музей Грибоедова. Но это мы в России привыкли к памятникам вроде Катыни на Смоленщине или "Исхода и возвращения" в Элисте, а вот у гордых персов от таких заявлений чуть не включилось "можем повторить!". Депутат, конечно, уехал благополучно, а вот на здании иранцы отыгрались... но как звали того депутата, когда и по какому случаю он сюда приезжал, мне выяснить так и не случилось. Снести Грибоедовское посольство могли и просто чтобы вырвать чёрную страницу на фоне новой дружбы, и даже без всяких политических причин - в конце концов заброшенных зданий 19 века по всему Ирану немерено, а с охраной памятников дело куда хуже, чем у нас. Тем более - памятников чужой истории: Грибоедова в Иране не помнят, да и помнить не хотят. Я же долго бродил по переулкам у церкви Сурб-Татевос, сверяясь с нарисованной в пейнте схемой и фотографией остатков посольства, которые когда-то сумел найти мой друг. Ничего похожего на его фотографию (кадр ниже) я так и не обнаружил, а сам бы принял за искомое разбитые ворота с кадра выше.

Само же Грибоедовское посольство выглядело так, и в нашем литературоцентризме город, где родился, жил или умер писатель из школьной программы уже не может быть однозначно чужим...