Последний из первых. Как космонавт Борис Волынов выживал и побеждал (18 фото)
Первый отряд из 20 человек был сформирован в период с марта по июнь 1960 года. 7 марта набрали ударную группу из 12 человек. В число первых вошли Юрий Гагарин, Алексей Леонов, Герман Титов, Владимир Комаров, Андриян Николаев. Среди них был и Борис Волынов.
Тогда он еще не знал, что судьбой ему будет уготовано остаться последним из легендарного отряда. Когда ушел из жизни Алексей Леонов, Борис Валентинович Волынов остался единственной ниточкой, связывающей нас с зарей космической эры.
«Выше и быстрее, чем летают самолеты»
Ему не достались лавры «первого», но космическая судьба Волынова и без того была полна приключений. Что такое находиться на грани жизни и смерти, он узнал на собственном опыте.
Борис Волынов родился в Иркутске 18 декабря 1934 года. С детства мальчик хотел стать летчиком и, в отличие от многих, мечту не перерос. В 1953 году он поступил в военную авиационную школу, а после нее — в Сталинградское военное авиационное училище лётчиков.
Служить молодого офицера отправили в авиационные части Московского округа ПВО. Казалось, мечта исполнилась, дальше будут годы любимой работы. Но однажды Волынова вызвали к командиру полка. Борис терялся в догадках, где успел проштрафиться, но в кабинете ему дали подписать документ о «неразглашении».
А дальше последовало предложение «полетать на новой технике, выше и быстрее, чем летают самолеты». Беседовавший с Волыновым офицер предупредил, что риск для жизни есть, и дал время подумать. Но летчик согласился сразу.
Потом был вызов в Москву и медкомиссия повышенной строгости, продолжавшаяся несколько недель. Волынов оказался одним из тех, кто устроил медиков по всем параметрам.
Вечный дублер
В число шести человек, которых готовили к самому первому полету, Борис не вошел. Но уже во время подготовки полета «Востока-3» и «Востока-4» он был в числе основных претендентов.
Когда запускали «Восток-5», Волынов стал дублером Валерия Быковского. Обычно дублер становится первым претендентом на следующий полет, но в данном случае все оказалось сложнее.
Во время полета «Восхода-1» Волынов снова был дублером — правда, не в одиночестве, а в качестве командира дублирующего экипажа. В «Восходе-2» ему тоже места не нашлось.
Казалось, что на «Восходе-3» он точно полетит. Сначала Борис готовился к полету по научной программе вместе Георгием Катысом. Затем задание сменили на сугубо военное, и его напарником по экипажу стал Виктор Горбатко.
Но в мае 1966 года полет «Восхода-3» за несколько дней до старта отменили совсем.
«Не посылайте евреев в космос!»
Было отчего впасть в отчаяние. Тем более обнаружилось еще одно, совсем уж неожиданное «препятствие».
Об этом в своих дневниках писал шеф первого отряда советских космонавтов генерал Николай Каманин: «У меня были опасения, что Сербин снова будет заниматься „еврейским вопросом“, — однажды он уже высказывался против допуска в космический полет Волынова только потому, что у него мать — еврейка. Думаю, Сербину пришлось отступить под влиянием Мишина, Келдыша и Афанасьева, которых я, защищая кандидатуру Волынова, сумел привлечь на свою сторону... В самые последние дни приходили письма из ЦК с призывом: „Не посылайте евреев в космос!“. С большим трудом удалось защитить хорошего парня от злобных и глупых нападок».
Мама Бориса Валентиновича, Евгения Израилевна Волынова, была замечательным врачом. Как потом вспоминал сам космонавт, никаких особенных еврейских традиций в их семье не было. А если бы и были, какое это могло иметь значение?
Но тем не менее нашлись люди, пытавшиеся ставить Волынову палки в колеса. К его счастью, нормальных, таких, как Каманин, оказалось куда больше.
История одной посадки
Час пробил 15 января 1969 года. После девяти лет подготовки Волынов отправился в космос на корабле «Союз-5» вместе с Евгением Хруновым и Алексеем Елисеевым.
Экипажу предстояло состыковаться с ранее стартовавшим «Союзом-4», который пилотировал Владимир Шаталов. После этого Елисеев и Хрунов в скафандрах должны были перейти из одного корабля в другой, а затем вернуться на Землю вместе с Шаталовым.
Это задание планировали еще для «Союза-1» и «Союза-2», но тогда все закончилось трагедией — погиб космонавт Владимир Комаров.
На сей раз все прошло успешно. Елисеев с Хруновым даже принесли Шаталову письмо от жены и свежие газеты, став таким образом первыми «космическими почтальонами».
«Союз-4» сел успешно, а вот Волынов едва не разделил страшную участь Комарова.
Во время спуска не произошло отделения приборного отсека от спускаемого аппарата корабля. «Союз» понесся вниз по незапланированной траектории, с тяжелейшими перегрузками, крутясь из стороны в сторону.
Борис Волынов признавался потом, что в этот момент старался записать все происходящее на магнитофон, чтобы после катастрофы специалистам было легче разбираться в случившемся. На собственное спасение он особо не рассчитывал.
Наконец злосчастный приборный отсек отделился. Однако это было еще не все. После раскрытия парашюта из-за сильного вращения спускаемого аппарата стали закручиваться стропы. Такая же ситуация была у Комарова, который погиб из-за схлопнувшегося купола парашюта.
Но тут фортуна наконец сжалилась над Борисом. Купол не схлопнулся, хотя скорость снижения все равно была значительно выше расчетной. Аппарат ударился о землю так, что космонавт получил несколько серьезных травм, в том числе перелом корней всех зубов верхней челюсти.
«Поволынили-поволынили — ни хруна не сделали»
Волынов выбрался из спускаемого аппарата и оказался посреди казахстанской степи. Температура приближалась к минус 40, а на космонавте был только легкий полетный костюм — скафандры при взлете и посадке в то время не использовали. Он ждал поисковую группу, согреваясь теплом остывающего после невероятного перегрева в плотных слоях спускаемого аппарата.
Когда первые члены поисковой группы добрались до Волынова, он первым делом спросил их:
— Ребята, я не седой?
Его успокоили — цвет волос остался естественным. И тут же поделились свежим анекдотом о полете кораблей «Союз-4» и «Союз-5»:
«Пошатались-пошатались по космосу, поволынили-поволынили — ни хруна не сделали, еле сели».
Героев народного фольклора ждала торжественная встреча в Кремле. Поехал на нее и Волынов, поскольку говорить о том, что что-то пошло не так и космонавт травмирован, сочли неправильным.
На въезде в Кремль кортеж был обстрелян — злоумышленник собирался убить Брежнева. В машину, в которой ехал Волынов, ни одна из пуль не попала, но он полагал, что награждение не состоится. Однако глава государства провел церемонию, лично поблагодарив не только каждого из покорителей космоса, но и их матерей, приглашенных на церемонию. А Борис провел в Кремль еще и тещу, которой тоже достался поцелуй генсека.
Темная история на «Салюте-5»
Когда все закончилось, Волынова отправились в госпиталь, где приходилось принимать пищу через трубочку — поврежденные зубы ходили ходуном.
Медики были категоричны: новых полетов в космос не будет, да и в обычной жизни лучше вместо самолета выбирать поезд.
Но он не для того так долго готовился, чтобы легко сдаться. В 1971 году с него сняли все ограничения и допустили к подготовке по программе «Алмаз».
«Алмазами» называли космические станции военного назначения, созданные в КБ Челомея. В космос они были отправлены под названиями «Салют-3» и «Салют-5».
На «Салют-5» на космическом корабле «Союз-21» и отправился полковник Волынов вместе с подполковником Виталием Жолобовым.
Как вы уже догадываетесь, и эта экспедиция была полна приключений. Причем до сих пор непонятно, что все-таки случилось тогда на «Салюте-5» в самый разгар миссии.
Сам Борис Волынов рассказывал, что проблемы начались после аварийной ситуации, случившейся на 42-е сутки, когда на станции на несколько часов пропало электричество. Неполадки ликвидировали, но с Жолобовым стало творится что-то странное.
«На вторые сутки он перестал меня понимать, летал в позе эмбриона со стеклянными глазами, — вспоминал Волынов в интервью „МК“, — на третьи сутки состоялся консилиум, и Герман Титов, который тогда руководил полетом, скомандовал: „Срочно осуществить посадку!“... Больших же мне сил стоило впихнуть Виталия в скафандр, зашнуровать его и регулярно производить ему инъекции для нормальной работы сердца...»
Жолобов в интервью украинскому изданию «Факты» описывал ситуацию иначе: «Мы с командиром часто говорили о том, что нас обоих гнетет „голод“ по земным запахам. Это чувство не сказывалось на нашей работе, но давило на психику. Однажды мы так и сказали Земле. Там посчитали, что задание, в принципе, выполнено и нас можно возвращать домой. А поскольку в среде космонавтов не принято говорить о слабостях командира экипажа, всю „хандру“ я потом взял на себя».
«Психологическое расстройство»
Космонавт Алексей Елисеев в своих воспоминаниях рассказывал следующее: «К удивлению группы встречающих, оба космонавта сразу после посадки выглядели вполне здоровыми... Оба сказали, что в станции появился сильный запах азотной кислоты и находиться там стало невозможно... Поскольку оба космонавта настаивали на наличии запаха кислоты, следующая экспедиция полетела на станцию с противогазами и большим набором реагентов, позволяющих провести объективный анализ химического состава атмосферы жилого отсека. При анализе отклонений от нормы обнаружено не было. Космонавты, проведшие этот анализ, после снятия противогазов посторонних запахов не почувствовали. Спрашивается, что же случилось в предыдущем полете? Никакая гипотеза, кроме психологического расстройства, объяснения происшедшему не давала...»
В упоминавшемся интервью «МК» Волынов так сказал о Жолобове: «Чудесным образом на Земле он быстро пришел в себя, после переехал в Киев, занялся политикой». На вопрос, общается ли он с бывшим напарником, Борис Валентинович ответил лаконичным: «Нет».
Не обо всем можно рассказывать
Спустя пять лет после этой истории Жолобова уволили в запас из рядов Советской Армии. А Волынов в 1983 году стал командиром отряда космонавтов.
В запас по достижении предельного возраста он был уволен в мае 1990 года, последним из первого отряда. 30 лет в отряде космонавтов — это рекорд.
Борис Валентинович никогда не забывал, что он не просто космонавт, а военный космонавт. Однажды журналист его спросил, за что он получил необычную для его профессии награду — в 1977 году Волынову вручили медаль «За отличие в охране государственной границы СССР». Дважды Герой Советского Союза в ответ улыбнулся и пояснил репортеру, что не обо всем можно рассказывать даже спустя десятилетия.
... Сегодня он последний, для кого тот первый звездный отряд — не страница истории, а страница собственной биографии. Хочется пожелать Борису Валентиновичу Волынову оставаться с нами еще многие-многие годы.