Перл-Харбор. Истоки войны (8 фото)

Договор о дружбе и сотрудничестве между начавшими свою экспансию в богатейший азиатский регион США и единственной независимой и претендующей на могущество державой Азии — Японией — был вскоре подписан под дулами американских пушек и содержал целый ряд торговых уступок для американской стороны.

Со стороны Японии договор подписал правитель Ураги Тода Идзу. Япония не обладала тогда сколько-нибудь современными вооруженными силами или сильной экономикой, которые могли бы позволить ей немедленно ответить на это оскорбление, но она обладала волевым честолюбивым народом и мечтой о создании новой японской империи, и не собиралась сдаваться. Путь к будущим победам лежал через революции и мятежи, через тяжелый труд и большие жертвы.

Китай, ближайший сосед Японии, в конце XIX века раздирали множество конфликтов и противоречий, в нем хозяйничали европейцы и американцы, составившие даже на период Опиумных войн, разразившихся на почве борьбе за монополию в продаже опиума в Китае, некий империалистический военный интернационал. Но к началу двадцатого века напряженность все более возрастала в самой Европе, и уже оформившийся блок Англии, Франции и США вступил в дипломатическую и экономическую пока борьбу с такими государствами-империями, как Россия, Германия и Австро-Венгрия. Япония, недвусмысленно заявив о своей готовности вступить в грядущую войну, смогла тогда значительно улучшить свои позиции, построить с помощью новых союзников, подталкивавших ее к противостоянию с Россией, современный флот, армию, расширить торговые связи. В 1904 году Страна восходящего солнца вошла наконец в ряд значимых мировых держав, нанеся поражение слабеющей Российской Империи в Русско-японской войне. С этого момента агрессивность Японии, ее могущество и сила неуклонно возрастали вплоть до 4–6 июня 1942 года, то есть до первого и переломного ее поражения на море у атолла Мидуэй.

Становление и развитие Японской империи
За годы Первой мировой войны Япония захватила незначительные колонии Германии в Тихом океане, США к тому времени овладели, разбив давно ослабевшую Испанию, Гавайями и Филиппинами. Итоги Первой мировой не смогли удовлетворить аппетиты политического руководства принимавших в ней участие наций, и двадцать следующих лет стали только незначительным перемирием перед следующей схваткой. В Азии по прежнему шла ожесточенная борьба за природные богатства, за политическое влияние и права торговли в необъятном Китае и холодной Монголии. Япония вступила в эту схватку наравне с необычайно обогатившимися за годы Первой мировой войны США, Великобританией, новой «красной» империей СССР. В отличие от своих конкурентов она обладала мощными вооруженными силами непосредственно в спорном регионе, которые не замедлила пустить в ход. «Великая депрессия» в США и свертывание мировой торговли привели к жестокому экономическому кризису в Японии, обострили уязвимость страны, связанную с недостатком сырья и ограниченным доступом на международные рынки.

В то же время армия и широкие слои общества были пронизаны духом крайнего национализма, мистической веры в превосходство японской культуры, имперских институтов и «имперского пути». Положение нагнеталось страхом, что другие великие державы сознательно стремятся оттеснить Японию на вторые роли и не допустить к тому, что ей по праву принадлежало в Азии. В феврале 1930 года наметилось, казалось бы, легкое потепление: убедительную победу на выборах премьер-министра одержал Осати Хамагути, выступавший за расширение применения договора с Соединенными Штатами и Великобританией об ограничении морских вооружений. Однако оппозиционные настроения вновь взяли верх уже несколько месяцев спустя. На Хамагути было совершено покушение противниками сотрудничества Японии с США. Премьер-министр так и не оправился от ран — он умер в 1931 году. Вместе с ним был похоронен и дух сотрудничества, а на его место пришел культ ультранационализма, поддерживаемый правительством, пришедшим к власти после покушения.

В 1932 году Япония создала марионеточное государство в Маньчжурии, названное Маньчжоу-Го, номинальным главой которого был провозглашен свергнутый китайский император Пу И. Виднейший политик Японии, маркиз Кидо, глава образованной в январе 1932 года комиссии «для выработки политики в отношении заморских территорий империи» так изложил в своем послании к ее членам свое видение роли Японии в современности: «Япония в качестве ведущей державы Азии, следуя императорской воле по созданию великой империи, призвана осуществить в отношении народов континента совершенно отличную от западных держав политическую систему. Наряду с силой карающего меча нашей императорской армии необходимо осуществить целесообразную политику привлечения азиатских народов к участию в освобождении Азии от западного влияния. В отношении Китая следует осуществить тактику всестороннего сотрудничества с тем, чтобы материальные и духовные силы этой великой страны были подчинены японской стратегии завоевания гегемонии в Азии».

Что первично — экономика, или политика?
Перед Японией стояла уникальная по своей значимости проблема поставок. Страна была практически лишена запасов нефти. Хотя собственное производство нефти к концу тридцатых годов составляло лишь около 7 % от общего ее потребления, ее значение имело стратегическую важность, поскольку крупнейшими потребителями были вооруженные силы и торговый флот. Остальная часть импортировалась — 80 % из США и еще 10 % из голландской Ост-Индии. Но Америка проводила в Азии политику «открытых дверей», что полностью противоречило имперским амбициям Японии. Имея США наиболее вероятным противником в бассейне Тихого океана, она не могла получать нефть в соседних регионах для своих кораблей и самолетов.

Нефтяной вопрос вызвал раскол между руководствами японской армии и флота, что сыграло впоследствии решающую роль в эволюции политики Японии и руководстве ею. Командование армии отдавало приоритет Маньчжурии, Северному Китаю, Внутренней Монголии и учитывало угрозу со стороны Советского Союза. Командование же флота, исходя из доктрины «хокусю нансин» («обороняться на севере, наступать на юге»), обратило свои взоры в сторону голландской Ост-Индии, Малайи, Индокитая и небольших островов в Тихом океане с тем, чтобы обеспечить империи безопасный доступ к природным ресурсам, особенно к нефти. Но оба командования видели основную задачу Японии в преобразовании Азии в «духе сопроцветания и сосуществования» на базе «Имперского пути», т.е. в установлении своего контроля над Азией.

С начала тридцатых годов японское правительство стремилось взять нефтяную промышленность страны в свои руки. К этому времени 60 % внутреннего рынка контролировались двумя западными компаниями. Оставшаяся доля приходилась на примерно тридцать японских компаний, импортировавших нефть, купленную у ряда американских производителей. Заручившись поддержкой японских деловых кругов, стремившихся улучшить свое положение на рынке, военные добились принятия в 1934 году закона о нефтяной промышленности, который предоставлял правительству полномочия контролировать ввоз, устанавливать квоты удельного веса отдельных компаний в обороте рынка, устанавливать цены и осуществлять принудительное отчуждение. От иностранных компаний требовалось хранение шестимесячных товарно-материальных запасов сверх общепринятого в отрасли рабочего уровня. Цель всего этого была очевидна: сосредоточить нефтеперерабатывающую промышленность в японских руках, снизить долю иностранных компаний и готовиться к войне. В это же время Япония установила в своей новой колонии Маньчжурии нефтяную монополию.

Иностранные компании осознавали, что их стремятся вытолкнуть с рынка. Американское и британское правительства также с неодобрением отнеслись к новым ограничениям в нефтяной отрасли Японии. Но какова должна быть реакция? В Вашингтоне, Нью-Йорке и Лондоне ходили слухи о введении эмбарго — полного или частичного, — об ограничении поставок сырой нефти в Японию. В августе 1934 года Генри Детердинг и Уолтер Тигл прибыли в Вашингтон на встречу с чиновниками государственного департамента и с администратором нефтяной промышленности Гарольдом Икесом. Нефтяные магнаты предложили «припугнуть» Японию, лишь намекнув на возможность введения эмбарго, и тем самым принудить ее к уступкам. Они надеялись, что слухи об эмбарго заставят Токио изменить свою политику. В ноябре британский кабинет поддержал мнение МИДа о том, что японской нефтяной политике «необходимо оказать как можно более сильное сопротивление», включая правительственную поддержку частного эмбарго. Однако государственный секретарь США Корделл Халл объявил, что его правительство не поддержит подобную акцию, и разговоры об эмбарго стихли. Тем временем напряжение между нефтяными компаниями и японским правительством продолжало нарастать вплоть до лета 1937 года.

США и Великобритания, чья экономика понесла серьезные убытки в результате постепенного перехода Китая, а следом за ним и прочих образований под протекторат Японии, не могли смириться с подобным положением дел. Война здесь становилась все более неотвратимой по мере приближения европейского конфликта. «Южное» же направление ее во многом определил исход столкновения японских вооруженных сил с силами СССР на реке Халкин-Гол и озере Хасан, где руководимые молодым и неизвестным еще тогда советским полководцем Георгием Жуковым объединенные советско-монгольские силы нанесли полное поражение японской армии. Нарастающие противоречия с державами западных демократий привели Японию к антикоминтерновскому пакту с Германией и Италией.

Подготовка к войне и обострение отношений
Вооруженное столкновение с США в Японии считалось возможным еще и до начала японской экспансии тридцатых годов. Так, еще в 1927 году премьер-министр Танака подписал меморандум ставший своего рода программой японской экспансии. В частности, в нем говорилось следующее: «Чтобы завоевать мир, мы должны сначала завоевать Китай, а чтобы взять в свои руки Китай, мы должны сокрушить Соединенные Штаты, то есть поступить с ними так, как мы действовали в русско-японской войне».

Все больше опасаясь прекращения поставок нефти и других видов сырья из Соединенных Штатов, Токио начал бороться за самообеспечение промышленности и делать попытки избавиться от экономической зависимости от заокеанских поставщиков. Японскому обществу, даже школьникам, настойчиво внушалась мысль, что такие державы, как США, Великобритания, Китай и Нидерланды участвуют в заговоре с целью отрезать империю от источников сырья и тем самым задушить ее. Но с началом войны в Европе, особенно после майско-июньской кампании 1940 года, когда немецкая армия прошла по Бельгии, Нидерландам и Франции, сметая все на всем пути, положение Японии заметно упрочилось. Японские войска продолжали наступательные действия в Китае. И с крушением крупнейших, за исключением Великобритании, колониальных держав Западной Европы вся Восточная Азия оказалась действительно беззащитной перед лицом японской угрозы. Как бы подчеркивая эту угрозу, японцы внезапно потребовали резкого увеличения объемов поставок нефти из Ост-Индии, теперь подчинявшейся голландскому эмигрантскому правительству Нидерландов в Лондоне. Опасаясь того, что осажденная Великобритания выведет свои силы из Восточной Азии, Вашингтон принял роковое решение: он передислоцировал свой флот с баз на юге Калифорнии в Перл-Харбор на один из Гавайских островов — Оаху. В тот момент флот находился в районе Гавайских островов на маневрах и операцию провели без лишнего шума. Предполагалось, что этот шаг повысит решимость британцев и устрашит японцев.

События начали развиваться стремительно после нападения Германии на Советский Союз. Тогда, наблюдая за стремительным продвижением своего союзника вглубь территорий северного соседа, японский генералитет требовал немедленного захвата Сибири. Однако руководство флота, к мнению которого присоединились и влиятельные политические силы в стране, помнящие и коммодора Пери, и последствия его визита, и итоги столкновений с советской армией в 1939 году, предложило приступить к овладению колониями европейских (и не только) держав в странах Южных морей и обеспечить империю ресурсами для длительной войны.

После начала войны в Европе американские корпорации продолжали снабжать стратегическими сырьем и материалами Страну восходящего солнца. Как шутили тогда на Уолл-стрит, американцы слали свои симпатии Китаю, а горючее и металлолом – Японии. Но в июле 1941 года положение изменилось.

Американцы предприняли ряд мер экономического и политического давления на Японию, в том числе ввели эмбарго на экспорт нефти в Японию, закрыли для ее судов Панамский канал, создали командование вооруженными силами США на Дальнем Востоке, направили в Китай группу американских военных советников. В те дни, когда мировая пресса смело прогнозировала крушение России в течение двух ближайших недель, военным ведомством США был разработан, за пять месяцев до атаки японцев на Перл-Харбор, и лично президентом подписан план JB 355, предполагающий проведение крупномасштабной операции по массированным бомбардировкам Японии американской авиацией. Основная идея состояла в том, чтобы спровоцировать Японию на крупномасштабную войну и нанести «превентивные удары» с воздуха. Главная роль в плане отводилась возлагалась «на летающих тигров» генерала Чэннолта, которые базировались тогда близ Чун-цина, служившего резиденцией китайского правительства.

15 ноября 1941 года начальник генерального штаба армии США Маршалл собрал семь ведущих журналистов на секретный брифинг и заявил им: «На Филиппинах сосредоточено самое крупное в мире соединение тяжелых бомбардировщиков. Они не только защитят острова, но и сожгут бумажные города Японии».

Некий Стимсон сделал тогда интересную запись в дневнике: «Как бы нам сманеврировать, чтобы Япония сделала первый выстрел, и в то же время не допустить больших опасностей для нас самих».

Тем временем между Токио и Вашингтоном вяло тянулись переговоры. Одновременно обе стороны поспешно заканчивали подготовку к военным действиям, понимая невозможность дальнейшего мирного сосуществования под давлением стольких противоречий.

Закончились переговоры 26 ноября. В этот день госсекретарь США Корделл Хэлл передал японским представителям «ноту Хэлла». Хэлл изложил условия отмены эмбарго на поставки нефти: Япония должна уйти из Китая, прекратить поддержку Маньчжоу-го, отказаться от притязаний на французский Индокитай. На другой день командующему Тихоокеанским флотом США адмиралу Киммелю поступила шифровка: «Это послание следует рассматривать как предостережение о войне. Американо-японские переговоры прекращены. И в ближайшее время следует ожидать агрессивных действий со стороны Японии».

Япония наносит первый удар

Агрессивные действия, которых так ожидали американцы, не заставили себя ждать. 1 декабря в Токио состоялся вошедший в историю «годзэнкайги» – совет с участием императора, – на котором было принято решение атаковать США. Военные действия решено было начать 7 декабря против сил США, Англии и Голландии. Японским вооруженным силам в ближайший период надлежало занять Филиппинские острова, Гуам, Гонконг, Британскую Малайю, Бирму, архипелаг Бисмарка, Яву, Суматру, Борнео, Целебес, Тимор и организовать оборонительный периметр по линии, соединяющей Курильские и Маршалловы острова (включая остров Уэйк), архипелаг Бисмарка, Тимор, Яву, Суматру, а также Малайю и Бирму.

Для обеспечения продвижения на юг требовалось парализовать американский Тихоокеанский флот. В этих целях командующий японским флотом адмирал Ямамото предложил нанести внезапный удар по Перл-Харбору (Гавайские острова) – основной американской базе на Тихом океане

Эта операция была тщательно подготовлена. Уже с середины ноября соединения, нацеленные на Перл-Харбор, начали выходить в море.

Вечером 6 декабря в Вашингтоне была перехвачена телеграмма, адресованная послу Японии в США Номура. Это был текст памятной записки в ответ на предложение правительства США от 26 ноября, которую следовало вручить в 13 часов 7 декабря госсекретарю Хэллу. Японское правительство адекватно квалифицировало американские предложения как «угрожающие самому существованию Японской империи». В ноте не говорилось об объявлении войны, но труднопереводимое японское выражение означало «окончательное уведомление» о том, «что нет возможности достичь соглашения продолжением переговоров».

Когда в тот же вечер расшифрованный текст памятной записки был передан для ознакомления Рузвельту, президент, прочитав ее, заметил: «Это война!».

Однако предупреждение о возможном начале боевых действий было решено отослать на основные тихоокеанские базы только утром 7 декабря, и даже это запоздалое объявление тревоги опоздало! А чего, собственно, ожидали США после вручения Японии ноты от 26 ноября? Явно не мирного урегулирования вопросов, коль скоро тогда готов уже был и их собственный план ведения войны. Почему силы их армии и флота были приведены в состояние боеготовности уже только после событий 7 декабря? Они ожидали, вероятно, первого выстрела, агрессии со стороны Японии, такого удара с ее стороны, который дал бы им моральное право затем вести войну всеми возможными средствами и в любых масштабах, который превратил бы войну автоматически в необходимую и справедливую. Этот удар и был нанесен Японией 7 декабря.

Перл-Харбор переводится как «Жемчужная гавань». На рассвете 7 декабря на розовато-серой, словно жемчужной, глади бухты четко вырисовывались 8 линкоров, 8 крейсеров, 29 эсминцев, 5 подводных лодок, десятки вспомогательных судов. Почти половина личного состава с субботы находилась на берегу. Но к торжественной церемонии подъема флага всюду готовились как обычно. Перед экипажами линкоров выстроились духовые оркестры, на кораблях поменьше появились горнисты.

Было без пяти восемь утра, когда японские торпедоносцы и пикирующие бомбардировщики внезапно атаковали хорошо знакомые им по макетам цели. А командир первой волны Футида впервые нарушил радиомолчание словами «Тора! Тора! Тора!». Трижды повторенное слово «тигр» означало, что удалось достичь внезапности атаки. Отряд особого назначения незаметно совершил двенадцатидневный переход по северной части Тихого океана от Курил до Гавайев. И, застав американцев врасплох, что было несложно сделать, учитывая странное спокойствие в эти дни их военного руководства, вывел из строя все восемь находившихся в гавани линейных кораблей, а также шесть крейсеров, эсминец, уничтожил на земле почти всю авиацию – около двухсот машин. Японские ВВС потеряли 29 самолетов. Исходным пунктом нападения послужил остров Итуруп. От него отошел сводный отряд, состоявший из 32 кораблей. В его состав входили 6 авианосцев, 2 линкора, 4 крейсера, 9 эсминцев, 3 подводные лодки, 8 танкеров. Ямамото вручил в тот день командующему эскадрой реликвию императорского флота: флаг, под которым адмирал Того одержал победу над русской эскадрой в Цусимском сражении. Командовать морской авиацией был назначен молодой офицер Гэнда. Он, как и сам Ямамото, был ревностным сторонником массированного применения палубной авиации в сражениях на море. Япония имела тогда самое крупное в мире авианосное соединение, укомплектованное опытным летным составом. Между тем, следует заметить, что четырех американских авианосцев по странному стечению обстоятельств и к большому огорчению японского командования в бухте Перл-Харбор 7 декабря не было.

Потеряв только силы своих линейных кораблей, США сохранили достаточно сил для того, чтобы вести эффективную оборонительную войну до той поры, когда со стапелей их многочисленных верфей не сойдут десятки новых линейных кораблей, крейсеров, авианосцев. Для американской экономики новая мировая война обещала и новый расцвет, тысячи новых предприятий, тысячи и тысячи рабочих мест, и задача восстановления флота даже после потери стольких крупнейших военных судов была ей вполне по силам в кратчайшие сроки. Вот и адмирал Нимиц, немедленно назначенный на пост главкома ВМФ США на Тихом океане, не считал свершившееся поражение трагедией. «Слава богу, что американский флот был 7 декабря на своей базе», — так заявил он.

«Вчера, 7 декабря 1941 года, — в День позора, Соединенные Штаты были внезапно (!) и вероломно (!) атакованы военно-морскими и военно-воздушными силами Японской империи», — заявил на следующий день президент Рузвельт, обращаясь к Конгрессу с просьбой официально объявить войну Японии. Его просьба немедленно была удовлетворена. Тысячи погибших, вид искореженных линейных кораблей, страшных пожарищ и десятков разбитых самолетов убедил в необходимости нанести ответный удар во что бы то ни стало даже самых убежденных сторонников самоизоляции США, воодушевил все американское общество на борьбу с жестоким агрессором. Временное поражение обернулось для Соединенных Штатов в перспективе военно-политическим триумфом. Перл-Харбор стал некой жертвой, которая была, возможно и отчасти осознанно, принесена на алтарь будущей победы. Пусть она была огромна — но и трофеи в случае победы, в качестве половины всей планеты, доставшейся в итоге США, были необозримы. Но к этой победе лежал трудный и долгий путь сражений и потерь.

Источник: «Всемирная история в 24 томах: том 23», Минск, 1998 г. Дэниел Ергин. «Добыча. Всемирная история борьбы за нефть, деньги и власть»