Наш дорогой Леонид Ильич! (6 фото)

Нет повода не вспомнить

Вряд ли кто станет оспаривать тот факт, что первые лидеры новых государств, которые были созданы на руинах Союза, выросли не из Горбачёва, а скорее из Брежнева.
Сам же Леонид Ильич в своё время делал и, на мой взгляд, сделал, всё, что было в его силах, ради процветания Союза и его 280-миллионного населения. С процветанием, конечно, были большие сложности, но то, что очень многие теперь вспоминают то время с ностальгией, согласитесь, показательно.

За несколько дней до кончины генсека мы с супругой побывали в тихом уютном Новозыбкове Брянской области на юбилее у её бабушки. Опустив подробности, напомню совсем немногое. Во-первых, у бабы Ксении портрет советского лидера благополучно соседствовал с семейными фотографиями, в том числе и фронтовыми, а также с иконками.
И никого это никогда не смущало. Это к тому, что при коммунистах люди всего боялись. Вот это, пардон, вряд ли : у бабушки было четыре сына, трое из которых состояли в КПСС, и никому даже в голову не приходило поставить им на вид за такое вольнодумство матери.
Во-вторых, хотя с тех пор прошло уже почти сорок лет, я никогда и нигде, ни на родине, ни за границей не пробовал ничего вкуснее тех блюд, что были выставлены на стол в один из ноябрьских дней 1982-го. Выставлены простыми, бедными, что уж там врать и, как считается теперь, забитыми людьми из русской глубинки.
А ведь нам продолжают твердить, что в СССР при застое было ничего не достать. Да, в Новозыбкове ценили чай со слониками и конфеты с «Красного Октября». Но тамошней кухне точно позавидовал бы и сам автор «Книги о вкусной и здоровой пище» — великий Похлёбкин, и Рабле, и даже Иван Шмелёв с его плотоядными сценками из «Лета Господня».

И наконец, в-третьих, как же умели веселиться и бабушка, и её немолодые подружки-старушки, и многочисленная родня. Танцы трёх славянских народов, сроднившихся на этом перекрёстке границ, и танцы чуть ли не всего мира, разумеется, вплоть до «Цыганочки» с выходом.
А ещё — песни, песни, бесконечные песни на русском, украинском и белорусском, ну и частушки, конечно, в которых крепко доставалось, между прочим, и самому генсеку. Это опять же к тому, что мол, все тогда всего боялись, а демократия царила лишь на коммунальных кухнях.
Собственно, к дню смерти Брежнева мы уже вернулись в Москву и из-за траура не попали на концерт с Пугачёвой. Тогда уже ходил анекдот, в котором генсека называли «мелким политиком эпохи Аллы Пугачёвой». Зато теперь каждый биограф примадонны считает своим долгом напомнить, что её звезда взошла в эпоху Брежнева.
Кстати, анекдотов про Брежнева вообще ходило тогда очень много, но право стать героем советских анекдотов надо было ещё заслужить. А советские анекдоты – это, согласитесь, бренд под стать еврейским или же байкам про армянское радио.

«У нас была великая эпоха»

Всё-таки как же верно назвал Эдуард Лимонов, ныне покойный, одну из своих книг. А у кого-то в тот день, 10 ноября 1982 года, были занятия по взрывному делу.
Вот лишь слегка знакомый мне автор из FB вспоминает:
«…мороз крепчал, руки не слушались и казалось, этой ледяной пытке не будет конца. Ближе к обеду, ввалившись в казарму, мы первым делом вцепились окоченевшими пальцами в жаркие батареи и затихли...
Тут-то и стало понятно: что-то в нашем мире, не менявшемся десятилетиями, произошло что-то значительное и непоправимое... К вечеру сообщили: умер Брежнев. В историю он вошел комичным старцем. Шамкающая речь, густые брови, смешные пародии. Поцелуи с коммунистическими соратниками и африканскими диктаторами. И бесчисленные анекдоты.
А между тем вся международная система безопасности, которую мы сегодня успешно доламываем, — это Брежнев. Знаменитый Договор по противоракетной обороне, из которого американцы решились выйти только сейчас, – это Брежнев. Конвенция о запрещении химического и биологического оружия – тоже Брежнев.
А ещё — мирный договор с Германией, политика мирного сосуществования. ОСВ, СНВ, ОБСЕ. Звучит непривычно, но во многом благодаря именно Брежневу мир не сгорел в ядерной войне, а дотянул до наших дней. Я уж не говорю о том, что если мы и вспоминаем что-то хорошее из наших советских времён, то времена эти — не ленинские и не сталинские, и не хрущевские… а именно брежневские».

Остаётся добавить, что Брежнев не только приручил Ричарда Никсона, а потом и ещё пару американских президентов. Он вместе с Андреем Андреевичем Громыко, Мистером Нет, сделал ручными не только толпу лидеров стран третьего мира, но и всё Движение неприсоединения в целом.
Наконец, это при Брежневе китайцам на Даманском дали внятно понять, что своей земли мы не отдадим ни пяди. Не стоит здесь распространяться, что было с Даманским потом – очень многим от этого до сих пор больно. Однако лидеров Поднебесной, кажется, весьма своевременно спустили с небес на землю. И хватило этого на четверть века как минимум.
А ещё при Брежневе были БАМ и комсомольские стройки со стройотрядами. И было почти полное невмешательство ЦК КПСС в вопросы культуры. При Хрущёве наелись, а Брежнев самолично давал добро на выход в свет кинофильмов, которые в лёгкую можно было записывать в антисоветские.
Брежнев ухитрялся держать в чёрном теле идеологов-догматиков во главе с Сусловым. Ну а те как бы в благодарность заполнили полки книжных магазинов многотомными сочинениями генсека. И пусть Леонид Ильич не сам писал «Целину» и «Малую землю», но с его же слов издано. Да и сравнивать-то их читателям приходилось не с ПСС Ленина, а с отчётами на очередных партийных съездах.

И была ещё московская Олимпиада-80, едва не сорванная западными политиками, но для тех, кто видел, точно ставшая лучшей на все времена. По сравнению с ней следующая в Лос-Анджелесе больше походила на какой-то провинциальный цирк шапито со спившимися солистами, и это вовсе не единичное мнение автора.
Да, сейчас кажется, что именно при Брежневе расцвела в стране коррупция, а народ спивался от безысходности. И чиновный беспредел будто бы только при Брежневе воцарился как на самом верху, так и в ЖЭКах и колхозных конторах. И в армии дедовщина вроде из тех времён.
А ведь начало всему этому было положено раньше, и армию-победительницу разлагать стали как раз при предшественнике дорого Леонида Ильича. Чего стоила одна только расправа с маршалом Победы Г. К. Жуковым.
Мало кто теперь вспомнит, что Брежнев был жизнелюбом и страстным автолюбителем, а пока не состарился – очень красивым и импозантным мужчиной. Зато все знают о том, как он был сентиментален, иной раз до неприличия, а под старость — падок на ордена и регалии.
Какой же он был на самом деле, «дорогой Леонид Ильич»? Что мы помним о том времени, а что совсем забыли и о чем не знали?..