Как курсанты проучили наглого прапорщика, стащив у него блокнот

Спецтехника, документы и оборудование были реальными, и только переписка между полками и дивизиями была, конечно же, учебная.

«Воевали» дней пять, после чего отчитывались, сворачивались и возвращались в стены родного училища. Интенсивность выполняемых задач на учениях была такова, что на сон и отдых времени практически не оставалось. Успевали только наскоро перекусить. И хотя все боевые действия для нас проходили не в окопах, а в достаточно удобных спецаппаратных, от усталости и недосыпания на второй-третий день мы просто валились с ног.

Веселья на этом празднике военном нам добавляли наши преподы. То устроят нападение «диверсантов» с автоматной стрельбой холостыми и взрывпакетами, то химатаку с дымовыми шашками, то кто-то из них, подкрадётся и вырубит бензоагрегат, от которого запитывалась наша спецаппаратная. По этим вводным мы хватали свои автоматы, отстреливались, попутно приводили свои документы в готовность к экстренному уничтожению, натягивали противогазы, задраивали кабины и так далее.

Конечно, мы пытались всеми правдами-неправдами облегчить себе жизнь на этой войне. По команде «газы», пользуясь тем, что препод нас не видит в спецаппаратной, старались противогазы не одевать, благо дым от шашки был не плотный. Одна группа так и сделала, продолжая работать, как ни в чём не бывало, но спалилась. Не догадались задраить окно спецаппаратной. Так препод, услышав их разговор и догадавшись, что средства защиты курсанты не одели, забросил им шашку через это окно прямо в кабину. То-то было шороху! Повыскакивали из КУНГа как тараканы от дихлофоса, прямо в руки препода. Мало того, что дыма наглотались, так ещё и получили нахлобучку за невыполнение команды.

Запрещать ночной сон нам никто не запрещал. Но задач к выполнению было столько, что на сон времени уже просто не оставалось. Поспать можно было разве что урывками. Или прямо за рабочим столом, или, кому повезло, в специальном брезентовом гамаке, подвешенном под потолком кабины.

На ночь наши преподаватели уходили спать, оставляя в качестве надсмотрщиков за своей паствой прапорщиков-лаборантов от кафедры. Те, выспавшись днём, шарились всю ночь по кабинам, контролируя наши действия и подстёгивая нерадивых. Потом утром докладывали начальникам о своих наблюдениях.

Был среди них один особенно усердный прапор. Чуть ли не каждый час стучался в нашу кабину, совал нос в каждую дырку и потом наушничал нашему преподу о замеченных им огрехах. С собой он всегда таскал солидный такой блокнот, куда и заносил весь тот негатив, который подмечал в нашей работе. На вторую ночь он так надоел всем своими придирками, что мы решили его отвадить от нашей спецаппаратной надолго и всерьёз.

Залазит он к нам в очередной раз и начинает по своему обыкновению вредничать. И ладно бы по делу. А то ведь сам ещё салага салагой, годами не вышел, да и опыта работы, сразу видно, маловато. Зато гонору с избытком. Только и делает, что недостатки выискивает. Нет бы, подсказать что-то по существу, а то одни понты.

И пока двое курсантов отвлекали прапора каким-то вопросом, третий ловко увёл у него его кляузный блокнот прямо из-под руки. Поворачивается его хозяин записать что-то там в него, а блокнота-то и нет.

– Э, ребята, а где мой блокнот?

– Какой блокнот, товарищ прапорщик?

– Как какой? Мой блокнот. Я всегда ношу его с собой.

– Было дело, но сегодня мы его не видели. Видимо, вы его оставили где-то.

– Да не мог я его оставить.

– А может вы его обронили где-то по дороге, когда шли к нам?

Прапор задумался. А наши курсанты ещё и подсыпали ему соли на раны.

– Вот, нас тут поучаете, а сами блокнот секретный потеряли незнамо где.

– Да несекретный он, несекретный.

– Ааа, так вы в несекретный блокнот заносите секретные сведения? Ну, так вы вдвойне нарушитель! Идите, ищите свой блокнот, пока его другие не нашли. А то нагорит вам от преподавателей.

Прапор выскочил из спецаппаратной как ошпаренный кот и ещё где-то с полчаса бродил по окрестностям с фонарём, разыскивая свою пропажу.

Утром мы, конечно же, вернули его блокнот нашему преподавателю, сказав, что нашли его у входа в спецаппаратную. Лежал, дескать, под лестницей, поэтому и не видно было его. Ещё и попеняли слегка, что в несекретном блокноте оказались сведения закрытого характера. Дескать, неаккуратно работает ваш подчинённый. Конечно, мы не преминули заглянуть в него на предмет того, что там нам инкриминируют. По счастью ничего серьёзного. А то бы мы ещё подумали насчёт возврата.

Не знаю, что там высказал наш подполковник по этому поводу своему подчинённому, но больше мы его в своей спецаппаратной до конца учений не видели, как и на всей спецплощадке.