Ложная тревога в авиационном полку или Слышал звон, да не знал где он
Все разворачивалось по обычному плану: прибытие на КП командного состава, сбор лётного состава на постановку задачи, убытие техников на матчасть. Само собой оповещать всех офицеров по телефону в те времена было просто физически невозможно, телефоны в военном городке имелись только у руководящего состава и немногих избранных. Те, кому не посчастливилось иметь данное средство связи в своих квартирах, оповещались через посыльных. Командир первой эскадрильи подполковник Баранов к числу таких избранных почему-то не относился. Возможно потому, что прибыл в наш полк совсем недавно.
Важно отметить: на нашем аэродроме и в военном городке располагалось сразу два авиаполка: наш авиационный полк истребителей-бомбардировщиков, который все называли просто «истребительным» и полк дальней авиации, так называемые «бомбёры». Техника размещалась на одном аэродроме, только в разных его углах, ну а офицеры обоих полков жили в многоквартирных пятиэтажках, причём зачастую квартиры офицеров обоих полков располагались в одном доме и даже на одной лестничной площадке. У каждого солдата-посыльного имелась специальная карточка посыльного с указанием воинского звания офицера, его фамилии и домашнего адреса. Как правило, посыльные хорошо знали свой маршрут, закреплённых за ними офицеров и могли оббежать его с закрытыми глазами. Но в то ранее утро все пошло по закону бутерброда, который, как известно, падает почему-то всегда маслом вниз.
Посыльный подполковника Баранова заболел и его карточку вручили первому подвернувшемуся под руку молодому солдату, который с рвением первогодка ринулся по своему маршруту. Каких-то особых проблем с адресами у новенького посыльного, по идее, быть не могло, так как все его подопечные жили в одной «истребительской» пятиэтажке. Все, за исключением нового командира эскадрильи. Тот жил неподалеку, но в другом доме. А в «истребительском» доме в квартире с таким же номером благополучно обретался офицер бомбардировочного полка, и тоже в чине подполковника. Вот в эту-то квартиру и постучал в то утро бестолковый посыльный от истребителей, не обративший внимание на то, что его офицер живет совсем в другом доме. И когда ему ответили из-за двери, крикнул стандартную фразу: «Товарищ подполковник, тревога!»
Никаких сомнений у получившего сигнал подполковника не возникло, и он, как всякий исполнительный офицер немедленно прогнал остатки сна, быстро привел себя в надлежащий данному случаю вид и резво отчалил в свой полк. Наш же подполковник Баранов, ни сном, ни духом ни о какой тревоге не ведавший, в это время спокойно досматривал утренний сон.
Дальнейшие события в обоих полках можно было охарактеризовать одном словом: трагикомедия. В полку «бомбёров», куда прибежал его офицер, экипированный как положено по тревоге, дежурная служба сдержанно посмеялась, посчитав случившееся чьим-то розыгрышем. Ну а нашему комполка истребителей было не до смеха: время идёт, а командир боевого подразделения неизвестно где и неизвестно что с ним.
Подполковник-бомбёр, поскольку утро было ну совсем уж ранее, высказав присутствующим все, что он думает по этому поводу, отправился домой в надежде досмотреть остаток сна, а наш командир полка сурово потребовал пред свои очи непонятно где болтающегося комэска. Свободных людей под рукой не было, тревога все-таки, поэтому на поиски запропавшего комэска-один спешно отрядили всё того же солдата, которого посылали ранее. Тот, будучи полностью уверенным в правильности своего манёвра, снова добежал до знакомой ему двери квартиры подполковника-бомбёра, постучал и на вопрос хозяина квартиры о причинах его беспокойства, повторно пригласил того на свидание с командиром полка, добавив, что тот прямо-таки жаждет увидеть своего подчиненного. Долго препираться хозяин квартиры не стал, справедливо рассудив, что тут явно что-то не так и почел за благо не мешкать, лично выяснив у своего начальника, что же все-таки происходит. Словом он снова убыл по проторенному адресу на командный пункт своего полка. А вернувшийся на аэродром посыльный, с чистой совестью отчитался о выполнении задания, добавив, что своими глазами видел офицера живого и здорового. Понятно, что своего комэска-один он в лицо не знал, так как прибыл в полк совсем недавно и ещё не освоился с командным составом.
Повторное ни чем не обоснованное явление подполковника-бомбёра на КП своего полка в столь неурочный час и данные им пояснения о причинах визита вызвали у дежурной смены совсем уж неприличное оживление. Только что пальцем у виска никто не покрутил из уважения к его званию. Но тема для обсуждения этого явно выходящего за рамки обыденности события прочно заняла в умах его свидетелей почетное первое место. На сей раз, жестоко обманутый и осмеянный всеми подполковник, таки дождался прибытия своего командира с тем, чтобы наконец осознать, что он стал жертвой то ли рокового стечения обстоятельств, то ли чьей-то нехорошей шутки, тихим незлым словом пообещав разобраться с шутниками.
Само собой, что сбор по тревоге в нашем полку в то утро прошел без участия законного командира первой эскадрильи, что явно не способствовало повышению его репутации в глазах командира полка. И лишь очная ставка комэска-один со злосчастным посыльным и последовавший за нею подробный «разбор полетов» спасли его от неприятных последствий. После этого все посыльные в обоих полках под присмотром своих старшин еще долго тренировались обходить закрепленные за ними адреса офицеров. Во избежание так сказать…