7 великих махинаторов

Вы не задумывались, почему истории об авантюристах, лгунах и мошенниках вызывают интерес не меньший, чем деяния великих полководцев, правителей, ученых и иных достойных мужей? Все просто: блистательная афера сродни произведению искусства и по виртуозности может соперничать с игрой гениального музыканта.

В лексиконе психологов Интерпола есть определение “обаятельный негодяй”, которым они характеризуют преступников-рецидивистов, чьи хитроумные и довольно наглые “подвиги” вызывают если не уважение, то как минимум симпатию.

ЗАСЕДАНИЕ ПРОДОЛЖАЕТСЯ!

Обаятельные хитроумные аферисты, чьи виртуозные мошенничества по мастерству исполнения могли бы соперничать с работой гениального музыканта, играющего Трансцендентные этюды Листа, неизменно вызывали симпатии. Авантюристом всех времен и народов для российской публики, безусловно, является великий комбинатор Остап Бендер. Надо сказать, что история создания первого романа об Остапе Ибрагимовиче не менее интересна, чем личность главного героя. Идея написания книги о сокровищах, спрятанных в мебельном гарнитуре, принадлежала старшему брату Евгения Петрова — Валентину Катаеву. Возникла она по прочтении им рассказа Артура Конан Дойля “Шесть Наполеонов”, в котором мастер дедукции Шерлок Холмс должен был найти жемчужину в одном из шести гипсовых бюстов французского императора. Катаев предложил брату и его коллеге-журналисту Илье Ильфу написать черновик романа по подробно составленному им плану. Журналисты за работу взялись, да с таким энтузиазмом, что маститый писатель вынужден был отказаться от соавторства: в книге мало что осталось от его задумки.

Но вернемся к Бендеру, а вернее, к его прообразу — одесситу Осипу (или Остапу) Вениаминовичу Шору. Окончив гимназию Илиади, Шор решил продолжить обучение в Санкт-Петербурге, но попытка не увенчалась успехом. Возвращаясь в Одессу, несостоявшийся студент, не имея ни гроша, выкручивался как мог. Он представлялся и гроссмейстером (история хорошо известная), и художником, который по сходной цене писал портреты всех желающих, и пожарным инспектором, наведывающимся в различные организации с проверкой, и даже скрывающимся от властей членом антисоветской партии. Поднаторев в авантюрах, по прибытии на родину Шор продолжил совершенствовать свои навыки, вплоть до того что однажды выступил в качестве профессора с лекцией о революции в отечественном птицеводстве, а именно — о выведенной селекционерами новой породе лысых кур. Эксперименты закончились, когда Шора привлекли к работе в уголовном розыске. В 1922 году Шор переехал в Москву и познакомился с Валентином Катаевым, который и решил поведать о приключениях находчивого одессита.

ДОЧЬ МИЛЛИОНЕРА

Когда легендарная Сонька Золотая Ручка отбывала срок на сибирской каторге, а в Москве восходила новая звезда авантюры Ольга фон Штейн, в Америке бурную деятельность по присвоению чужих денег развернула Элизабет Бигли. За свою недолгую, но яркую и насыщенную жизнь она сыграла несколько блестящих ролей, сменила немало имен и потратила не один миллион далеко не честным путем заработанных долларов.

Впервые будущая мастерица по части афер была арестована в 22 года — за подделку банковского чека. Однако притворившись психически нездоровой, Бигли досрочно вышла из тюрьмы и взялась за старое... Перебравшись из Канады в американский Кливленд, она попробовала себя в качестве предсказательницы, гадалки и даже управляющей женским пансионом, который на деле являлся публичным домом. Здесь-то Элизабет, в ту пору сменившая имя на Кэсси Хувер, очаровала одного из завсегдатаев, богатого вдовца Лероя Чедвика, и благополучно вышла замуж. Казалось бы, пришло время остановиться, однако именно тогда Кэсси Чедвик задумала самую блистательную из своих авантюр.

Вращаясь в кливлендском высшем обществе, авантюристка пустила слух, будто она незаконнорожденная дочь сталепромышленника Эндрю Карнеги и предъявила поддельное долговое обязательство на $2 млн, подписанное миллионером. Новость разлетелась со скоростью света, и вот уже местные банки наперебой предлагают кредиты будущей наследнице. Восемь лет миссис Чедвик играла свою роль, купаясь в роскоши, которую ей обеспечивали многочисленные кредиторы. Афера раскрылась лишь в 1904 году, когда Бостонский банк решил-таки взыскать с Кэсси долг и подал в суд. Расследование привело полицию в дом ничего не подозревающего “отца” — Эндрю Карнеги. На вопрос, является ли Чедвик его наследницей, он, естественно, ответил отрицательно, но пожелал присутствовать на суде, чтобы своими глазами увидеть женщину, которая в течение восьми лет была его “дочерью”.

ИГРА ПО-КРУПНОМУ

Продажа Эйфелевой башни стала одним из самых громких дел начала прошлого века. Провернуть такое, причем дважды, под силу только гению. Им и был Виктор Люстиг. В 20 лет он продал фальшивый станок для... фальшивомонетничества! А в 1920-м перебрался в Америку — и не прогадал. Присвоенный самому себе титул графа, свободное владение пятью языками, умение держаться в обществе и знание психологии открыли ему двери (и кошельки) знатных особ. Говорят, Люстигу удалось обвести вокруг пальца самого Аль-Капоне.

В 1925 году Люстиг в поисках легких денег прибыл в Париж, где узнал из газет, что Эйфелева башня порядком обветшала, а у города не хватает средств на реставрацию. Идея аферы родилась моментально. Изготовив липовый документ, подтверждающий, что его владелец — заместитель главы Министерства почты и телеграфа, и сняв шикарный номер в отеле, Люстиг разослал приглашения самым крупным скупщикам металлолома. В доверительной беседе мошенник рассказал бизнесменам, что правительство намерено снести обременительную для города конструкцию и продать на закрытом аукционе.

Предложение заинтересовало всех, однако “выиграл тендер” Андре Пуассон. Выложив кругленькую сумму и получив документы на Эйфелеву башню, довольный предприниматель отправился строить грандиозные планы, а Люстиг тем временем уже спешил в Вену. Конечно же, Пуассон обнаружил обман, но предпочел это скрыть.

Окрыленный успехом, аферист вернулся в Париж, чтобы повторить тот же самый трюк. Однако удача от него отвернулась и, скрываясь от полиции, Люстиг был вынужден бежать в США, где в конце концов оказался в тюрьме Алькатрас.

ПРЕДЕЛ ЧЕЛОВЕЧЕСКОЙ ГЛУПОСТИ

“Карьера” англичанина Артура Фергюссона, актера по профессии, началась с продажи якобы старинных монет, которые он толкал наивным туристам. Дела шли неплохо, и Фергюссон решил сыграть по-крупному. Прогуливаясь как-то по Трафальгарской площади, он заметил американского туриста, любовавшегося колонной адмирала Нельсона. Фергюссон подошел к нему и, представившись чиновником, рассказал, что колонна, как и многие другие достопримечательности Лондона, выставлена на продажу: таким способом Британия собирается выплатить США военный долг. Естественно, за рассказом последовало предложение приобрести памятник по выгодной цене, и сделка состоялась. Вслед за колонной Нельсона Фергюссон нашел новых владельцев для Биг-Бена, Букингемского дворца и Вестминстерского аббатства.

Когда сыщикам Скотленд-Ярда удалось-таки выйти на след афериста, Фергюссон уже пересекал Атлантический океан. Здесь, успешно сдав в аренду Белый дом, он погорел на очередной продаже статуи Свободы. На вопрос судьи, что им двигало во время совершения всех этих сомнительных операций, он ответил: “Исключительно желание узнать, где находится предел человеческой глупости”.

ПРОДАВЕЦ ПУСТОТЫ

Век некоронованного короля мошенников начала XX века Джозефа Уэйла был долгим. Желтый Кидала (такое прозвище Уэйл получил за странную привязанность к желтым галстукам) прожил 101 год и успел натворить немало дел. Еще подростком он продавал пенсионерам очки в фальшивой золотой оправе, позже занялся производством чудо-средства от глистов и торговлей бродячими собаками, а после перешел к более изощренным способам выманивания денег. Все это не могло остаться без внимания полиции, и вскоре Кидалу взяли с поличным. Правда, до участка Уэйл так и не доехал: за $8 тыс., предложенных полицейскому Фреду Бакминстеру, он получил не только свободу, но и толкового сообщника.

В начале XX века эта парочка наделала много шума по всему восточному побережью, но прославилась продажей несуществующих земель (по слухам, на эту удочку попался даже Муссолини). Самой известной проделкой Уэйла — Бакминстера стал разыгранный с целью облапошить канадского миллионера спектакль “Один час из жизни банка”. Чтобы пустить пыль в глаза иностранцу, мошенники наняли целый штат актеров, которые изображали сотрудников и клиентов солидного банка. В назначенный день канадец прибыл в Чикаго и был доставлен к зданию торгового банка Tribune, за день до этого съехавшего, но еще не снявшего вывески. Здесь кипела жизнь: стучали кассовые аппараты, клиенты томились в очередях, операторы отсчитывали купюры и повсюду сновали клерки. Впечатленный этой бутафорией миллионер без тени сомнения выложил $400 тыс. за липовый участок земли с несуществующим месторождением нефти.

В РАЗНЫХ АМПЛУА

Следующий персонаж — Фердинанд Демара — руководствовался не меркантильными интересами, а разыгрывал свои роли ради идеи. “Великий самозванец”, как окрестили его современники, успел попробовать себя в качестве инженера-строителя, заместителя шерифа, начальника тюрьмы, монаха, дипломированного психолога, адвоката, учителя и даже ученого. Обладая уникальной памятью и широким кругозором, он редко попадал под подозрение. Самая известная авантюра Демары — роль хирурга Джозефа Кайра (с которым мошенник познакомился в Бостоне) на борту эсминца канадского Королевского флота, участвовавшего в Корейской войне. За период “службы” самозванец умудрился провести несколько удачных операций, одна из которых освещалась в канадской прессе. Представьте, каково было изумление матери настоящего Джозефа Кайра, узнавшей из газет, что ее сын не практикует в Нью-Брансуике, а спасает жизни моряков в водах Тихого океана. Она поспешила сообщить властям о самозванце, однако, когда новость достигла корабля, капитан отказывался верить, что перед ним не настоящий врач. И даже убедившись в этом, решил не возбуждать дело против Демары, а просто отправил его на родину.

ПО ОБЕ СТОРОНЫ БАРРИКАД