Один день войны разведчика Кузнецова

«Зеленка», по которой они поднимались все выше и выше, долго хранила тишину, заставляя все время быть настороже. Но вот закончилась и она.

Все по-настоящему началось у нефтяной вышки, когда разведчики наткнулись на лагерь боевиков. Одного из них они уложили автоматной очередью сразу, как стало понятно — столкновения не избежать.

Увидев на возвышении дот боевиков, Кузнецов одним махом очутился под ним, в непростреливаемой оттуда «мертвой» зоне.

Со своей позиции, прикрываемой камнями, он метнул в ощерившееся пулеметным огнем укрытие одну гранату, потом — вторую… Потом — еще и еще, но хорошо укрепленный дот упорно продолжал поливать разведчиков свинцом.

— Что он, заколдованный, что ли? — начал злиться Сашка, когда ему, отрезанному вражеским огнем от своей группы, кто-то из сослуживцев исхитрился-таки бросить еще одну гранату.

Снова бросок в сторону неумолкающего дота…

— Есть! — прошептал Кузнецов и, стремительно меняя позицию, засек вторую огневую точку «духов».

Тут же, сорвав с него солдатскую кепку, по камням застучали пули.

Размышлять было некогда и Сашка, достав гранатомет «Муха», выстрелил в дот почти в упор — метров с семи. На этот раз никаких дублей уже не понадобилось. Теперь надо было уходить. Тем более что наверху показались десятки спешащих к своим боевиков. А разведчики теперь были видны как на ладони.

Они уже спустились метров на 500, когда в ноги ранило их пулеметчика. Взвалив раненого на себя (и откуда силы-то взялись с его явно небогатырской комплекцией!), Кузнецов протащил его еще несколько десятков метров до укрытия. И только тогда удалось вколоть раненому обезболивающий промедол и наскоро перетянуть кровоточившие раны.

Расстояние между разведчиками и преследовавшими их боевиками сокращалось. Было слышно, как заголосили «духи», наткнувшись на окровавленные бинты. Отстреливаться от наседавших бандитов разведчикам, поочередно несущим своего раненого товарища, приходилось все чаще и чаще.

Наконец Кузнецов от отчаяния встал в полный рост и, что-то крича, начал поливать преследователей огнем из пулемета. При этом не заметил вышедшего на него откуда-то сбоку с пулеметом наперевес «духа».

…Если б не вовремя подоспевший сослуживец, это мгновение могло стать последним в его, Сашкиной, жизни.

Очередные метров 200, такие короткие в мирной жизни, с раненым пулеметчиком они прошли, наверное, за полчаса. Благо, что к тому времени вокруг стемнело. Но сзади, подгоняя группу разведчиков, не умолкали выстрелы боевиков.

— Уходи вперед, Сашка! — попытался его отправить старший, но Кузнецов лишь отрицательно замотал головой:

— Уйдем вместе!

Они уже совсем начали выбиваться из сил, когда вышли на идущую между зарослями «зеленки» дорогу. Снова вколов раненому обезболивающее, разведчики поперли «внаглую» по дороге.

Когда они заметили проступившие из темноты силуэты, Сашка шел первым, обвешанный со всех сторон своим и трофейным оружием, которое еще могло пригодиться.

— Первой мыслью тогда было, что нас все-таки окружили, — признался потом мне Кузнецов, когда мы встретились летом 2000-го года после награждения его Золотой Звездой Героя России и возвращения в родной Омск.

Но, как оказалось, это были свои, которые шли на выручку разведгруппе. Обнаружив подоспевшее к разведчикам подкрепление, «духи» ушли в горы.

Война для него длилась три месяца. В запас он уволился в ноябре 1999 года, успев к тому времени обучить своих более молодых сослуживцев многим премудростям службы в разведке. И потерять в одном из боев своего боевого друга — Леонида Пономаренко.