История обретения Новороссии

Другим сюжетом русские ещё больше заострили свои притязания, напомнив, что князь Владимир Креститель Руси принял христианство от греческих священников в Корсуне (Херсонесе Таврическом в нынешнем Севастополе), чтобы жениться на Анне Византийской. Окончательно претензии на проливы выразили концепцией под названием «Москва — третий Рим, а четвёртому не бывать». Третий Рим после Рима второго, конечно же, — Константинополя. Итого: русский щит прибит на воротах Царьграда, русская православная вера обретена от византийских священников, русские являются единственными преемниками восточного Рима. И как-то так случилось, что по нелепой случайности Константинополь занят турками, переименован в Стамбул, в Софийском соборе устроена мечеть, а обширные земли на пути к проливам формально проходят по статье турецкой вотчины. Волей-неволей битвы с басурманами становятся главной сюжетообразующей интригой, задающей темп и придающей наглядность сюжету обретения Новороссии.
Но именно эта наглядность является обманчивой, подобно тому как обманчива наглядность школьной модели атома, состоящей из слепленных шариков. Но всё по порядку.
Уже с первых русско-турецких войн, которых всего насчитывают одиннадцать, становится ясно, что движения на большом русском юге и одновременно с тем большом османском севере представляли собой отвлечение главных сил для обеих сторон. Русские были заняты войнами то на польском, то на шведском, то на персидском направлениях. Одновременно с тем Турция воевала то на австрийском, то на балканском, то на ливанском направлениях. Для всех будущая Новороссия проходила по статье ненужного второго фронта. Разница заключалась в одной детали, но такой, которая меняет всю картину: для России эти земли были зоной стратегического наступления, а для Порты — стратегической обороны. Как точно подметили в «Stratfor», турки присматривали за северным Причерноморьем исключительно в целях прикрытия дунайского направления.
Вместе с тем, с тактической точки зрения, всё было с точностью до наоборот: система засечных линий выстраивалась русскими в целях обороны от набегов татар, в то время как османы в целях самозащиты были вынуждены нападать. Таким был, например, Астраханский поход, превратившийся для турок из попытки под прикрытием осады Астрахани построить Волгодон XVI века (канал, соединяющий Волгу и Дон) в трагический провал, итогом которого стало твёрдое закрепление за русскими северного побережья Каспия и плацдарм для броска на самые дальние подступы к Причерноморью — восточное Приазовье. Инь-Ян новороссийской истории и её красота в том и заключается, что русские, обороняясь засеками, неуклонно наступали, тогда как турки, поощряя набеги своих вассалов и объявляя войны России, лишь защищались, неуклонно отступая.
Впрочем, войска оттоманов и их вассалов уступали русским и в тактическом плане, а говоря проще, попросту не годилось в противники. Когда в 1695 году в свой первый Азовский поход Пётр I осадил крепость Азов в устье Дона, он с лёгкостью взял две каланчи, охранявшие пути снабжения турок по морю, но для полного блокирования укрепления ему не хватило флота.