Панская изнанка Второй мировой.

Все это малоизвестные факты, которые собрал и проанализировал Нильс Йогансен из газеты «Культура». Об этом не пишут и практически не говорят, иначе нарушится вся «логика» объяснений Второй мировой войны.

Скажем сразу – вина Гитлера в гибели десятков миллионов людей неоспорима, и он безусловный и главный враг русского народа за всю историю России. Но не понимая скрытых пружин развязывания Второй мировой войны, мы рискуем не понять, КТО И КАК сегодня пытается начать новый глобальный военный конфликт.

1 сентября 1939 года Германия атакует Польшу. Которая долго и упорно провоцировала немцев, добиваясь начала войны. Польское руководство действовали вовсе не в интересах Польши. А в чьих? В интересах тех, кто и привел Гитлера к власти: Лондона, Вашингтона и Парижа.

Вспомним: август 1939 года, в Москве переговоры англо-французской делегации с делегацией СССР. Договориться о союзе, который остановит Германию, не получается исключительно по вине Запада. И тогда через пару дней Сталин подписывает «Договор о ненападении с Германией» — 23 августа 1939 года.

К моменту удара Гитлера по Польше (1 сентября) – отношениям между Москвой и Берлином всего неделя! Никакой дружбы нет, никакого союза нет, а есть договор «не нападать», которому неделя.

Какие основания верить, что Адольф Гитлер его выполнит?

Запад надеялся, что, разбив Польшу, Гитлер с ходу ударит по СССР, либо на территории Польши начнется конфликт между русскими и немцами. Что позволит вновь вернуть фюрера в рамки сценария, ради выполнения которого его и привели к власти: война с СССР. ( И не забывайте, что в этот момент СССР реально уже воюет! С Японией на Халхин Голе.)

Именно подталкивание Запада и привело к неадекватным действиям Варшавы, которая всячески провоцировала Гитлера и искренне верила, что он будет разбит быстро и легко. Почему? Потому что в спину Германии ударят Англия и Франция.

Но они предали Польшу в сентябре 1939 года, потому что им был нужен не разгром Гитлера, а его война с СССР. Для чего гитлеровская Германия должна была быть сильной, и потому началась «странная война». Когда солдаты Франции играли в футбол на линии соприкосновения с немцами…

Поэтому вспоминая жертв Второй мировой давайте не забывать и ее истинных, наряду с Гитлером, отцов, которые для решения своих геополитических задач, принесли в жертву многие десятки миллионов жизней.

Источник: http://portal-kultura.ru/articles/history/57924-panskaya-iznanka-vtoroy-mirovoy/

«75 лет назад, 1 сентября 1939 года, грянула самая страшная катастрофа в истории человечества. Ее предпосылки историки изучают до сих пор, а вот события конца лета — начала осени 39-го вроде бы кажутся бесспорными. Третий рейх напал на беззащитную Польшу, Франция и Великобритания объявили войну агрессору. Но так ли все однозначно?

...В Европе вскоре начнется большая война, СССР попытаются в нее втянуть. В Москве это прекрасно осознавали и действовали на упреждение. Поначалу была предпринята попытка связать пактом западные державы. По инициативе советской стороны весной 39-го начались консультации о заключении договора коллективной безопасности с Англией и Францией. «С официальным предложением заключить трехсторонний договор Советский Союз выступил 2 июня 1939 года, объясняет доктор исторических наук Юрий Жуков. — Но делегации из Лондона и Парижа прибыли в Москву только 11 августа — «задержались в дороге». От СССР на переговорах присутствовал народный комиссар обороны Климент Ворошилов, от Франции — генерал Думенк, от Великобритании — адмирал Дракс. Согласно советским предложениям, совместные военные действия против Германии должны были начаться в том случае, если она нападет не только на кого-то из этой тройки, но и на ряд европейских государств тоже. Однако переговоры провалились: европейские державы прислали в Советский Союз делегации, у которых отсутствовали полномочия. Дракс и Думенк, в отличие от Ворошилова, решений принимать не имели права».

Иными словами, договариваться с СССР англичане и французы не желали. Ничего удивительного: именно эти государства всеми силами способствовали росту мощи вермахта, за полгода до того они отдали Гитлеру «оружейную кузницу Европы» — Чехию. Ранее — Австрию. Чтобы рейх, набрав силы, ринулся на Восток, бить коммунистов. Но в конце лета 1939 года наша дипломатия преподнесла Западу неприятный сюрприз: 23 августа был заключен так называемый «пакт Молотова – Риббентропа» — договор о ненападении между Германией и Советским Союзом.

Вышло так, что Сталин и Молотов сыграли на внутренних проблемах рейха, который был искусственным, едва жизнеспособным государством. В предвоенные годы на «оборонку» там тратилось до 57% инвестиций в основные фонды. При этом собственные капиталы в нищей, разоренной репарациями Германии отсутствовали, ВПК содержали на деньги зарубежных «инвесторов». Эти гигантские средства шли на армию, пока в стране нарастали проблемы, прежде всего продовольственные. «В Германии было создано государство войны, подготовке к которой были подчинены экономика, идеология и жизнь общества», — напоминает доктор философских наук Владимир Добреньков.

Летом 1939 года Германия находилась на грани голода. 20 сентября, всего через три недели после начала польского похода, в «победоносном рейхе» ввели карточную систему. Было бы еще хуже, но русские помогли. Из СССР пошли эшелоны с зерном, их немцы оплачивали своим хайтеком — станками, оптикой, электроникой, оружием. За хлеб нашей стране отдали даже новейший тяжелый крейсер Lützow, который впоследствии участвовал в обороне Ленинграда под именем «Петропавловск».

Русским и немцам нужно было продолжать дружить, вместе бить английских и американских плутократов — данный тезис очень популярен в фантастике альтернативно-исторического жанра. Дмитрий Лавриненко и Михаэль Виттман на руинах Тауэра, сверху им машут крыльями Александр Покрышкин и Эрих Хартманн, а на море совместно топят врагов сынки Деница и ребятки Кузнецова. Вот только авторы упускают один момент. Ключевой. СССР и Третий рейх никогда друзьями не были.

Успеть подготовиться к неизбежной войне — перевооружить армию, достроить «оборонку», передислоцировать промышленность на Урал. Таковы были задачи нашей страны, только ради этого заключался договор с Германией. Требовалась отсрочка, причем любой ценой. Цена оказалась не такой уж и высокой — всего лишь накормить своего врага.

И не более того. Никаких «секретных протоколов» к договору от 23 августа 1939 года не существовало, их придумали позже, во время перестройки. Другое дело, что от торговли — один шаг до более тесного взаимодействия. По принципу «враг моего врага — мой друг». А ведь именно Польша в конце 30-х представляла собой главную реальную угрозу и для СССР, и, пожалуй, для гитлеровской Германии.

Согласно официальной истории, 31 августа 1939 года спецслужбы Германии организовали так называемый «Гляйвицкий инцидент» — инсценировку (как это трактует официальная история) нападения поляков на приграничный немецкий городок. После этого casus belli вермахт рванул на Восток. Но можно взглянуть и по-другому.

Во-первых, «Гляйвицкий инцидент» был не первым. С середины лета 39-го, когда начались первые консультации между советскими и немецкими дипломатами, регулярные части польской армии стали систематически вторгаться на территорию Германии. По свидетельству канадского историка Франка Кернеу под Кёнигсбергом — и не только — кавалерия панов сжигала немецкие деревни. Людей кололи пиками, рубили саблями, кастрировали, вешали, насиловали, таскали на арканах за лошадьми. 23 августа пришлось привлекать к отражению агрессии части вермахта.

Документальные свидетельства зверств жолнеров, в особенности в городке Бромберг, включая фотографии, есть. Более того, их никто и никогда не пытался оспорить.

Только в ходе «Бромбергского погрома» погибло около пяти тысяч мирных граждан немецкой национальности, всего счет идет на десятки тысяч. Про это написано даже в Википедии. Поляки долгое время отрицали факты геноцида и списывали массовые убийства гражданских лиц на мифических «гитлеровских диверсантов». Но в 2003 году польский историк Влодзимеж Ястшембский все же признал, что никаких диверсантов не было, а поляки просто вымещали злобу на мирных немецких поселенцах.

Дальше — больше. 24 августа Польша сбивает два гражданских самолета компании Lufthansa, 30 августа в Кракове убит немецкий консул Август Шиллингер. Эти факты тоже никто не подвергает сомнению, о них просто не принято вспоминать. «Польша добивается войны с Германией, и Германия не сможет избежать ее, даже если захочет», — заявлял польский маршал Эдвард Рыдз-Смиглы британской газете Daily Mail 6 августа 1939 года. А ведь это, по сути, объявление войны!

И от слов поляки быстро перешли к делу — объявили мобилизацию. «Последний доклад о положении в Польше. Мобилизация в Польше будет завершена 27 августа. Это говорит о том, что мы отстаем с мобилизацией. Для того чтобы закончить мобилизацию одновременно с поляками, нам необходимо начать ее 21 августа. В этом случае к 27 августа у нас будут развернуты даже дивизии третьей и четвертой волны. Проконсультироваться с главнокомандующим», — писал в своем дневнике 15 августа 1939 года начальник генштаба сухопутных войск Германии Гальдер.

Но могла ли Польша в 39-м напасть на Германию? «Поляки считали себя сверхдержавой. Плюс они надеялись на помощь главного союзника — Франции. Вместе они, бесспорно, побили бы немцев», — утверждает историк Рой Медведев.

Третья республика обладала самой сильной на тот момент армией в мире. Для справки: Париж мог выставить 2,7 миллиона штыков, 3500 самолетов, около 4500 танков (в том числе до 700 средних и свыше 300 тяжелых), 15 000 стволов артиллерии. Берлин — только 1,5 миллиона человек, до 3000 танков (из них 2800 — легкие Pz.I и Pz.II, тяжелых не было вовсе, средних — около сотни), до 2000 аэропланов и около 7000 пушек. «Французы были способны буквально раскатать вермахт с его «картонной» бронетехникой. Танков было больше, а броню того же В1 bis не пробивала ни одна немецкая пушка. То есть и количественно, и качественно Париж выигрывал у Берлина», — говорит историк бронетанковой техники Максим Коломиец.

С февраля 1939 года генштаб Речи Посполитой начал разработку плана операции с незамысловатым названием «Запад». Летом того же года он стал реализовываться. К 1 сентября на западной границе страны было сосредоточено более 25 пехотных дивизий, еще около 20 находились на ближних подступах. У Германии тогда имелось 75–80 дивизий. Всего — и на поляков, и на французов, и на англичан тоже.

Кстати, в 37–38 годах Польша была главным военным союзником Германии, она принимала участие в разделе Чехословакии, оттяпав себе Тешинскую область (после войны ее пришлось отдать обратно). А генштабисты обеих армий разрабатывали совместный план нападения на СССР.

«Польша проводила очень агрессивную политику, история с разделом Чехословакии это только доказывает. Причем Варшава не раз очень навязчиво предлагала себя в союзники Берлину, звала вместе идти захватывать русские территории. Заметьте, по собственной инициативе», — считает Рой Медведев.

Информация об отсталости польской армии не соответствует действительности. Благодаря Англии, Франции и США оружия хватало. Танк 7TР, он же Vickers Mk E (тот же Т-26) стоял на вооружении, в разработке был 10ТР (аналог советского БТ-7 — любимая машина Виктора Суворова-Резуна, пресловутый «автострадный танк»), сильная авиация (более тысячи машин, до 2000 — по некоторым данным), неплохая артиллерия. В советской военной доктрине Польша рассматривалась как очень серьезный враг.

Да, именно враг. «Расчленение России лежит в основе польской политики на востоке... Поэтому наша возможная позиция будет сводиться к следующей формуле: кто будет принимать участие в разделе. Польша не должна оставаться пассивной в этот замечательный исторический момент. Задача состоит в том, чтобы заблаговременно хорошо подготовиться», — это выдержка из донесения польского главного штаба от 1938 года. Комментарии, как говорится, излишни.

Или вот интересный факт. Малая советская энциклопедия сообщала, что в 1938 году Польша потратила на армию 32 процента своего госбюджета. То есть и это было «государство войны».

И еще немного про польскую армию. 40–45 дивизий — это далеко не все. Встречаются, например, упоминания о 55-й пехотной дивизии в составе армии «Краков». Плюс до 30 кавалерийских корпусов: в составе каждого — два-три полка конницы, полк бронетранспортеров, несколько дивизионов артиллерии, пехота на грузовиках (около 5000 человек личного состава). Это те самые конно-механизированные группы, за создание которых так ратовал Семен Буденный. Итого имеем еще плюс 15 дивизий. В сумме уже 70.

Кстати. Согласно мемуарам руководителя управления сырьевых ресурсов министерства вооружения Германии Ганса Керля, вермахт пленил не менее миллиона польских военнослужащих, а в советских документах упоминается еще о 450–500 тысячах захваченных уже РККА солдат и офицеров. А еще несколько десятков тысяч просто разбежались по домам или удрали в Румынию или Венгрию. Суммарно видим уже более полутора миллионов, то есть численность, равную вермахту.

Впрочем, приведенные факты вовсе не снимают с Адольфа Гитлера и Третьего рейха вины за развязывание глобальной бойни. Однако не стоит забывать и о том, что начало войны во многом было спровоцировано знаменитым панским гонором и желанием Варшавы возродиться в границах великого средневекового государства — Речи Посполитой, а с другой стороны — преступной пассивностью и недальновидностью западных лидеров.»

Источник: http://nstarikov.ru/blog/44697

Небольшое послесловие: Как видно из вышеприведенного исследования, тезис о неспособности Войска Польского отразить удар немецкой армии в 1939 г. несостоятелен. В том смысле, что стремительный 18-дневный разгром и позорное бегство высшего командования не были предопределены соотношением военных возможностей противоборствующих сторон. Миф о том, что победе над Польшей Рейх обязан высоким боевым качествам своей армии и тактике танкового блицкрига, был опровергнут в закрытых исследованиях еще в конце 40-х гг. Очевидно, что причина успешных действий Гитлера в 1939-1940 гг. лежала в иной плоскости: успех Гитлера был, как это ни странно, только выгоден западным союзникам. Ведь после заключения пакта между СССР и Германией любое затяжное противостояние Рейха с союзниками на континенте было выгодно только Сталину и СССР, так как давало и время на подготовку армии к большой войне, и "свободу рук" для предпринятия тех действий, которые Сталин считал необходимым. Представляется возможным, что Запад попросту "слил" Польшу и Францию (а вместе с ними и сотни тысяч новоселов Освенцима, Майданека и Бухенвальда), дабы направить Рейх на Россию (так как дальнейшее противостояние с Британией было для Гитлера в одиночку бесперспективным, а Сталин просле оккупации Гитлером Европы на войну с Британией в союзе с Гитлером идти не хотел).

Мифологизация начального периода ВМВ на Западе началась потому, что нужно было как-то объяснить простым обывателям, как же такая разумная, правильная и справедливая политика привела к тому, что у ворот Европы в мае 1945 г. нарисовалась армия из 6,5 млн великолепно обученных солдат, 10 тыс. танков, 100 тыс. орудий и 15 тыс. самолетов (в то время как целью всей глобальной игры европейских политиков, начатой еще в 20-е гг, было как раз недопущение подобного состояния, а еще лучше - оттеснить русских куда-нибудь за Урал).

PPS: а для тех, кто не верит в злонамерения Запада, приведу простой факт из мемуаров Ф. фон Меллентина: после сражения за Киренаику и неудачного для немцев штурма Тобрука с 23 июня по 19 ноября 1941 г. никаких крупных сражений не велось (что в этот период происходило на на нашей родной земле - знают все!). Ну никак не могла 500-миллионная Британская империя собрать силы, чтобы разгромить пару дивизий Роммеля! Так-то!

От пользователя Рейхс-маршал