История незаслуженно забытой битвы за независимость Руси

К концу шестидесятых годов XVI века в затяжной Ливонской войне, которую русское государство вело за выход к Балтийскому морю, складывалась тяжёлая для русских ситуация. В войну на стороне Ливонской конфедерации, которая была уже практически повержена, вступили Швеция, а также Польша и Великое княжество Литовское, образовавшие Речь Посполитую. Огромное количество русских войск и резервов в тот момент дислоцировалось в Прибалтике. В стране начался голод и прошла опустошительная эпидемия чумы. Для наведения порядка внутри государства Иваном IV была учреждена опричнина. Южные рубежи страны оказались практически обнажены, что способствовало учащению разорительных набегов крымских татар при поддержке Османской империи, самый разорительный из которых состоялся в 1571 году, когда была разграблена и горела Москва — 40-тысячная армия хана Девлет Гирея практически без боёв дошла до столицы русского государства. Речь уже всерьёз шла о возврате Астраханского княжества и Казани.

После одержанных побед хан Гирей сразу же начал готовиться к заключительному походу на Русь. При поддержке Османской империи он за год сформировал более чем 120-тысячную армию (колоссальная сила по тем временам) и выдвинулся на Русь со словами: «Еду в Москву на царство!» На кону, без преувеличения, стояло само существование независимого русского государства...

29 июля 1572 года в 50-ти верстах южнее Москвы у села Молоди армада хана Гирея была встречена 25-тысячным русским войском, ведомым боярином Михаилом Воротынским и князем Дмитрием Хворостиным. Воеводе Воротынскому — основателю крепости Воронеж, автору и составителю «устава о станичной и сторожевой службе» — тогда было уже 62 года. Мудрый и опытный воевода прекрасно понимал, что лобовое столкновение с хорошо вооружёнными и без малого в пять раз превосходящими силами противника не сулило ему победы. Действия, предпринятые Воротынским в последующие пять дней, можно смело заносить в учебники по военной тактике.

Разместив ставку (гуляй-город) на высоком холме, прикрытом рекой Рожаей, и снабдив её деревянными укреплениями, Воротынский высылает в тыл войска хана Гирея отряд Хворостина, который, используя растянувшийся почти на 15 километров походный строй крымского войска, наголову разбивает его арьергард. Опешивший хан разворачивает войско и высылает на разгром малого отряда Хворостина 12 тысяч ногайцев. Именно этого и ждал Воротынский. Хворостин имитирует отступление и заманивает ногайцев к гуляй-городу, где совершает резкий манёвр, обнажая фронт преследующих, и татарскую конницу встречает ожесточённый огонь из всех орудий, практически полностью уничтожая её. 31 июля Дивлет Гирей предпринимает попытку штурма гуляй-города. Но удачно выбранное Воротынским место для укрепления — крутой холм, опоясанный рекой, — и возведённые оборонительные сооружения, вкупе с доблестью обороняющихся создали ситуацию, которую мы знаем из описания подвига трёхсот спартанцев в сражении при Фермопилах, когда огромная армия при всей своей мощи не может взять одно-единственное укрепление, неся при этом значительные потери.

И тогда 2 августа хан принимает отчаянное решение — велит всей коннице спешиться и лезть на холм. Это вновь приводит к большим потерям нападающих: «и тут много татар побили и руки поотсекли бесчисленно много». Гирей посылает всё новые и новые отряды на штурм гуляй-города и русское войско также несёт потери.

Но Воротынский, в отличие от царя Леонида — предводителя спартанцев — не собирался ложиться костьми, он собирался победить! Выждав момент в сумерках, когда враг предпринимал очередную массированную атаку на одной из сторон холма, он с противоположной стороны вывел большой отряд из укрепления и, пройдя ползком по лощине вышел в тыл нападающих. По сигналу в ночи — массированный залп из всех орудий гуляй-города — отряд Воротынского ударил в тыл осаждавшим его крепость ханским войскам, а оставшийся в гуляй-городе гарнизон Хворостина сквозь дым и огонь атаковал из-за стен укрепления. И крымско-османская армия... побежала!

В надежде на отход с целью передислокации своих войск Девлет Гирей выставляет заградительный отряд из трёх тысяч «крымских татар и резвых людей», который был сходу разбит русской конницей. Хан бежит за Оку и выставляет ещё один отряд прикрытия, численностью в две тысячи человек: «Да на Оке же реке крымской царь оставил для обереганья тотар две тысячи человек». Но их постигла та же участь: «И тех тотар побили человек с тысечю, а иные многие тотаровя перетонули, а иныя ушли за Оку».

Из 120-тысячного крымско-османского войска в Крым вернулись не более 15 тысяч человек. Свыше ста тысяч воинов хана Гирея остались лежать в русской земле. Крым лишился почти всего боеспособного мужского населения. Потери русских убитыми и ранеными составили около 5 тысяч человек.

Воевода Михаил Иванович Воротынский — незаслуженно обойдён вниманием историков. Его имя должно стоять в одном ряду с Дмитрием Донским, Александром Невским, Суворовым, Кутузовым, Нахимовым и другими величайшими русскими полководцами. Имея в пять раз меньшую численность войск, по сравнению с противником, он, что называется, «не числом, а умением» сумел навязать врагу свою тактику сражения и, всякий раз опережая его тактическими действиями, добился победы над объединённой Крымско-Турецкой армией с двадцатикратным перевесом в нанесённом уроне.

Геополитическое же значение битвы при Молодях для Руси было колоссальным. Обескровленное Крымское ханство, потерявшее военную мощь, уже никогда не предпринимало серьёзных попыток воевать с Русью. Османская империя была вынуждена снять все притязания на Поволжье. А границы русского царства по Десне и Дону были отодвинуты на юг на 300 километров. Русь сохранила свою независимость и за годы правления Ивана IV её территория была расширена без малого в двое.