Ядерный паритет России и США: существует ли он?

Гладко на бумаге

Мягко говоря, такое утверждение не совсем корректно или, точнее, совсем не корректно. На этот факт указал в своих комментариях одному из информационных агентств старший научный сотрудник Института США и Канады РАН, бывший начальник Главного штаба Ракетных войск стратегического назначения генерал-полковник Виктор Есин.

«По числу развернутых межконтинентальных баллистических ракет, баллистических ракет на подводных лодках и тяжелых бомбардировщиков, которые, собственно, и реализуют боевой потенциал стратегических ядерных сил, Россия по-прежнему существенно отстает от США, – обратил он внимание журналистов. – У России таких ядерных средств 528 единиц, у США – на 266 единиц больше».

Именно количество развернутых, то есть готовых к немедленному применению, носителей и характеризует потенциал стратегических ядерных сил, пояснил генерал, а не общее количество развернутых и неразвернутых носителей. По словам Виктора Есина, достижение реального паритета с США в области стратегических ядерных сил может состояться только в будущем, если мы реализуем намеченные на это планы. «Все наши надежды – на реализацию принятых планов», – подчеркнул он. При этом надо иметь в виду, заметил экс-начальник Главного штаба РВСН, что для того чтобы соответствовать установленной в Договоре СНВ-3 планке в 700 развернутых носителей, нашей стране приходится решать двуединую задачу.

С одной стороны, выводить из состава стратегических ядерных сил носители с выработанным эксплуатационным ресурсом, а с другой – вводить взамен такое количество новых носителей, которое не только компенсировало бы эти потери, но и покрывало бы имеющуюся на 1 сентября 2014 года разницу более чем в 170 единиц от установленной Договором планки для развернутых носителей, говорит генерал. США же существенно проще выполнять условия Договора СНВ-3. Им предстоит лишь сократить излишнее количество носителей.

Действительно, если вчитаться в официальные данные, опубликованные Госдепартаментом США, то окажется, что по состоянию на 1 сентября нынешнего года за США засчитывается 794 развернутые межконтинентальные баллистические ракеты (МБР), баллистические ракеты на подводных лодках и тяжелых бомбардировщиках, а за Россией только 528. При этом число боеголовок на развернутых носителях у Вашингтона 1642, у России 1643. Число же развернутых и неразвернутых установок у США – 912, у России – 911.

Для того чтобы разобраться в приведенных цифрах, надо вспомнить, что по условиям Договора СНВ-3 к 2018 году у каждой из сторон должно быть по 700 развернутых стратегических носителей ядерного оружия (то есть находящихся в войсках и несущих боевое дежурство) и еще 100 неразвернутых, то есть размещенных на складах. В то же время та и другая сторона должны иметь не более 1550 развернутых ядерных боеголовок. И теперь становится понятно, что США должны продолжать сокращать свои стратегические ядерные силы, в первую очередь, число развернутых стратегических ракет, а Россия может наращивать количество своих стратегических носителей. При этом сокращая, как и США, количество ядерных боеголовок на них.

Неравнозначная специфика

Примерное равенство ядерных боевых блоков на стратегических носителях России и США объясняется тем обстоятельством, что у Вашингтона наземные баллистические ракеты «Минитмен» имеют, как правило, от одной до трех ядерных боеголовок. Таких ракет у США около 450. А основной ядерный потенциал размещен на стратегических ракетных атомных подводных лодках, оснащенных баллистическими ракетами «Трайдент-2», на каждой из которых по восемь разделяющихся боевых блоков индивидуального наведения (РГЧ ИН). Атомных подводных ракетоносцев типа «Огайо» со стратегическими ракетами на борту у США 14, на каждой – по 24 ракеты. Это ориентировочно тысяча ядерных боезарядов, спрятанных в глубинах океанов. Есть еще 230 стратегических бомбардировщиков трех типов – В-52Н, В-1В и В-2А (из них более 50 единиц в складском резерве). А каждый такой бомбардировщик по условиям СНВ-3 засчитывается как она ракета, хотя самолет может нести довольно много крылатых ракет с ядерными боеголовками и атомные бомбы.

Стратегическая авиация США

У России основной потенциал стратегических ядерных вооружений дислоцирован в РВСН. На моноблочных (одноголовых) ракетах мобильных и шахтных комплексов «Тополь» и «Тополь-М» их у нас на 1 января 2014 года насчитывалось 186. На мобильных и в ближайшее время шахтных комплексах «Ярс» с разделяющимися головными частями индивидуального наведения (РГЧ ИН). Их на колесах – три с небольшим десятка. А также на шахтных комплексах Р-36МУТТХ/Р-36М2 «Воевода» с десятью РГЧ ИН и УР-100НУТТХ «Стилет» с шестью РГЧ ИН. Их на боевом дежурстве 92 ракеты. Всего на земле у нас 311 ракет и 1078 боеголовок. На восьми отечественных атомных ракетных подводных лодках стратегического назначения на тот же период, пока не встали на боевое дежурство новые стратегические АПЛ типа «Борей» с ракетами «Булава», насчитывалось 112 ракет Р-29Р и Р-29М «Синева» и «Лайнер» с 416 боезарядами. И еще 66 стратегических бомбардировщиков Ту-95МС и Ту-160.

Стратегическая авиация России:

Приведенная арифметика говорит не о ядерном паритете России и США, а о стратегическом балансе, который заставляет Вашингтон, какие бы чувства по отношению к российской политике ни испытывали его руководители, подписывать с Москвой Договор о мерах по дальнейшему сокращению и ограничению стратегических наступательных вооружений. А если учесть, что подобного соглашения США больше не имеют ни с одной другой страной мира, то становится очевидно, что в отношении стратегических вооружений они считают Россию равной себе. Что, конечно же, очень многим в администрации, Сенате и Конгрессе Соединенных Штатов крайне не нравится. Но деваться некуда, там вынуждены считаться с мерами, предпринимаемыми Россией с целью укрепления своей национальной безопасности.

А об этих мерах в интервью российским телеканалам недавно говорили вице-премьер Дмитрий Рогозин и министр иностранных дел Сергей Иванов. Общий смысл их заявлений в том, что ни в какой гонке вооружений мы участвовать не будем, но к 2020 году стратегический ядерный щит России будет обновлен на все 100%.

Тут, правда, возникает естественный вопрос: мы обновим свой ракетно-ядерный щит на 100%, существующие на сегодняшний день или на 100%, соответствующие требованиям Договора СНВ-3? Мнения по этому поводу у специалистов разнятся. Одни из них считают, что уровень в 700 развернутых стратегических ракет сковывает развитие наших сил ядерного сдерживания. Другие, наоборот, предполагают, что цифры, заложенные в Пражском соглашении, избыточны для решения этой задачи. В советское время, говорят эксперты, считалось, что для того чтобы заставить вероятного противника, такого, как, к примеру, Соединенные Штаты, прекратить агрессию против нашей страны, надо нанести ему неприемлемый ущерб и доставить до его территории примерно 200–250 ядерных боеголовок.

Сегодня, утверждают специалисты-ракетчики, порог чувствительности тех же США резко пошел вниз. По трагическим событиям сентября 2001 года, когда два «Боинга», захваченных террористами, врезались в башни-близнецы Международного торгового центра, видно, какой шок у американского населения вызвала эта рукотворная катастрофа, унесшая жизнь трех с половиной тысяч человек. В этом же ряду стоит и августовский 2005 года ураган «Катрина» в Новом Орлеане, от которого город, потерявший более полутора тысяч своих жителей, по-настоящему не оправился до сих пор. А что может произойти с тем же Нью-Йорком, если над ним разорвется два или три ядерных боеприпаса? А после ядерного удара по высокогорной плотине где-нибудь на Великих озерах? Вода может смыть в один момент полстраны.


Сколько нужно ракет для спокойствия?

Какими необходимо обладать сегодня потенциальными возможностями, чтобы нанести вероятному противнику неприемлемый ущерб и донести свои ядерные боеголовки до того или иного вероятного агрессора, чтобы даже мысль о нападении на Россию показалась ему ночным кошмаром? И сколько для этого необходимо иметь ракет и ядерных боеголовок? Тем более при наличии глубоко эшелонированной системы ПРО, которую сейчас создают США? Не исключено, говорят специалисты, что даже с развертыванием системы противоракетной обороны по границам нашей страны эта цифра может быть гораздо меньше, чем 700 развернутых ракет и 1550 боевых блоков, определенных СНВ-3.

Конечно, кому-то подобные рассуждения могут показаться чудовищными и циничными по самой своей сути. Но, может быть, только для тех гражданских лиц, которые живут своей жизнью, никогда не задумываясь, что стоит за их спокойствием и безопасностью. А военные, которые призваны обеспечить эту безопасность, защитить национальные интересы и независимость своей страны, не могут не заниматься такими арифметическими подсчетами. Или похожими на них исследованиями и расчетами. Как говорится, на всякий пожарный случай. На аналогичном анализе и строится политика сдерживания серьезного вероятного агрессора и предотвращения широкомасштабной войны, от кого бы угроза такой агрессии и подобной войны ни исходила.

Наша страна не собирается добиваться паритета в стратегическом ядерном вооружении ни с каким государством. В том числе и с тем, чьи расходы на собственную армию в десять раз превосходят расходы на оборону России. Она, в меру своих экономических и технических возможностей, обновляет стратегические ядерные силы сдерживания и добросовестно выполняет обязательства по Договору СНВ-3. Как показывают недавние учения РВСН, в том числе и на Алтае, сохраняет эти стратегические силы сдерживания в высокой степени боевой готовности. Не как угрозу кому-либо, а как суверенное право на обеспечение своей национальной безопасности и безопасности своих союзников.

А сколько иметь стратегических ракет и ядерных боеголовок к ним, решать, конечно, не журналистам и экспертам. Эта математическая задача не для них. Для этого есть Верховный Главнокомандующий, Совет безопасности и Генеральный штаб Вооруженных сил России. Им же нести и ответственность за принятые решения и их исполнение. Нам же, обычным гражданам, ясно только одно: таких вооружений, исправных и боеготовых, способных предотвратить любую агрессию, должно быть у нашей страны необходимое и достаточное количество. Не больше, но и не меньше.