Чарли и русский дух

Маршрут: Москва — Тверь — Валдай — Великий Новгород — Санкт-Петербург

Есть пара вещей, которые помогают мне заводить новых друзей: музыка, мотоциклы и разговоры по душам.



Из Москвы мы первым делом отправились в Тверь, где Чарли познакомился с цыганами и побывал на настоящем цыганском празднике. Были и песни, и выпивка. Это стало для американца серьезным испытанием. Тут-то Чарли понял, что легкая прогулка (каких-то 800 км на байке) превратилась для него в игру «доживи до финиша».
Для чистоты эксперимента мы договорились, что все, что будет происходить с ним в России, — на его совести. Он будет сам общаться с людьми, делать покупки, заказывать еду, а я буду просто наблюдать за ним и следить, чтобы его невзначай не убили топором. Самостоятельная жизнь не всегда давалась просто: Чарли с трудом удавалось заправить свой байк, всюду, в каждой обветшалой деревеньке он пытался купить гамбургер, но получал борщ. Однажды попробовал зайти в дорожный туалет (я принципиально не стал его отговаривать). Но не смог.

Тут многие держат заведения для проезжающих, где можно поесть варенья и выпить чаю. Они жгут дерево прямо в чайнике, это называется самовар. Я не видел такого раньше. Ты никогда не будешь одиноким, тут везде есть люди. В Америке можно долго-долго ехать и при этом никого не встретить. А в России можно вот так остановиться и поговорить с кем-то. Это круто.

На Валдае мы заночевали в русской бане, я уговаривал его залезть в горячий чан с водой, а потом нырнуть в озеро. На что получил ответ: «В Америке круто, когда холодно, потому что я живу в Калифорнии и там жарко, а у вас в России везде холодно, поэтому наоборот — это круто, когда горячо. Поскольку я свою задницу за 57 лет уже нажарил в Америке, то я в горячую баню не пойду». Я же за свои 30 лет задницу уже отморозил, поэтому в баню пошел.

Чарли очень удивило, что русские любят выпивать перед сном, поздно вечером. Я ему объяснил, что это старая русская традиция — говорить по душам с друзьями, а говорить по душам можно, только когда все участники процесса находятся в гармоничном и расслабленном состоянии, и вечер этому очень способствует. «А вот в Америке пьют после обеда», — продолжал недоумевать мой американский друг.

В Великом Новгороде Чарли посетил экскурсию, посвященную временам Ивана Грозного, о котором услышал впервые. Кровавые подробности того времени и жестокость нашего царя потрясли Чарли, но он решил, что все это пошло на пользу России. Он сказал, что поэтому теперь Россия — великая страна: мы все эти века присоединяли к себе территории и не давали никому независимость, а у американцев все наоборот — слишком много независимости, в каждом штате все живут как хотят.

Наши народы любят одинаково: хорошо поесть, выпить и покататься на мотиках.

Пока обсуждали разницу менталитетов, Чарли заметил, что президент Обама ездит на велосипеде, а Путина он как-то видел в новостях на «Харлее». «И если бы Обама и Путин, как мы, отправились в совместный мототур из Москвы в Санкт-Петербург, все разногласия наших стран разрешились», — предположил мой бородатый друг.

Под конец нашего путешествия я спросил у Чарли, не появилось ли у него желания остаться жить в России? Он ответил: нет, у него появилось желание вернуться в Америку, съесть толстый гамбургер, посидеть под кондиционером и попотеть на улице, потому что пока он был в России, он постоянно мерз и ел непонятную еду («Борщ — это не мое», — сказал Чарли). Американец признался, что устал слушать русский шансон и хочет уже вернуться к своим блюзовым корням.
Зато от людей Чарли остался в восторге. Он признался, что русские — холодные снаружи, но добрые внутри, а американцы наоборот — добрые снаружи и холодные внутри.

«На авось»

В Санкт-Петербурге мы затащили Чарли на нелегальную экскурсию по питерским крышам. Крыши были мокрые после дождя, у Чарли скользили ботинки и не было медицинской страховки. Он был возмущен и поражен тем, что такие нелегальные экскурсии вообще могут существовать. Тогда мне пришлось объяснить ему, что, когда мы не знаем, что с нами произойдет, мы надеемся на русский авось. Чарли посмотрел на меня хмуро и ответил: «Я американец, и русский бог Авось не сможет защитить меня». Потом, когда мы слезли с крыш и его настроение улучшилось, Чарли сказал, что русские, в отличие от американцев, могут положиться на этот «авось», потому что они круче и сильнее.