Ноу трейнс ту Москоу! Онли тэкси, онли!,

Аэропорт Шереметьево. Терминал "D" - современныЙ, красивый, но малолюдный и пустой. Все время кажется, что по нему должны кататься перекати-поле и брести караваны верблюдов. Я топчусь в жиденькой толпе встречающих, лениво отмахиваясь, как от мух, от мутных типов с неизменной фразой "Такси надо?". Жду рейс.
Вдруг слышу за спиной чью-то пламенную речь:
- Ноу трейнс ту Москоу! Ноу метро ту Москоу! Ноу басес! Онли тэкси, онли! Рили, рили онли тэкси! Ту хандрид долларс!
От такой наглости мои глазные яблоки становятся глазными арбузами: двести долларов - это по нынешнему курсу девять с небольшим тысяч рублей. За полуторачасовую экскурсию по мертвым пробкам Ленинградского шосее - многовато. Перебор раз в шесть.
Оборачиваюсь. Вижу спину в зеленой куртке, а над ней - лысый затылок. Хозяин затылка общается на рязанском английском с семейной парой. Муж лет пятидесяти, жена лет сорока. На лицах написан неподдельный ужас. Они озираются в поисках указателей, но в Шереметьево D в зоне прилета международных линий висят таблички "туалет", "парковка", "выход" и нет указателей "трейн ту Москоу". Женщина ищет поддержки в глазах окружающих, но вокруг нее - таксисты. Они завидуют коллеге, но поддерживают развод, кивая - да, мол, а че ты хотела, ту хандрид долларс. Ноу трейн ту Москоу. Рили.
И тут я вижу, что ровнехонько под ногами этой троицы на мраморный пол наклеен красный бумажный квадрат с нарисованной стрелкой, поездом и надписью "аэроэкспресс". Я некоторое время ловлю взгляд женщины, а потом одними глазами показываю вниз. Она не сразу понимает, затем смотрит под ноги... И начинает хохотать, хватая мужа за рукав и увлекая прочь. Они поднимают чемоданы и идут к поездам. Но ходу женщина кивает мне. Спасибо. Я киваю ей. Не за что.
Лысый затылок ненавидит всех. Чувствую себя бэтменом.