Экскурсия по ледоколу Красин

В начале лета мне довелось быть проездом, точнее пролётом, в славном городе Санкт-Петербурге. И в этот раз я решил посвятить время между пересадками легендарному Красину. Этот ледокол я выбрал ещё потому, что давно детстве увлекался судомоделизмом (впрочем и сейчас не забываю, хотя времени ой как не хватает) и собирал бумажного Красина из польского журнала "Maly modelarz". Он, кстати, до сих пор жив.

Полчаса под палящим Питерским солнцем в ожидании начала экскурсии и вот я на борту. Хоть Красин и претерпел глубокую модернизацию в 50-ходах 20 века на верфях ГДР и на мою бумажную модель совсем не похож. Но обводы его корпуса я узнал бы и с закрытыми глазами. Его корпус - это тот самый корпус, что был заложен в начале 1916 года на стапелях английской фирмы W. G. Armstrong, Whitworth & Co. Ltd. в Ньюкасле. Примечание : модель не моя, но моя ничем не отличается.

Итак, оплатив стоимость экскурсии и разрешение на фотосъемку я приготовился впитывать в себя историю

Нашей группе был придан экскурсовод и мы пошли в носовую часть судна, дабы осмотреть устройство подъема якоря - кабестан....

... орден Трудового Красного Знамени, которым Красин был награждён за спасение экспедиции Умберто Нобиле и оказание помощи германскому пассажирскому судну «Монте Сервантес» с полутора тысячами пассажиров на борту, которое получило пробоины, налетев на лёд. Причем, экипаж Красина это всё сделал в одном походе!

И корабельный колокол – рынду, которой бьют склянки. Точнее, которую бьют. Выражение бить рынду принадлежит лишь русскому морскому языку. В полдень, разумеется, звонили в колокол в русском флоте и до того, как появилось это выражение. Вахтенный офицер командовал часовому, стоявшему у корабельного колокола, принятую издавна английскую команду: Ring the belli (Звони в колокол!), и матрос выполнял ее.
Со временем эта команда была переделана на русский лад, Слово ring было заменено сходным по звучанию устаревшим словом рында, a bell словом бей. Первоначально выражение звучало рынду бей. А потом и эти слова переставили местами. Выражение "бей рынду" было более привычно для русского уха.
Ну а склянками называют получасовой промежуток времени, который в древние времена отмеряли песочными часами в стеклянной колбе - склянке.
Звуку этой рынды можно посвятить отдельный пост, он ещё долго стоял у меня в ушах.

Далее мы проследовали внутрь надстройки корабля, где нам предложили короткий фильм об истории Красина, а я сфотографировал парадную лестницу ...

...и макет дирижабля "Италия", на котором экспедиция Умберто Нобиле покоряла северный полюс и который потерпел крушение во льдах Арктики. Следы ГДРовский модернизации - радиола VEF.

Кают-компания, она же офицерская столовая на сухопутном языке. Впрочем, назвать её только столовой будет не совсем корректно, ибо это помещение предназначалось не только для приёма пищи, но и для собраний. А всё по причине стеснённого пространства и жесткой экономии места на кораблях.

Тут производилась раздача пищи.

Каюта капитана. Кровать, как и положено с бортами, чтобы во время качки не выпасть. Рядом - переговорная труба для связи с мостиком (ходовой рубкой). Кто подумал на телефон - тот жестоко ошибается. Труба самая настоящая - круглая, гибкая - висит на стене.

Но иногда качка была настолько сильна, что даже высокие борта кровати не могли удержать спящего капитана. И тогда он брал одеяло, подушку, шел в смежное помещение и ложился спать в ванну. Интересно, он спросонья не пытался связаться с мостиком через душевой шланг?
Такой совмещённый санузел на Красине, впрочем как и на всех кораблях той поры, был только в каюте капитана. И капитанская каюта была самая большая.

Для лучшей визуальной оценки размеров капитанской каюты я специально поймал в кадр этого колоритного персонажа, да простит он меня. И вот в таких клетушках моряки жили месяцами. После посещения подводной лодки, я, правда, немного пересмотрел свою оценку, но это уже другая история.

Идём в штурманскую рубку. Это глаза и уши корабля, а глаза и уши матроса-рулевого играют второстепенную роль. Ведь ему даже не обязательно через иллюминаторы смотреть, почему - будет понятно позднее.

Довольно непривычно видеть карту Земли со стороны Северного полюса.

Глаза и уши, а находятся в помещении без окон, прошу прощения, без иллюминаторов.

И наконец - ходовая рубка

Вид на Питер из Красина

"Компактный" навигатор. Слева кресло. Если вы подумали, что кресло для вахтенного офицера, то снова жестоко ошибаетесь. Вахту на мостике несли только стоя все без исключения, а кресло - это для капитана, если он вдруг зайдёт на мостик.

Штурвал рулевого. По бокам компас и лаг. Впереди за штурвалом простейшее устройство для задания курса - деревянный ящик с рукоятками, поворотом которых в прорезях выставлялся курс. Например зюйд-зюйд-вест. А дальше рулевой просто следовал заданному курсу.

Потому перед ним в окнах даже нет таких вот вставок, выполняющих роль арктических "дворников". Эффект очищения стекла от брызг и наледи достигается за счёт того, что стеклянный диск вращается вокруг своей оси и за счёт центробежной силы сбрасывает с себя воду и лед.

А вот и средства коммуникации, обеспечивающие громкую связь с машинным отделением, штурманской рубкой и каютой капитана. Обратите внимание, что трубы установлены по две штуки. В толстую нужно было говорить, а в тонкую .... Нет не слушать. Слушать нужно было тоже в толстую, а в тонкую нужно было дуть, чтобы заставить трепыхаться специальный флажок, который собственно и обозначал сигнал вызова. Дело в том, что на мостике довольно шумно и понять из какой трубы исходит призывный клич сходу непонятно. Ну а флажок точно указывает на нужный канал.

Покидаем мостик и спускаемся вниз по наружным трапам. На балках подвешены спасательные катера и шлюпки. На флоте принято, что спасательные средства с одного борта должны вмещать в себя весь экипаж. Это делается для того, чтобы в случае невозможности спустить спасательные шлюпки с правого борта, например из-за сильного крена, можно было всем покинуть судно на шлюпках с левого борта и наоборот.

Спускаемся обратно на главную палубу. Это настил палубы, который сделан из какого-то особого розового дерева, которое не поддаётся гниению в солёной морской воде. Но как мы видим и он не вечен.