Рекомендую прочитать "Воспоминания о войне" из первых рук

Эта книга выходит в серии "Хранитель". Ее автор и герой -- знаменитый
ученый, историк искусств от Бога, яркий представитель научных традиций
Эрмитажа и Петербургской Академии художеств. Он -- глубокий знаток искусства
старых европейских мастеров, тонкий ценитель живописного мастерства. У него
золотой язык, прекрасные книги, замечательные лекции. Он воспитал несколько
поколений прекрасных искусствоведов, в том числе и сотрудников Эрмитажа. Он
пишет прекрасные рассказы-воспоминания.
Но сегодня Николай Николаевич Никулин, тихий и утонченный профессор,
выступает как жесткий и жестокий мемуарист. Он написал книгу о Войне. Книгу
суровую и страшную. Читать ее больно. Больно потому, что в ней очень
неприятная правда.
Истина о войне складывается из различных правд. Она у каждого своя. У
кого -- радостная, у кого -- трагическая, у кого -- полная божественного
смысла, у кого -- банально пустая. Но для того, чтобы нести людям свою
личную правду, надо иметь на это право.
Николай Николаевич -- герой войны, его имя есть в военных
энциклопедиях. Кровью и мужеством он заслужил право рассказать свою правду.
Это право он имеет еще и потому, что имя его есть и в книгах по истории
русского искусствоведения. Хранитель прекрасного и знаток высоких ценностей,
он особо остро и точно воспринимает ужасы и глупости войны.

ПОСЛЕСЛОВИЕ в книге от Автора


Эта рукопись возникла в основном осенью 1975 года. В нее были добавлены
дневники боев 311 с. д., написанные в 1943 году и глава "Сон" -- 1945 года.
Еще несколько незначительных подробностей в разных местах добавлены позже. В
целом же эти записки -- дитя оттепели шестидесятых годов, когда броня,
стискивавшая наши души, стала давать первые трещины. Эти записки были робким
выражением мыслей и чувств, долго накапливавшихся в моем сознании.
Написанные не для читателя, а для себя, они были некой внутренней
эмиграцией, протестом против господствовавшего тогда и сохранившегося теперь
ура-патриотического изображения войны.
Прочитав рукопись через много лет после ее появления я был поражен
мягкостью изображения военных событий. Ужасы войны в ней сглажены, наиболее
чудовищные эпизоды просто не упомянуты. Многое выглядит гораздо более мирно,
чем в 1941 -- 1945 годах. Сейчас я написал бы эти воспоминания совершенно
иначе, ничем не сдерживая себя, безжалостней и правдивей, то есть, так как
было на самом деле. В 1975 году страх смягчал мое перо. Воспитанный
советской военной дисциплиной, которая за каждое лишнее слово карала
незамедлительно, безжалостно и сурово, я сознательно и несознательно
ограничивал себя. Так, наверное, всегда бывало в прошлом. Сразу после войн
правду писать было нельзя, потом она забывалась, и участники сражений
уходили в небытие. Оставалась одна романтика, и новые поколения начинали все
сначала...
Большинство книг о войне советского времени не выходит за пределы,
определенные "Кратким курсом истории ВКПб". Быть может, поэтому они так
похожи, будто написаны одним автором. Теперь в военно-исторической
литературе заметен поворот к созданию правдивой картины военных лет и даже
намечается некая конфронтация старого и нового. Своими воспоминаниями я
вовсе не стремился включиться в эту борьбу, а просто хотел чуть-чуть
приподнять завесу, скрывающую темную сторону войны и заглянуть туда одним
глазом.
Всесторонний анализ того, что там скрыто, мне не под силу. Для этого
нужен человек, обладающий абсолютным знанием фактов и мощным интеллектом,
профессионал, а не любитель. Человек масштаба Солженицина, ибо война не
менее, а, может быть, более сложна, чем ГУЛАГ.
В этой рукописи я решал всего лишь личные проблемы. Вернувшись с войны
израненный, контуженный и подавленный, я не смог сразу с этим справиться. В
те времена не было понятия "вьетнамский синдром" или "афганский синдром" и
нас не лечили психологи. Каждый спасался, как мог. Один пил водочку, другой,
утратив на войне моральные устои, стал бандитом... Были и такие, кто бил
себя в грудь кулаками и требовал мат матки-правды. Их быстро забирали в
ГУЛАГ для лечения... Сталин хорошо
знал историю и помнил, что Отечественная война 1812 года породила
декабристов...
Я спасался работой и работой, но когда страшные сны не давали мне жить,
пытался отделаться от них, выливая невыносимую сердечную боль на бумагу.
Конечно, мои записки в какой-то мере являются исповедью очень сильно
испугавшегося мальчишки...
Почти три десятилетия я никому не показывал эту рукопись, считая ее
своим личным делом. Недавно неосторожно дал прочесть ее знакомому, и это
была роковая ошибка: рукопись стала жить своей жизнью -- пошла по рукам. Мне
ничего не оставалось делать, как разрешить ее публикацию. И все же я считаю,
что этого не следовало делать: слишком много грязи оказалось на ее
страницах.
Война -- самое грязное и отвратительное явление человеческой
деятельности, поднимающее все низменное из глубины нашего подсознания. На
войне за убийство человека мы получаем награду, а не наказание. Мы можем и
должны безнаказанно разрушать ценности, создаваемые человечеством
столетиями, жечь, резать, взрывать. Война превращает человека в злобное
животное и убивает, убивает...
Самое страшное, что люди не могут жить без войны. Закончив одну, они
тотчас же принимаются готовить следующую. Веками человечество сидело на
пороховой бочке, а теперь пересело на атомную бомбу. Страшно подумать, что
из этого получится. Одно ясно, писать мемуары будет некому...
Между тем, моя рукопись превращается в книгу.
Не судите меня слишком строго...

СПб., 2007