Цензурная логика

Если сегодня журналистам запрещают писать о том, какие причины довели человека до самоубийства, а режиссера, несмотря на решение суда в его пользу, заставляют редактировать спектакль, то завтра в стране станет не только меньше режиссеров, но и больше самоубийств. Но мы об этом не узнаем. Ограничение права людей на информацию, которую власть считает вредной или нежелательной, не решает проблем, а лишь создает видимость благополучия в стране.

Но если указание способов самоубийства действительно может кого-то побудить повторить этот страшный шаг, то умолчание о возможных причинах суицида – это, по сути, замалчивание существующих проблем, особенно когда они не связаны с личными обстоятельствами. А так: нет человека – нет проблемы.

В русле этой логики можно запретить писать про «пьяные» ДТП, как пропаганду пьянства за рулем. Или – информировать о причинах пожара, чтобы пироманы не побежали за спичками.

Только после самоубийства контр-адмирала ВМФ Вячеслава Апанасенко, застрелившегося год назад из наградного пистолета, в России начались хоть какие-то подвижки с обезболиванием онкобольных. В Москве была упрощена выписка рецептов на обезболивающие и наркотические препараты. Право выписывать такие средства получили хосписы, патронажные службы и врачи общей практики. Был увеличен срок действия таких рецептов — до 10 дней. Но проблем хватает и сегодня – цена лечения далеко не всем по карману, нужных лекарств часто просто не бывает в аптеках, более дешевые аналоги многим не помогают…

Столичные чиновники заявляют, что самоубийства онкобольных связаны больше не с обезболиванием, а с их психологическими проблемами (что, учитывая все перечисленное выше, легко объяснить), и вместо дальнейшего упрощения выдачи препаратов предлагают создавать профильные психологические службы. Но и в таком случае запрет на освещение причин самоубийств ничем не оправдан. А уж в регионах ситуация с получением обезболивающих, не говоря уже о психологической поддержке тяжело больных людей, и вовсе далека от принципов гуманизма.

При этом самих государственных служащих, когда они, не дай бог, заболеют, лечить будут в «особом порядке» — благодаря изменениям, которые внес президент в октябре прошлого года в закон об «Основах охраны здоровья граждан». Лечение чиновников теперь оплачивается как за счет средств обязательного медицинского страхования, так и за счет бюджета.

Сегодня трудно сказать, сколько людей получили передышку от страшной боли, сколько жизней было спасено благодаря тому, что смерть контр-адмирала Апанасенко не прошла незамеченной, но если бы тогда информация о его гибели выглядела строчкой «онкобольной покончил с собой» или, в логике Роспотребнадзора, «умер такой-то», то никто бы и не вздрогнул. Ни в обществе, ни во власти.

Вообще таким простым способом можно «решить» массу проблем, как собственно и происходило в СССР при цензуре.