Тот, который не стрелял

Прежде всего, не был Карел Павлик лучшим. Даже наоборот. Закончив в 1923-м училище подпоручиком, поручиком стал через два года, а вот капитаном - аж через 9 лет, и на том застыл. Иначе и не бывает, если все до одной характеристики, отмечая успехи в стрельбе, фехтовании, выездке и умение работать с личным составом, тут же выдавали и россыпь совсем иного рода. Что «излишне интересуется политикой», в сущности, было не страшно, хотя и не поощрялось. Но вот «поверхностный», «легкомысленный», «склонный к излишествам» и «не поддающийся воспитанию», - совсем иное дело. После 13 лет прозябания – уже и капитаном – в командирах взвода, он получил роту, в 1938-м был представлен к званию майора. Однако повышения не получил. Правительству в то время было не до того, потом пошел полный кавардак, а потом Чехословакия внезапно закончилась совсем.
14 марта 1939 года германские войска перешли границы Чехии (Словакия в этот день под покровительством Третьего рейха провозгласила независимость) и в походных порядках начали продвижение вглубь ее территории. Улетая в Берлин на роковые "консультации" с Гитлером, президент Эмиль Гаха приказал войскам оставаться в местах дислокации и не оказывать агрессорам сопротивления. Еще раньше капитулянтские приказы начал рассылать павший духом чехословацкий генштаб. Бронетанковые и механизированные передовые колонны Вермахта двигались наперегонки с этими приказами, овладевая ключевыми пунктами и объектами. В ряде мест отдельные чешские военнослужащие и жандармы открывали огонь по захватчикам, однако с организованным сопротивлением целого подразделения гитлеровцы столкнулись только в Чаянковых казармах.
Город Мистек находился в полосе наступления 8-й пехотной дивизии Вермахта, совместно с элитным моторизованным полком "Лейбштандарт СС Адольф Гитлер" около 17.30 выдвинувшейся с территории Судетской области в направлении на Остраву. Передовой мотоциклетный патруль 84-го германского пехотного полка (Infanterie-Regiment 84, командир - полковник Штойвер (Oberst Stoewer)) въехал в Мистек после 18.00, а некоторое время спустя в город вступил 2-й батальон полка (около 1 200 солдат и офицеров, включая усиление), двигавшийся на автомобилях.

бронемашина Sd.Kfz 221

Немцы, в 18.20, неторопливо подъехали к «Чаянковым казармам» (где размещался 3-й батальон 8-го Силезского пехотного полка (9-я, 10-я, 11-я пехотные и 12-я пулеметная роты) и полурота 2-го бронетанкового полка (взвод танкеток LT vz.33 и взвод бронеавтомобилей OA vz.30), остановились у входа, предъявили документы и предложили часовым (ефрейтор Пржибыл и рядовой Саган) сдать оружие и вызвать дежурного офицера. Часовые отказались, заявив «Стой, стрелять буду!». Затем, как предписывал устав, выстрелили в воздух, а дежурный офицер (поручик Мартинек), выглянувший в окно и увидевший такое дело (часовых уже разоружили и связали), дал по казарме боевую тревогу.
После чего началось непредвиденное. В казарме в тот момент находилось около 300 человек, примерно две трети личного состава, все чехи (словаки незадолго до того покинули часть и уехали домой, где епископ Тисо уже собирался объявлять самостийность). Были и офицеры, включая комбата, на вопрос подчиненных, что делать, ответившего в том духа, что, видимо, политики опять все и всех сдали, а против силы – вишь, там и танкетки стоят, - не попрешь.
С чем господа офицеры без особой радости и согласились. Все. Кроме командира 12-й пулеметной роты капитана Павлика, приказавшего своим бойцам занимать оборону. Несколько немцев, успевших войти в здание, вылетели на улицу, а затем из окон был открыт огонь. Павлик, по воспоминаниям очевидцев, выпустил первую очередь, а затем начал подбадривать солдат. Командование участками обороны капитан поручил старшим унтер-офицерам своей роты Штефеку и Голе. Электрическое освещение в казармах было вырублено, чтобы чешские военнослужащие не стали легкой мишенью для немцев на фоне светящихся окон. Вскоре к стреляющим присоединились и другие, перестав обращать внимание на уговоры своих офицеров, пытавшихся связаться со штабом полка, чтобы хотя бы оттуда уняли сумасшедшего коллегу, из-за которого тут вот-вот всех перебьют, как цыплят.

Полурота чехословацкой армии взвод "танчиков" LT vz.33 и взвод бронеавтомобилей OA vz.30

Короче говоря, первая атака немцев была отбита с потерями у них и без всякого вреда для чехов. По воспоминаниям очевидцев, местные жители, внезапно для себя оказавшиеся в эпицентре настоящего сражения, прятались в погребах или ложились в своих домах на пол. Не поддался панике только владелец расположенной за углом пивной, который уже во время боя принялся обслуживать забежавших "промочить горло" оккупантов за рейхсмарки. Потом провалилась и вторая атака, несмотря на обстоятельный обстрел из минометов и орудия – стены у казармы были очень-очень крепкие, в XIX веке плохо не строили. Для поддержки наступающих немцев были развернуты 50-мм и 81-мм минометы участвовавших в бою пехотных подразделений, одно 37-мм противотанковое орудие РАК-35/37 из состава противотанковой роты полка, а также привлечена бронемашина (вероятно, одна из приданных полку разведывательных Sd.Kfz 221 или Sd.Kfz 222). Попробовали атаковать с помощью бронеавтомобилей. В итоге повреждён бронеавтомобиль, погиб один член экипажа. Бронетехника чехов, правда, в бой не вступила – подпоручик Хейниш заявил, что он нормальный человек, а не авантюрист (Павлик попытался вывести для контратаки танкетки и бронемашины "броневой полуроты"; ее командир подпоручик Хейниш отдал было приказ экипажам занять боевые места, однако выдвигаться без приказа начальника гарнизона отказался), но хватило и гранат.

бронемашина Sd.Kfz 222

Сразу после провала третьей атаки, наконец, позвонили из штаба полка – раньше полковник Элиаш (кстати, родственником генерала Алоиза Элиаша, первого главы правительства созданного оккупантами "Протектората Богемия и Моравия") трубку взять не мог, поскольку по всем правилам сдавался в плен, но теперь, по просьбе немцев, требовал немедленно прекратить огонь и сдаться, иначе, все у меня под трибунал пойдете. Был послан туда же, куда и комбат, вслед за чем последовала четвертая, опять неудачная атака. Боевой дух солдат накалился до синего огня, однако Павлик, в отличие от солдат, видевший, что гранат и патронов осталось с гулькин нос, а к казармам подошли уже и танки, около девяти часов вечера приказал прекратить сопротивление.
Когда выстрелы смолкли, подполковник Штепина отправил поручика Мартинека с белым флагом для обсуждения условий капитуляции. Встретившись перед изъязвленным пулями фасадом казарм с немецким полковником Штойвером, чешский офицер получил от него гарантии безопасности для военнослужащих гарнизона. После этого чешские солдаты начали выходить из зданий, складывать винтовки и строиться на плацу. Немецкие пехотинцы окружили побежденных и направили на них оружие, однако держались с ними подчеркнуто корректно. Чешских офицеров адъютант 84-го полка Вермахта проводил в "почетный плен" - все в тот же пивной зал за углом. После этого в Чаянковы казармы наконец вошли немцы. Обыскав помещения, они забрали все найденное оружие и боеприпасы. К гаражу, в котором находилась чешская бронетехника, был первоначально поставлен сильный германский караул, а через несколько дней она была увезена оккупантами.
Всего в этом бою, - единственном бою, данном чехословацкой армией и длившемся около трёх часов - погибла примерно дюжина немцев, столько же или чуть больше было ранено; среди чехов убитых не оказалось, только человек пять легко раненных. Разобравшись, что к чему, немцы сдавшихся солдат разоружили и вернули в казармы, под охрану немецкого караула, офицерам велели разойтись по квартирам и никуда не выходить до особого распоряжения, а капитана Павлика увезли в штаб, где устроили импровизированную пирушку в его честь. Пить с немцами пан Карел не отказался, однако тост поднял за «Следующая встреча в Берлине!», - после чего тоже поехал под домашний арест.

Чаянковы казармы в Мистеке, снимок 1938года.

Что было дальше, в общем, понять несложно. Страна стала протекторатом. Армию упразднили. Оружие конфисковали немцы. А его было много. Так 23 апреля 1939 года Гитлер заявил: «Хочу, чтобы вы имели хотя бы некоторое представление о почти астрономических цифрах, которые дает нам этот международный арсенал, расположенный в Центральной Европе. Со времени оккупации мы получили 582 самолета, 581 противотанковую пушку, 2175 орудий всех калибров, 735 минометов, 468 тяжелых танков, 43 тыс. 876 пулеметов, 114 тыс. пистолетов. I миллион 20 тыс. винтовок, 3 миллиона гранат и огромное количество боеприпасов...» А вот что по этому писал в своих воспоминаниях Людвик Свобода: «Удельный вес Чехословакии на мировом рынке по продаже оружия и боеприпасов в тот период составлял 40 процентов. 10 наших крупных оборонных заводов могли ежемесячно поставлять 1600 станковых и 3000 ручных пулеметов, 130 тыс. винтовок, 7000 гранатометов, 200 орудий и сотни танков и самолетов. В сентябре 1938 года мы имели вооружение и снаряжение на 50 дивизий.» И офицеры бывшей чехословацкой армии оказались на бобах, - кроме согласившихся работать в полиции. Павлик предложение отклонил, устроился на ипподром жокеем, связался с подпольем, помогал офицерам переправляться на Запад, но сам уходить отказался, заявив, что будет готовить восстание. Вроде бы создал какую-то свою ячейку, но в 1942-м, после покушения на Гейдриха, когда гестапо брало всех подряд, попался на явке. Отстреливался, но, повредив ногу, уйти не смог.
Был приговорен к казни. Но, что уже не естественно, под топор не пошел. Помиловали по ходатайству офицерского собрания 84-го полка, - того самого, бравшего «Чаянковы казармы». Поехал этапом в Маутхаузен, там несколько раз попадал в карцер, как – все повторяется – «не поддающийся воспитанию», и, наконец, 26 января 1943 года, согласно рапорту, был застрелен охранником «за злостное неповиновение, избиение двух немецких военнослужащих, жестокие оскорбления в адрес Рейха и повторную попытку отнять оружие». Он остался верен себе до конца - не подчинился . Учитывая, что родился Карел Павлик 19 октября 1900 года, исполнилось ему, стало быть, в день гибели всего 42 года, 3 месяца и неделя.
Много лет спустя, в свободной Чехословакии, все уцелевшие участники событий (а уцелели почти все) получили особые, специально для этого случая учрежденные медали, офицеры - дополнительно - «боевые», пенсии, а капитан Павлик (посмертно) чин полковника, о котором при жизни очень сильно мечтал, и медалью «За храбрость» (cs:Medaile Za hrdinství).
Последнее некоторых сослуживцев обидело. Кто-то, в том числе и отставной подпоручик Хейниш (кстати, автор прекрасных мемуаров про оборону казарм), даже писал по инстанциям, требуя справедливости, но понимания в правительстве ходатаи не встретили и унялись.
В сущности, правильно. В конце концов, их, чешских героев, было много, и солдатики в казармах отстреливались по-честному. Но в чертоге, где вечно пируют герои настоящие, вместе с ними, как равный, тостует, наверное, только полковник Карел Павлик. Не скажу за Словакию, там разговор отдельный, но на всю Чехию - один. Единственный.
Память и слава!
P.S. Уверяют, что чехи всю войну протестовали против оккупации. Носили рубашки чёрного цвета. Но это не мешало им всю войну, по апрель 1945 года, выпускать для вермахта много хорошего и качественного оружия.

медаль «За храбрость» (cs:Medaile Za hrdinství).