Рассказы нелегала об Италии: часть вторая

Продолжу свой рассказ об Италии. Перед тем как выдворить меня из хоромов, Друг показал мне своего подопечного. Едва Друг открыл дверь в комнату, как мой нос свернулся в трубочку — стойкий дух старого больного человека перекрывал даже резкий запах лекарств. В двадцатиметровой комнате — огромный шкаф ручной работы и кровать-аэродром. На подушках — лицо, еле отличимое от иссушенной в микроволновке куриной ляжки.

Я не боюсь ни крови, ни трупов, но передо мной лежал труп живой. Зрелище жутковатое. Потом привык, но тогда возникло ощущение, будто я у постели покойника. В таком состоянии несчастный старик уже несколько лет. Работа Друга заключается в полном обслуживании больного: смена памперсов, кормление из ложечки, купание в ванной.

На первый взгляд работа — сказка! Помыл деда, накормил, и смотри себе телевизор с утра до вечера. Если бы всё было так легко, за такой работой стояли бы в очереди. В реале всё наоборот. В очереди стоят работодатели. Чтобы растереть старику спину мазью от пролежней, тело надо перевернуть. Чтобы перевернуть в постели расслабленного бесчувственного человека весом в девяносто килограммов, нужно приложить усилия невероятные. У неопытного пупок развяжется.

Позже, когда я столкнулся с этой работой, взвыл. Когда ворочал полумёртвое тело, позвонки трещали так, что думал — всё, крышка! Я говорю о своих позвонках, не о дедовых. Мало того, что у Друга дед лежачий, так он ещё иногда приходит в сознание. И не дай бог Друга в этот момент не окажется рядом! Дед запросто вырвет себе катетер (что уже случалось), или подберётся к краю кровати, и треснется головёшкой об пол (бог миловал, но поползновения были).

Об выйти вечерком погулять не может быть и речи. Оставлять деда одного нельзя. Даже спит Друг с открытой дверью. Склеп Друга — напротив комнаты деда. Дед шевельнулся — Друг проснулся. И так несколько лет. Говорят, собаки-поводыри из-за постоянного напряжения живут мало. Друг, если профессию не сменит, в списке долгожителей свою фамилию не увидит. Плюю троекратно через плечо, но такова реальность.

Выходных полтора — четверг с обеда до восьми вечера и воскресенье, но не всегда. Больного отца никому кроме Друга хозяин не доверяет. Если может — сидит с отцом сам, тогда у Друга выходной. Не может — платит Другу за день вдвойне, и Друг в воскресенье остаётся на работе.

В то воскресенье, когда приехал я, как по Закону Бутерброда у Друга был день рабочий. Хозяин дал Другу выходной, чтобы пристроить меня. Итог: Друг потерял двойную оплату за день.

Друг привёл меня к знакомым, и сел на телефон. Обзвонил человек двадцать. Результатов два: свободной койки нет, дешевой квартиры на примете нет. Дорогих квартир полно, но кто ж потянет квартплату в 400-600 евро? Прибавь к этой сумме услуги (вода, свет, газ), и будет тебе счастье. Учитывая, что зарплата в супермаркете на тот момент колебалась в районе 500 евро…

Часа через два Друг таки нашёл свободную койку. О цене речь уже не шла, согласились бы на любую — ночевать-то где? Хвала Всевышнему, цена оказалась сносной. 250 евро за квартиру плюс газ и свет, и это всё делить поровну на двоих. Жить вдвоём. Сказка!

Во всяком случае, не гадюшник на семь человек. Там хоть и дешевле, но гори оно синим пламенем, такое сожительство! Трое бухают, двое дерутся, один курит анашу, а седьмой пытается заснуть. Врагу пожелать, и то язык не повернётся.

Встретиться с хозяйкой квартиры Друг договорился на вечер. Перекурив, Друг отправился к себе, в хоромы свои холопьи. Вернулся с пледом, парой простыней и наволочкой, за что я благодарен чрезвычайно. Что бы я делал без постели, ума не приложу. Купил бы, да в воскресенье дешёвые магазины закрыты.

К вечеру собрали манатки, двинулись в путь. Топать надо полчаса — автобус туда не ходит, а такси сожрёт кучу денег, и при этом час простоит в пробке. Прошли метров сто, и нас накрыл ливень. Зонтов, понятное дело, ни у Друга, ни у меня.

На дворе февраль, ветер ледяной, дождь стеной, капюшон и куртка промокли насквозь. Дрожь пробирала — аж подпрыгивал. Зубы клацали как у кавказской пленницы и Шурика вместе взятых после купания в горной речке. А Другу под этим ливнем ещё топать обратно…

На подходе к цели Друг молвил:

— Совсем забыл. У тётки три котика. Но ты котов любишь, я знаю. У тебя же был кот. Споётесь.

Любить кота своего и трёх чужих котиков — две огромные разницы. Озвучивать возражение я не стал. Смысл? Пусть хоть с котиками, зато не на улице. Котики оказались откормленными котярами. Вредные, крикливые, грязные и наглые. Для полного комплекта котики ещё и гадили, где попало. Метить им сам бог велел, что они исправно и делали везде, куда только могли допрыгнуть. В квартире пахло как в зимнем вольере крупных кошачьих. Нет, это я чересчур смягчил. В квартире стояла режущая глаза дикая вонь.

Позже я узнал, что в этой квартире подселенцы долго не задерживались. Я оказался самым стойким — оттянул лямку почти два месяца. Не потому, что такой терпеливый, вовсе нет. Жилья свободного за это время так и не нашлось.

Кроме котиков, условием проживания в филиале зоопарка было общение. Простое человеческое общение. Чтобы я не сидел сычом, а чтобы со мной хозяйка всегда смогла поболтать о том, о сём. Хозяйке — под шестьдесят. Мне — тридцать шесть. Общих тем для разговора — ноль. О чём болтать-то?

Хозяйку я недооценил. Тем для разговора у Хозяйки (так и буду её величать далее) оказался воз и огромная телега. Причём невнимательное прослушивание сто раз повторённой истории обижало Хозяйку до глубины души.

Молчать и слушать, регулярно поддакивать, соглашаться со всем, выказывать сожаление по поводу появления очередной болячки. Главное — держать ухо востро, и не терять нить разговора. Раз в три минуты Хозяйка задавала контрольный вопрос — проверить, насколько я внимателен.

Домашний психотерапевт на шару. Откажешься — до свидания! Разговор короткий: “Завтра утром чтобы я тебя здесь не видела!”. Можно, конечно, напомнить: мол, я заплатил за квартиру до конца месяца. Но после этого придётся жить в одной квартире с врагом. Кому оно надо?

Первая ночь прошла под завывания котов и грохот незакреплённой форточки. Наоравшись, коты начинали гонять по квартире. Скакали по полу, мебели, мне. Хозяйку обходили. Наскакавшись, начинали орать. И так до утра. Утром заснули. Я животных люблю, но в ту ночь мечтал о танковом крупнокалиберном пулемёте.

Ладно, оставлю котиков в покое. Даже если они и не скакали бы, спать всё равно было трудно. Тому виной была “стуфа” — газовая печка. Хозяйка перед сном включила печку для прогрева комнаты, да так и заснула. Как взлетают в воздух многоэтажки от взрыва газа, я по телеку насмотрелся. Стать следующим взлетающим не хотел, потому всю ночь одним глазом пытался заснуть, а вторым поглядывал на огонь в газовой печке. Оставлять на ночь горящую горелку газовой плиты я не привык.

Ко всему прочему печка ещё и шипит. Тоненько так, еле слышно. Кого-то убаюкивает, а мне спать мешает.

Но и это ещё не всё. После двух часов работы “стуфы” комната превратилась в парилку — одним из продуктов горения газа является вода. Если для полного счастья закрыть форточку (чтоб тепло не уходило), то и дышать становится нечем. Печка кислород сжигает, а путь притока свежего воздуха перекрыт.

Так и лежал я в котячьей вонище, тёплой влажности от печки, и задыхался. Хорошо ещё, что в квартире Хозяйки есть маленькая форточка, что хлопала всю ночь, а то бы умер. Форточка — вещь отличная. В других квартирах обычно окно пластиковое. Откинешь створку, и полно свежего воздуха. И — прощай, тепло! Два часа работы печки вылетают в окно за пять минут. Стены-то не прогреты, только воздух.

В некоторых квартирах окон нет. Заходил я в один такой склеп. Там только дверь. Глухая, железная. Сколько ни пытался, а представить, как в этом замурованном десятиметровом сарае можно жить вчетвером, я не смог. Душ отгорожен занавеской. Унитаз рядом, за той же занавеской. И ведь живут!

Два слова о дешёвом жилье. Квартира Хозяйки при всех её недостатках — один из лучших вариантов среди тех, что предлагаются. Земляной вечносырой пол — не редкость. Зачастую жильём называют бывший склад, где плитка на полу — роскошь. Вечнотекущий потолок с чёрными пятнами грибка — почти норма. Крыши дешёвого жилья крыты рубероидом, и ремонтировались лет десять назад. Текут безбожно.

Хочешь нормальную квартиру? Готовь нормальные деньги. На тот момент за 250 евро найти нормальную квартиру было не легче, чем пингвина в Сахаре.

Если ты без документов, то запросы придётся поумерить. Какой дурак сдаст нормальное жильё человеку, которого не сегодня, так завтра поймают карабинеры? Ладно ещё, если квартирант попадётся молчаливый. А если начнёт болтать, у кого он снимает квартиру без документов? Как объяснить финансовой полиции, почему за сдачу жилья страна не видит налогов?

Нелегалам сдаётся такое жильё, которое у нас называют сараем. В такие гадюшники ни карабинеры, ни финансовики не полезут — противно. Для нелегала два пути — просить того, кто живёт в Италии с документами, снять жильё на его имя, или идти на подселение. Последнее — на любителя. Я зарёкся.

При аренде легальной надо иметь сумму, равную трёхмесячной цене за съём конкретной квартиры. К примеру, если за квартиру просят 300 евро в месяц, то приготовить надо 900. Таковы правила. Оплата — за три месяца вперёд. Сумма невозвращаемая. Съезжай хоть через день после съёма, а денег назад не получишь. Кроме того, если квартиру тебе искал неаполитанец, то ему тоже надо платить — цену одного месяца. Не зная рынка, самому найти приличную и дешёвую квартиру сложно. Лучше заплатить.

Итого легальный съём обойдётся в 1200 евро: 900 (оплата квартиры) плюс 300 (оплата поиска). У кого из нелегалов есть одномоментно такие деньги? Я не знал ни одного. Всё заработанное отсылается семье на Украину. На руках — от силы две-три сотни. Случись нелегалу потерять жильё (к примеру, хозяин загилил цену выше потолка), выход один — в бедлам, на подселение. А это такой сахар, после которого известь творогом покажется.

Квартира обычно сдаётся голая. Иногда даже без газплиты. Другими словами, перед съёмом надо иметь всю домашнюю утварь. Одной сумочкой с одеждой не отделаешься. Стиралки, даже завалящей, по умолчанию в дешёвых квартирах нет. Стирать робу руками — мечта! Про постельное вообще молчу.

Газовый баллон, плиту (хоть и самую дешёвую) надо покупать. Без посуды — в чём пасту варить? — не обойдёшься. Даже бойлер, и тот зачастую приходится покупать. Кровать желательна, если нет привычки спать на каменном полу. Дешёвые раскладушки продаются с поролоновыми матрацами — на таком только позвоночник гробить.

В итоге съём квартиры в одиночку — мероприятие мегадорогое. Вот тут и появляются мысли о подселении. Других вариантов пока нет.

Те, кому понятие “брезгливость” не знакомо, все проблемы с начинкой квартиры решают возле мусорных контейнеров. Сколько раз я заговаривал о том, где брать ту же кровать, столько раз слышал совет встать пораньше, и прошвырнуться по мусоркам — авось, этой ночью выкинут что-то дельное.

На моё восклицание: “Шариться по мусоркам?!” одна солидного вида дама ответила:

— Я поначалу тоже стеснялась — вдруг увидят! Стыд-то какой! А потом подумала: ну, кто меня здесь знает?

Дама выглядела настолько прилично, что представить её ранним утром возле мусорки я так и не смог. Так рассуждают все нелегалы, которых я знал. С одной стороны, людей можно понять. Ну, кто позволит себе кухонный гарнитур за полторы тысячи евро? Да и зачем он нужен, если на свалке такие красивые шкафчики валяются! С другой стороны, это ж куда надо запихнуть гордость?

Почему шмонать мусорки имеет смысл только ранним утром? Всё просто. Для итальянца перевезти мебель в другой город — это заплатить за перевозку больше, чем эта мебель стоит. Потому мебель обычно дарят или выбрасывают.

Выбросить мебель на свалку стоит денег, потому шифоньеры отволакивают к ближайшему контейнеру. Причём тащат шкафчики ночью, чтобы сознательные соседи не стуканули, и власти не штрафанули.

Ранним утром к контейнеру подтягиваются наши. Кто рано встаёт, тому бог подаёт потрёпанное кресло.

Справедливости ради отмечу, что кроме наших на мусорках ошиваются все — от индусов до африканцев, от румын до (внимание!) неаполитанцев.

Мебелью со свалки многие гордятся. “Дома разве я смогла бы почти новую мебель взять со свалки?”. Стенка! Предмет гордости во времена СССР. Стенка-горка вошла в моду в девяностые. В те же орка вошла в моду в девяностые. чем стодевяностые она из моды вышла. Для тех из наших, кто прибыл в Италию в прошлом веке, стенка-горка осталась предметом престижа. На мусорках идёт нарасхват.

Рядом с контейнерами подбирают даже матрацы! Вот этого я пережить так и не смог. Особенно, когда узнал, что матрац, на котором умер очередной старик, неаполитанцы обычно выбрасывают. Затем матрац подбирают наши. Даже не смотрят, что обшивка в пятнах и с запахом.

Продолжение следует…