Тяжелой студенческой жизни пост

В советские времена очень часто сочинялись анекдоты о вечно голодных студентах. Мол, стипендия маленькая, на книжки вся уходит, и кушать нечего. Но голодный студент - зверь не редкий и в наше время, ибо сумки, едущие с ним из дома в общежитие, не безразмерны, а душа у студенческой братии, как правило, широкая. Да еще некоторые домой ездят не каждые выходные, а через неделю, что делается в целях экономии наличных средств, которых и работающим-то не всегда хватает, а уж студентам и подавно.

Итак, представьте себе картину. Воскресенье, весь студенческий городок забит народом, тянущим и волокущим огромные сумки со съестными припасами. Народ пыхтит, отдувается, и разбредается по корпусам, этажам и комнатам, чтобы обустроить свой стратегический запас. Но вот сумки занесены, разобраны, харчи заняли положенные им места, и ребятки начинают кучковаться группами для обмывания столь весомого повода, как начало новой учебной недели. Долго спорят о том, по сколько скинуться, чтобы и мало не было, и чтоб скудные бюджеты их не сильно пострадали от этого обязательного мероприятия.

Итак, наконец, деньги собраны, гонцы засланы, остальная честная компания начинает приготовления к предстоящему празднику жизни. Приготовлений немного: сделать закуску, притянуть из соседних комнат еще пару столов и штуки четыре стула, да не забыть пригласить девушек со своего или параллельного курса.

Необходимо сказать несколько слов и о закуске, как об отдельном явлении. Ни один здравомыслящий человек не станет закусывать водку супом или борщом, а тем более, студент, только что приехавший из дому. Закуска ? это набор продуктов быстрого приготовления, таких как картошка жареная, колбаска, котлетки, заботливо упакованные мамой в кастрюльку и положенные родному чаду в сумку и т.п, то есть, всякие разности, объединенные одним несомненным достоинством ? их не надо долго готовить. В связи с этим моментом приготовлений ко всеобщему празднику, запасы стратегически важных продуктов повсеместно уменьшаются, как минимум, на треть за один только воскресный вечер. Широкая душа требует на столе разносолов, чтобы не ударить в грязь лицом перед приглашенным женским обществом, вот и выкладывается на стол все, что первым попадется под руку принимающей стороне.

Когда уже сил ждать больше нет, возвращаются гонцы, и начинается бурное потребление спиртных напитков с бурным уничтожением съестных припасов. Каждый знает, что спиртное разжигает аппетит, поэтому еда исчезает моментально. Приходится радушным хозяевам доставать другие виды закусок ? консервы, домашние соления ? и опять бежать жарить картошку. Сердобольные и с не менее широкой студенческой душой приглашенные соседи тоже разбегаются по комнатам, хватают из съестных припасов все, что подходит под определение закуски, и тянут на общий стол. Но тут заканчивается водка. Как так, стол полный, а горючее на нуле? Делать нечего, опять начинается сбор бюджетных средств в пользу утоления жажды ползучей. И по-новой...

Как правило, привезенной продукции пищевого назначения, уничтожаемой с такими темпами, хватает дня на три-четыре. В это же время наступает кирдык и финансовым сбережениям, кои и так обильностью никогда не отличались. И к четвергу вся студенческая братия, несмотря на широту души, а в некоторых случаях и благодаря оной, остается без средств к существованию. Это печальное состояние тянется аж до вечера пятницы, пока заветные транспортные средства не развезут будущий цвет инженерно-технической аристократии по родным пенатам, где за короткие два дня родители будут откармливать дитяток впрок.

К чему я все это рассказываю? А к тому, что студент, доведенный до голодного состояния, проявляет дьявольскую изобретательность в поисках возможностей подхарчиться, и, желательно, нахаляву. Добрые молодцы, доведенные до голодного отчаянья, принимаются за интересную игру, которую студенческое общество ласково именует «саранча». Смысл игры довольно прост и прямолинеен, как любой молодой человек, не избавившийся до сих пор от юношеского максимализма. Группа голодающих заходит в комнату к одногруппницам, однокурсницам, ну или просто знакомым девушкам, имеющим несчастие проживать с ними на одном этаже, и заявляют о своей принадлежности к данному виду насекомого, проверяя наличие съестных припасов. Если таковые найдены, то, несмотря на слабые попытки протеста со стороны хозяев, они поедаются с неимоверной скоростью. Затем хозяевам высказывается краткая благодарность, и саранча благополучно ретируется, не дожидаясь действий, кои могут быть приравнены к употреблению дихлофоса супротив реальных насекомых.
Однако, это лишь самая безобидная, так сказать, классическая версия игры в саранчу. В биоценозе студенческого общежития встречаются формы более серьезные, жесткие, когда набеги саранчи становятся в один ряд с нашествием татаро-монголов или цунами. В это время даже на общественной кухоньке, единственной на этаж, выставляется бдительная охрана, призванная защищать кровное от посягательства оголодавших соседей. Но и это не всегда помогает. В студенческом фольклоре вы найдете массу таких случаев, но я приведу лишь те, коим лично был свидетелем.

Первый случай произошел с двумя милыми девочками, отличницами, спортсменками, и вообще насквозь положительными личностями, которые проходили обучение на агрономическом факультете и из-за книжек не казали носа. Однажды их одолел страшный голод, а в загашнике случилась курочка. Порешили они ее сварить, на бульончике супчик сообразить, а саму курочку скушать под мерный шелест справочника по насекомым-вредителям сельхоз угодий.

Сказано – сделано, на печку в общественной кухоньке была поставлена кастрюлька, в которой и нашла свой последний приют курочка, предназначенная для поддержания сил двух юных и очаровательных созданий. Наивные подружки отправились грызть гранит науки в комнату, а курочка варилась на медленном огне.

В это время двое друзей товарищей, гонимые муками голода, прогрызающими желудок, заставляющими кишки змеями расползаться по организму, отправились на поиски пропитания.Они бродили по этажу в надежде отыскать благодетеля, который согласился бы стать спонсором увеселительного мероприятия под названием обед. Но, как назло, знакомых в поле зрения не наблюдалось, а незнакомые меценатами становиться не желали. И тут занесла их нелегкая на кухоньку, где курочка пускала пар и пахла так, что у незадачливых оголодавших товарищей началось обширное слюноотделение, грозившее перейти в удушье от чрезмерного количества жидкости, скопившейся во рту. Курочка была тут же экспроприирована и съедена с завидным аппетитом и умопомрачительной скоростью.

Как благородные рыцари, молодые люди решили вернуть хоть часть награбленного назад. Все это было водворено туда, где ранее находилась курица, и двое, теперь уже сытых, студентов благополучно удалились, так никем и не замеченные.
В это время подружки решили проведать свой будущий обед, и притопали на кухню с вилочкой, дабы проверить готовность курятины. Каково же было их удивление, когда вместо ожидаемой курочки в кастрюльке обнаружились останки неизвестного происхождения. Крик стоял на все общежитие, поминалась не только саранча, но и все остальные насекомые, никак не причастные к поеданию мясных продуктов. Обед был испорчен.

Парни потом конечно повинились, привезли подружкам новую курицу, но прозвище «курокрады» закрепилось за ними надолго.

Вторая история произошла примерно через два месяца, и главным действующим лицом в ней, по странному стечению обстоятельств, оказалась одна из тех же подружек – любительниц куриного супчика. Осталась она на выходные в общежитии, поскольку срочное дописывание курсового проекта стало не просто насущной необходимостью, но даже жизненно важным делом, от которого зависел допуск на сессию.

В выходные общежитие полупустое, народу немного, поэтому и бдительность у девушки отошла на задний план перед стоящим ребром вопросом с «курсачом».
Решила она пообедать жареной картошечкой, которая и сытная достаточно, да и готовится сравнительно быстро, что в данных условиях тоже немаловажно. Почистила, порезала, пожарила и понесла сковородку к себе в комнату, дабы в тишине насладиться заслуженной трапезой. Но произошла маленькая неприятность. Сковородка была без ручки, держалась тряпочкой, да так неудачно держалась, что через тряпочку стала жечь ладошку. Вот и поставила девочка сковороду на пол, чтобы перехватить поудобнее. Но не тут-то было. Сковородка возьми да и прилипни к линолеуму, и не берется, зараза, хоть плачь. Пришлось идти обратно в комнату за тонким и острым предметом, ножом или лопаточкой, чтобы подотодрать все это дело и доставить в конечный пункт назначения. По возвращении на точку высадки сковородки на пол девочкой была обнаружена следующая картина. Три гомо сапиенса, опустившись на четыре кости, чем косвенно подтвердили теорию Дарвина, наворачивали картошечку. Злоумышленники были биты полотенцем, но что такое полотенце в сравнении с утоленным голодом, который и подвиг их на сие преступление!

С тех пор две подружки, дважды подвергшиеся нападению саранчи разумной, перестали готовить в общей кухне, а привозили еду в готовом виде из дому, и только разогревали. Но саранча, как явление не исчезла. Она просто переключилась на новые жертвы, которые, наверно, и по сей день являются источником пропитания некоторых слишком расточительных студентов.