Юрий Николаевич Рерих

Собственно о Юрии Николаевиче Рерихе упоминают прежде в связи с семьей, и только потом говорят, как о выдающемся ученом востоковеде. Видимо это происходит по той причине, что вехи его биографии практически не выходят за рамки биографии общесемейной. Лишь несколько событий в его жизни, кажутся как бы самостоятельными, принятыми по собственной воле. Хотя может быть, и они были более подчинены внутрисемейным интересам, чем это может показаться стороннему наблюдателю. При этом нужно оговориться, что речь ни в коем случае не идет о том, что б считать Юрия Рериха несамостоятельной личностью, полностью или частично лишенной свободы выбора. Вовсе нет, но при внимательном рассмотрении жизненного пути Юрия Рериха, складывается впечатление, что он был заранее предопределен, словно его с детства нацеливали на некую неведомую задачу, которую ему предстояло решать в течении всего срока, что был отпущен ему на земле.

Юрий Николаевич Рерих родился 16 августа 1902 года в селе Окуловка Новгородской губернии.
В 1914 по 1917 годах учился в Петербурге, в частной гимназии К. И. Мая.
С 1917 по 1919 год проживал вместе с родителями в Финляндии.
В 1919—1920 годах занимался в Школе восточных языков при Лондонском университете (индоиранское отделение), окончил второй курс Школы. Перевёлся в Гарвардский университет (США), который окончил в 1922 году со степенью бакалавра по отделению индийской филологии.

Вместе с В.Перцовым и В.Диксоном Ю.Рерих входил в Кембриджский кружок по изучению Живой Этики (Агни-Йоги). Этот кружок был эзотерическим по своей направленности и занимался оккультными практиками.

В 1922—1923 годах работал в Парижском университете на Средне-азиатском, Индийском и Монголо-Тибетском отделениях, занимался на военном, юридическо-экономическом отделениях, слушал курс китайского и персидского языков. Получил учёную степень магистра индийской филологии.
С 1924 по 1925 год вел исследовательскую работу в Индии, Сиккиме и Кашмире, занимался тибетским языком и санскритом.

В 1925—1928 годах участвовал в Центральноазиатской экспедиции Н. К. Рериха (Ладак, Синьцзян, Монголия, Китай и Тибет). Несмотря на молодые годы, Юрий Николаевич Рерих отвечал за безопасность экспедиции, а его прекрасное знание тибетского, монгольского и хинди (считается, что в общей сложности Ю. Н. Рерих владел более чем 30 европейскими и азиатскими языками и диалектами) позволило ему без труда общаться с местным населением. В результате экспедиции появились труды: «Тибетская живопись» (1925 г.), «Владения архатов» (1929 г.), «Современная тибетская фонетика» (1928 г.), «Звериный стиль у древних кочевников» (1930 г.), «Каталог тибетской коллекции» (1930 г.), «Путешествие в сокровенную Азию» (1931 г.), «По тропам Срединной Азии» (1933 г.).

С 1930 по 1942 года состоял директором Института Гималайских исследований «Урусвати», основанного его отцом, в Наггаре (Индия) и одновременно — редактором журнала «Урусвати».
В 1931—1932 годах проводил научные исследования в Западном Тибете, а в 1934—1935 годах, вместе с экспедицией Н. К. Рериха, занимался исследованиями в Японии, Маньчжурии, Внутренней Монголии и Китае.

В 1941 году, во время начала войны, телеграфировал советскому послу в Лондоне с просьбой зачислить его добровольцем в ряды Красной Армии.
С 1949 года руководил Индо-тибетским семинарием и заведовал курсами китайского и тибетского языков в Калимпонге (Восточные Гималаи). Состоял членом Королевского Азиатского общества в Лондоне и Азиатского общества в Бенгале.
В 1957 году вернулся в СССР.

О московском периоде жизни Юрия Рериха известно больше, чем об остальной его жизни благодаря более доступным здесь воспоминаниям его коллег и учеников. Все они в один голос твердят, что он казался им человеком необыкновенным, но при этом со всеми вел себя одинаково ровно, доброжелательно, так что сложно было понять его истинное отношение.
Но вот из рассказа одной из учениц Рериха Т.Я. Елизаренковой позволяет немного по ее выражению приоткрыть завесу тайны.
Дело было в том, что пытаясь пробить издание перевода некоторых мест из «Махабхараты» сделанных ашхабадским ученым Смирновым, Рерих послал свою ученицу к заместителю директора с просьбой предать, что нашел перевод Смирнова серьезным и доброкачественным. При этом Рерих предупредил аспирантку, что если зам директора поведет себя «не так как ей понравиться», она должна просто выслушать и поблагодарить, не проявляя при этом никакой реакции.

Придя к зам.директору аспирантка изложила ему суть дела, и когда тот ответил отказом, мотивируя, тем что Смирнов человек старый и больной, к тому при смерти, и что после издания перевода пойдут наследники и суды. Она встала и ушла, в точности, следуя инструкциям Рериха, а на следующий день узнала, что умер зам.директора, а не Смирнов. Отнеся эту смерть на счет Рериха, она поспешила к нему за объяснениями: "Как же это произошло — умер-то Михневич, а не Смирнов!". И тут — один из его затаенных взглядов; он сказал: "Есть такие силы, которые от нас не зависят! Вот видите, как получилось".
Можно отнести этот случай на счет воображения слишком впечатлительной молодой девушки, и все же в ответных словах ее учителя нельзя не почувствовать мрачного налета мистической убежденности.

С 1957 по 1960 год работал старшим научным сотрудником сектора истории религии и философии Индии в Институте востоковедения Академии наук СССР. 17 марта 1958 года Учёный совет Института востоковедения присудил ему учёную степень доктора филологических наук без защиты диссертации, по совокупности опубликованных работ (24 голоса «за», один «против»). Степень была утверждена решением ВАК 11 октября 1958 года.

Умер 21 мая 1960 года в Москве. Похоронен на Новодевичьем кладбище.