Служба, служба

Дело было в конце 80-х годов прошлого столетия. Страна уже трещала по швам, но нам, предпоследним солдатам Советского Союза, было не до политики, мы играли в интересную игру под названием «исполнение воинского долга» и мало интересовались тем, что творилось на «гражданке».
В тот раз начальствующий состав дивизии, дабы доблестные воины-ракетчики (РВСН) окончательно не позабыли, из какого места стреляет АК-74, решил устроить нам мероприятие на тему «Нападение диверсантов противника на пусковые установки». В качестве диверсантов решили привлечь мотострелков, которые базировались неподалеку. Те, как назло, согласились. Тем, что понятия «диверсант» и «боевая машина пехоты» сочетаются плохо, решили пренебречь…
И вот в одну прекрасную ночь личный состав дивизии был поднят по тревоге и направлен на усиление караулов в бесконечные степи. Примерно в это же время противник выдвинул тяжелую и не очень технику в район пусковых установок и потребовал сдать им ядерный щит Родины, причем на халяву. Ближе 2 км диверсанты решили не подъезжать во избежание порчи дорогостоящего оборудования (два периметра ограждений плюс ЭЗ). Получив решительный отказ, диверсанты залегли и открыли огонь на поражение холостыми в сторону зенита. Мы, само собой, тоже в долгу не остались. Каждый караул начал шарашить из четырех стволов в белый свет как в копеечку, плюс некоторым позволили бабахнуть из БПУ (башенная пулеметная установка).
Настрелялись всласть! Далее выяснилось следующее:
а) холостые боеприпасы загаживают оружие похлеще штатных;
б) при стрельбе в упор холостой боеприпас навылет пробивает свод уставов ВС СССР (многостраничный кирпич серого цвета с черно-белыми иллюстрациями);
в) чистка оружия в полевых условиях – так еще жопа;
г) чистка ПКТ (пулемет Калашникова танковый с электроспуском, установлен в БПУ) – величайшая из жоп!
К утру мы помирились с диверсатнами, и личный состав, свободный от караульной службы, потянулся к полевым кухням. Там военнослужащие перемешались и приступили к завтраку. Офицеры обоих родов войск быстренько сочинили бивуак, спрятались в палатках и начали отмечать победу, употребляя казенный спирт (с нашей стороны) и сухой паек (со стороны моторизованной пехоты).
Поглощая горячую перловку с тушенкой, я вдруг заметил среди пехтуры знакомое лицо. Перекинулись словами и выяснилось, что мы, оказывается, земляки и даже жили на одной улице. Не были лично знакомы, но наверняка пересекались, вот лица и запомнились. Разговорились, начали вспоминать общие темы, про службу, то да сё… Стали выяснять, кому сколько до дембеля. И тут землячок отводит меня в сторонку и говорит:
- Ты, земеля, только не п…ди никому, ладно? Я четвертый год уже служу.
Напоминаю, в то время срок службы в Сухопутных войсках составлял два года. Я, само собой, был удивлен и не поверил. И тогда он поведал мне такую историю.
Три года назад он, отслужив срочную на границе с Китаем, дембельнулся подчистую и вернулся в родные пенаты. Естественно, закатил крутую гулянку с корешами, что в тогдашнее суровое время было довольно сложно: тотальный дефицит всего. Гудели с неделю. Но рано или поздно все заканчивается. И вот в одно похмельное утро явился к нему папаша одного из его собутыльников с интересным предложением. У папаши сынуля как раз дозрел до призывного возраста, но служить он совершенно не желает. Тереть с военкомом папаша не решается, ибо дело подсудное (не то, что сейчас). А не сходить ли тебе, парень, еще разок Родину позащищать? А что, рожами вы схожи, телосложение в армии – дело весьма переменное, опыт службы огромный… Ну не за так, конечно! Папаша, кстати, был так называемым кооператором, то есть, по советским понятиям, греб огромные деньги.
Земляк мой глянул в призывное свидетельство на фото кореша и задумался… Жил он с матерью, отец давно умер. Мать пахала на двух работах, сам он был призван сразу после школы, образования, то есть, никакого. На денежную работу особо не устроишься, надо учиться. А скорее всего, учиться и работать. Плюнул и согласился. Обговорили месячную сумму, которую будет получать мать, ну а если платеж будет просрочен, то земеля топает к ближайшему командиру и все ему рассказывает.
Мать, конечно, порыдала, но прониклась моментом. На призывном пункте земляк сразу попросился в мотострелки, ибо попадать в погранвойска ему не климатило никак. Мало ли, за-шлют на ту же точку, потом не отмажешься. Будучи умудренным в военном деле, он быстро продвинулся по службе, через полгода став ефрейтором, а еще через три месяца – младшим сержантом. В настоящее время на его погонах болтались лычки старшего сержанта, а к дембелю вообще корячились старшинские «сопли». Мать регулярно отписывалась о полученных суммах. А дембель осенью был неизбежен, как победа коммунизма. Думал на сверхсрочную остаться, да документы-то чужие…
Вот такая история. Мы тепло попрощались, обменявшись адресами. Каюсь, после увольнения я так и не удосужился заскочить к нему в гости, а потом жизнь завертела…

P.S. Иногда, под рюмку чая, мы с коллегами или соседями по гаражу обсуждаем армейское прошлое. И почти каждый говорит, что частенько снится ему, что он вновь призван на службу и снова мотает портянки…