Филиппов Александр Александрович (разведчик)

Сашка Филиппов действительно родился на Дар-Горе. Кто живет в нашем городе знает, что это за место, этакое разбойничье гнездо, где испокон веку селились люди, как сейчас выражаются, с сомнительной репутацией, а так же прошлым и будущим. Всегда в народе она называлась Вор-Гора, как и Спартановка называлась Партяновка. Так вот, Саша действительно был из многодетной семьи и батька был кочегаром. На этом правда заканчивается. Никаким комсомольцем он не был (он им стал после смерти), а был малолетним уголовником. Нормальный такой пацан, глава шайки таких же, как и он жиганов. Пацан был смелый, духовитый, физически крепкий, имел в своем околодке авторитет и был причиной головной боли для милиции. И «держал» мостик такой подвесной (проходя по которому хочется перекреститься) через глубокий овраг с торчащими на дне сухими корявыми деревьями и буреломом, одним словом, через жуткий буераак. Со взрослыми он не связывался, а с пацанов из конкурирующей шайки с противоположной стороны взимал «дань» в виде папирос, мелочи или конфет (чего еще пацану надо?). Сашка знал секрет: если как следует дернуть за трос — и без того шаткая конструкция переворачивалась вверх ногами, а полет вниз головой в буерак сулил в лучшем случае жуткими увечьями. Так бы он и жил себе, и непонятно, чем закончил, если бы не началась война.
Он рвался на фронт, но по причине возраста его не взяли. И тут на его землю пришел сапог фашистского гада. Вор-Гора находился от центра города на расстоянии 5-6 км. И представляет собой застроенный глинобитными деревянными халупами улус и военного интереса не представляет. С ее вершины он хорошо видел, что творили немецкие бомбардировщики со Сталинградом. Немцы с наскока взяли Ворошиловский район, на территории которого он находится. Немчура с опаской перебиралась по мостку. На той стороне на «боевом посту» стоял Филиппов Санек. Он со всей непосредственностью попросил у них «за проход», через переводчика из халуев удивленным немцам перевели его требования. Фрицы заржали, похлопали по щеке «Гут киндер, гут!», дали ему шоколада и попуху ненужных им советских денег (они подумали, что это сын кого-то из фашистских халуев), и двинулись дальше, смеясь велев ему «охранять мост».
Следующими шли румыны. Воевать они не умели, поэтому, в основном, использовались в качестве жандармерии в захваченном фашистами тылу. Они должны были готовить расквартировку немцев и следить за порядком. На предложение заплатить за проход по мосту румыняки надавали Саше «лещей» и пинков (они не знали, бедолаги, секрета Сашиного «танцующего моста»), и через несколько секунд куча вопящих румын летела на частокол в овраг. Для основной массы это закончилось летальным исходом. Так началась партизанская деятельность Саши Филиппова.
В его доме расквартировался немецкий офицер. Развалившись на отцовском диване, он кинул грязные сапоги Саньку, что бы он их почистил, и, приказав матери варить щи «с кисля капуста», завалился спать. Зря он это сделал! Дождавшись, пока гад захрапит, Саша достал из лепенька заветную «мойку» (опасную бритву) и перерезал фрицу глотку. Потом собрал все, что было ценного у офицера: вальтер, паек, конечно шоколад, планшет с картами и документами, сложил их в ящик для чистки обуви, чтобы не вызывать подозрения (мать ушла раньше «за капустой»), насвистывая вышел и исчез, благо все закоулки знал как свои пять пальцев. Встретившись с нашими, он передал им планшетку с бумагами и рассказал им свою историю. Пацана похвалили и предложили вернувшись назад действовать в том же духе. Притом, что тогда творилось в Сталинграде и немецкой ежесекундной смертности вряд ли кто стал бы его искать.
Сашка пробрался на Дар-Гору под видом сироты-босяка. Места он знал хорошо и принялся за дело. Кроме сбора информации о дислокации частей и их количестве, его коньком были диверсии. Примелькавшись среди врагов и таская с собой тот самый дурацкий и неудобный ящик, вымазанный гуталином, канючил у немцев еду, сигареты и шоколад, предлагая взамен почистить сапоги. Чаще всего ему давали пинков, принимая за местного безобидного дурачка. А зря! Ночью, подкравшись к окошку дома, Санек доставал из-под грязных, пропитанных гуталином тряпок гранаты и бросал их через окно в избу, битком набитую немцами, (кто представляет, что такое взрыв Ф-1 «лимонки» в закрытом помещении, знает, что это такое), и ретировался среди развалин и трущоб. Удивительно, но немцы долго не верили, что тут могут работать диверсанты, в такой-то гуще войск. И списывали все, то на неосторожное обращение с оружием, то на шальной снаряд или мину, а их летало предостаточно.
Но самым любимым занятием Санька было тихонько подпереть колом дверь и запалить избу с отдыхающими врагами, предварительно примостив на пороге пару лимонок без чеки.
Только после того, как на воздух взлетел штаб с полковником и двумя майорами, немцы поняли, что враг где-то рядом и начали устраивать массовые облавы. Как поймали Сашу точно неизвестно. Известно только, что это были румынские халуи. Возможно, что какой-то «мамалыжник» все-таки выбрался из оврага и опознал его, или такой же точно мародер решил отобрать у него обувной ящик и нашел там гранаты и взрывчатку, точно неизвестно.
Жандармы притащили его к немцам и те решили устроить показательную казнь, чтобы другим неповадно было. Сашу и еще несколько человек, в чем-то заподозренных, приволокли на небольшую площадку перед школой. Согнав оставшееся население, решили приступить к показательной казни, рассчитывая, что партизаны будут раскаиваться, плакать и молить о пощаде. Но настоящие пацаны не сдаются до последнего. Саша сделал жалобное лицо и через румына-переводчика попросил передать немецкому офицеру, чтобы его не казнили, он расскажет важную тайну про партизан! Тайна такая важная, что ее можно сказать только офицеру. Жалобный взгляд и грязный, ничтожный вид не вызвал у гордого арийца подозрений, он взял его за ухо и повел в сторону. Поставив перед собой Санька, фриц встал, широко расставив ноги в галифе и стал ждать ковыряющегося сзади переводчика. Не знал он, кто передним стоит! Со всего размаху носком кирзового сапога, отточенным за годы драк ударом пацан зарядил недобитку по яйцам, развернулся и опрометью помчался по проулку. Румыны не поняли, почему их хозяин ничего не делает, а лишь странно согнувшись покачивается. Может он его отпустил? И лишь когда офицер рухнул на землю и до них донеслись истерические вопли скопца, открыли огонь по Сашке. Ему чуть-чуть не хватило, чтобы добежать до поворота — пуля пробила ногу. Схватив Сашу румыны потащили его к дереву-виселице. Какие слова в этот момент кричал Сашка я писать не буду (слишком уж они не нормативные), но суть такая: «Все вы, гады, сдохните здесь, товарищ Сталин всех вас убьет! Скоро придут наши! Я вас не боюсь!» — и плевал кровавыми слюнями им в рожи. Повесив Сашу и еще несколько человек, офицер приказал расстрелять зрителей, но большинство их разбежалось, да и стрелки из «мамалыжников» никакие.

Так народ узнал о подвиге Саши Филиппова. Сегодня его именем названы улица, школа, парк, стоит памятник.