Актёрские байки

Наука для трюка
На съёмках фильма "Д`артаньян и три мушкетёра", Мише Боярскому нужно было прыгать с балюстрады, и, конечно, трюк должны были исполнять каскадеры. Они внизу связывали маты, а Мишка появляется наверху и кричит: "Разойдитесь, я прыгаю!"
Каскадер снизу ему: "Если сам хочешь делать трюк, ради бога, я не против, только надо делать по науке". А Мишка, его не дослушав, прыгает. Падает на спину, как полагается, вскакивает. Каскадер говорит: "Да ты все неправильно сделал, не сгруппировался…" и так далее. Забирается на балюстраду и кричит, мол, смотри, как я это сделаю. Прыгнул и исчез. Он попал в щель между матами, сломал себе руку и до конца картины ходил загипсованный. Встречая Боярского, он хватался за руку и говорил только одно: "Уйди от меня!"

Ясновидящий
Как-то мы были на гастролях и меня поселили в очень неудобный номер: узкий какой-то, с крошечным окошком, с протертым до дыр ковриком. И вот зашел меня навестить Кеша Смоктуновский.
Как только он оглядел номер, тут же меня спросил: "В этой комнате тебе никакие мысли в голову не приходят?" Я: "Приходят!" Кеша: "Давай я угадаю! Я сейчас напишу их на бумажке, а потом ты скажешь". Он написал что-то. Я говорю: "Мысли такие: "Не удавиться ли мне?" Кеша показывает свою запись. На бумаге написано: "Не удавиться ли мне?"

Видно придётся умереть...
Однажды я видел, как разыграли актера Маркова. Замечательный артист, красавец, он очень много снимался в кино. Так вот, в финале спектакля про Сталинград Марков лежал и, умирая, говорил: «Перед смертью хочу испить волжской воды». Кто-то из массовки убегал за кулисы и возвращался с каской, полной воды. Марков жадно к ней приникал и, напившись, произносил: «Ну вот, теперь можно и умирать». И умирал.
Так вот, на спектакле, который я смотрел, актеры пошутили. Приносят ему каску, он ее берет, но когда подносит к лицу, вижу: на долю секунды замирает. А потом, не отрываясь, выпивает все до конца. Затем протягивает каску и, сделав паузу, говорит: «Еще!» На сцене хохот. Актеры ему вместо воды бутылку водки вылили. Марков с каской посидел, посидел и сказал: «Нет, не дождаться. Видно, придется умереть...» Уронил каску и упал в очень красивую позу.

"Квадрат" - проверка на нормальность
В фильме, в котором я недавно снимался, есть такая сцена. Один мужик из глухого села решил приехать в Кремль к Ельцину. Его, естественно, остановили и решили проверить в психушке.
Показывают ему "Сикстинскую мадонну" и спрашивают: "Кто это?".
Он посмотрел внима-тельно и отвечает: "Баба. Красивая. Добрая". Показывают "Возвращение блудного сына": "Что это?" А он: "Человек прощения просит". Показывают, наконец, " Черный квадрат" Ма-левича. Мужик посмотрел и говорит без раздумья: "Да это же дорожный знак!". "Ну, - говорят врачи, - да вы не просто нормальный, вы больше чем нормальный".

Внимание, Черепахи!!!
Снимаем фильм "Ко мне, Мухтар!" Ночь, мороз градусов под 30, собаки из уголовного розыска воют от холода. Мы все лежим вповалку в тулупах в какой-то маленькой комнатушке, где можно хоть чуть-чуть согреться. Все раздражены и очень устали, атмосфера общего недовольства нагнетается с каждой минутой.
И вдруг ни с того ни с сего раздается голос Никулина: "Вот сейчас в цирке артист Сёмушкин готовит новый номер: гигантские черепахи". Наступает гробовая тишина, и даже собаки перестают скулить. "Он выходит в белом жабо, бьет бичом и на манеж выползают восемь гигантских черепах, они делают полный круг. Семушкин говорит: "Ап"! и они все встают на задние лапы... — Через большую паузу Никулин добавляет: "Восемь часов идет номер". И тут у всех начинается истерика, мы закатываемся от смеха, представляя, как публика восемь часов следит за еле двигающимися черепахами...

Артист и свобода
Есть в нашей профессии и рабство – от режиссера, от драматурга, но, в то же время, есть и, возможно и иллюзорное, ощущение свободы. Вам не нужно каждый день мчаться куда-то к восьми утра и долбиться на службе от звонка до звонка. В крайнем случае, вы всегда можете позвонить, что, мол, я плохо себя чувствую и не буду сегодня в театре… А главное, мы всегда можем кого угодно послать куда угодно. Когда артист попадает в какую-то официозную компанию, он явственно чувствует, как ему завидуют.
Владимир Владимир Владимирович Путин награждал меня. Говорит:
– Мы вас очень любим. Все.
Я говорю:
– А вас не все.
Он:
– А я знаю.