18 истин о полете в космос, которые знают только космонавты

О своем опыте полетов в космос рассказали канадец Крис Хэдфилд, американцы Джерри Линенджер, Боб Кербим и Скотт Паразински, а также Ли Со Ён — первый космонавт Южной Кореи и вторая азиатская женщина-космонавт.

Хэдфилд также рассказал, почему в шаттлах плохо пахнет: "Туалет стоит в самом центре. На борту бывает до семи человек, и корабль при этом очень маленький. Представьте, что семь человек две недели катаются в доме на колесах с туалетной кабинкой, и у них нет возможности остановиться и сойти".

"За пять месяцев на МКС я ни разу не почуял присутствие других людей", поделился Хэдфилд. Причиной он назвал небольшой размер экипажа и хорошую вентиляционную систему.

О своем впечатлении об орбитальной станции "Мир" рассказал Линенджер: "Ощущение, будто оказался у бабушки в погребе... плесневелый запах, сыро и довольно темно".

Перемещение под водой должно помочь привыкнуть к ощущению, что ты ничего не весишь, но, по словам Кериба, в настоящей невесомости ощущения совершенно другие. "В космосе начать движение легче, чем в воде, но намного сложнее остановиться".

Кербим рассказал, что астронавты никогда не упускают шанса поиздеваться над друг другом. "Каждый ищет малейшую возможность высмеять другого", – подтвердил его слова Паразински.

По словам Паразински, каждый раз, когда кто-то разбивает щиток шлема в тренировочном бассейне, "для него устраивают целую церемонию во время регулярного совещания утром понедельника, где всем демонстрируют треснутый шлем".

Кербим рассказал, что для космонавтов часто проигрывают музыку с Земли, и чаще всего эту музыку выбирают семьи космонавтов. Дочь Кербима выбрала для него песню группы Queen, а сын Паразински для прогулки отца в открытом космосе во время его последнего полета заказал тему из "Звездных войн". "Моего сына зовут Люк... и я Скайуокер, так что все сработало на славу", – пошутил космонавт.

Кербима коллеги прозвали "Бимер", и он остался доволен. А вот Паразински досталось прозвище Дуги Хаузер (персонаж Нила Патрика Харриса в сериале "Доктор Дуги Хаузер"). "На вид мне было лет 12. Я только что окончил медицинский. Я терпеть не мог это прозвище, и я дал это понять – и именно поэтому оно ко мне приклеилось намертво", – поделился Паразински.

Крис Хэдфилд рассказал, что самым зрелищным, что
ему довелось видеть в космосе, была падающая звезда. "Это уже не симпатичная блестяшка в небе, не бесплатный фейерверк. Это что-то, чем ты не можешь управлять, что-то, что может убить тебя и уничтожить твой корабль в любой момент".

Ли Со Ён рассказала, что однажды ей довелось принять участие в эстафетной гонке на борту МКС. Участники экипажа разбились на две команды и летали туда-сюда, передавая эстафету следующему игроку.

Линенджер – большой любитель незаметно и бесшумно подплывать со спины к товарищам и задавать им невинные вопросы. По его словам, его жертвы всегда пытались делать вид, что их это ни капельки не напугало, но ужас в глазах их всегда выдавал. "Я делал лицо кирпичом и спокойно отплывал к другому отсеку, где тут же начинал смеяться", – поделился Линенджер.

После коротких полетов, по словам Хэдфилда, "чувствуешь легкое головокружение... и мышцы не в самом лучшем тонусе, но в целом ты в порядке".

Провести в космосе полгода – другая история. Хэдфилд рассказал, что постоянные упражнения во время его самого долгого полета в космос помогли ему остаться сильным, но космонавты полностью теряют возможность сохранять равновесие, когда возвращаются на Землю. "Когда приземляешься, у тебя только одно желание – вырвать", – сказал он.

Ли Со Ён рассказала, как во время полета в космос вытянулась на 2,5 сантиметра за три часа, и за те же три часа вернулась к своему обычному росту после возвращения на Землю, а все благодаря гравитации. "Боль в спине была чудовищной", – пожаловалась она.

По словам Хэдфилда, многие (хотя сам он этого не испытал) с трудом привыкают к "шуму толпы и невозможности сосредоточиться". Ли Со Ён тяжелее всего было смириться со славой первого космонавта из Южной Кореи. "До моего первого полета, никто не знал, кто я. После – куда бы я ни шла, все меня узнавали".

Линенджер сказал, что, когда он вернулся на Землю, его ошеломил зеленый цвет. "Зеленый – настолько красивый и успокаивающий цвет. Я сидел на заднем дворе своего дома, смотрел на деревья, шелестящие на ветру, и чувствовал себя полностью удовлетворенным". Жизнь в закрытой "экосистеме" космической станции также заставила его задуматься о хрупкости нашей планеты. "Ты смотришь вниз на Землю и видишь то же самое – закрытую экосистему", – сказал он. "Такой взгляд под новым углом – лучший подарок, что я получил от пребывания в космосе".